Книга Эобара - Владимир Орестов

в итоге резанул слишком сильно и глубоко.

И как Сашка вскрикнул, мгновенно побледнел, покачнулся, но, выдавил улыбку и щедро полил обе монеты своей кровью, такой же тёмной и вишнёвой. И как они перевязывали Сашкино запястье грязным носовым платком, а тот мгновенно пропитывался всё никак не останавливающейся кровью…

Видимо Сашка думал о том же:

– Сейчас даже вспомнить страшно, – сказал он, поглаживая длинный шрам на левом запястье. – На несколько миллиметров глубже, и я бы остался без связок. Любитель резать шестилетних мальчиков! Хороший бы из меня получился хирург, – улыбнулся Сашка и покачал головой: – И немаловажная деталь – меня не пороли, в отличие от некоторых!

Леонид пасмурно улыбнулся и поёрзал по сиденью.

– До сих пор болит, Том Сойер? – расхохотался Сашка. Внезапно улыбка исчезла с его лица: – На самом деле, что я хотел тебе сказать… – рука с пятаком замерла. – Знаешь, что я решил ещё лет в шестнадцать? Что я сделаю, когда встречу Ту Самую? Я подарю ей, – Сашка кивнул на монету, – свой пятак! А знаешь, почему? Потому что Та Самая заслуживает самое ценное, что у меня есть!

Леонид фыркнул:

– Ага. А если Та Самая окажется нумизматом? Александр, вы дарите мне самый дешёвый екатерининский пятак, да ещё совершенно потасканного вида?! А не пойти ли вам в баню? Заодно и медь свою почистите!

Сашка медленно покачал головой и улыбнулся:

– Ничего ты, Лёнь не понимаешь. Та Самая – так не скажет. Или она будет не Той Самой, а просто какой-то левой тёлкой… Но сейчас речь шла не о моих матримониальных планах. Ты ведь понял, что я имею в виду?

Леонид кивнул.

Несмотря на то, что он всегда относился к сувениру из детства более спокойно, чем друг, вопрос действительно был поставлен правильно. Готов ли он подарить Наде свой пятак или нет? А если нет…

И в тот же вечер Надя завела вновь разговор о пятне на шее, очень скоро возросший до подробного перечисления всех грехов и провинностей.

И что же она сделает с моим пятаком? – уже не слушая невесту, думал Леонид. – Не выбросит, это точно. Даже оценит – красоту жеста уж точно. Ага, оценит… Отнесёт оценщику, отдаст на реставрацию, а после повесит в красивой рамочке на стену, возможно, сделает коллаж, как с фотографиями из отпуска…

Пятница, четырнадцатое октября

3. Оглушительная какофония гудков вернула Леонида в реальность.

– О, нет! Впереди свободное место, а это урод на БМВ, видно, заснул! – пробормотал он под нос, проезжая вперёд на несколько метров. Светофор над площадью вновь сменил зелёный свет на красный. Леонид вытер рукавом глаза и бережно опустил Сашкин пятак в нагрудный карман.

Автомобильный тромб прорвался через десять минут, и Леонид даже почти не опоздал на работу.

Почти, потому что, стоило ему припарковать машину, зазвонил телефон.

Просидев несколько секунд, пристально глядя на старающийся привлечь внимание владельца всеми возможными способами, а точнее: светом, звуком и вибрацией, смартфон, Леонид вздохнул и взял трубку, потому что не брать её было, наверное, ещё более глупо.

– Да, Надь. Привет! Что-то срочное? У меня дежурство…

– Как будто бы у тебя на работе все ещё не привыкли к твоим опозданиям, – ядовито перебила девушка. Леониду на мгновение представилось, что на том конце провода находится не бывшая невеста, а раздутая кобра, минимум неделю копившая яд, а теперь одним броском выплеснувшая его в лицо ничего не подозревающей жертве.

Хотя доля правды в Надиных словах была. Он действительно часто опаздывал. Леонид открыл окно и закурил. В трубке молчали, только раздавался какой-то шорох, словно вышеупомянутая кобра, удовлетворив инстинкт, поползла дальше.

– Я тебя слушаю, – отстранённо-вежливо напомнил о своём существовании Леонид.

В голове раздался воображаемый взрыв – оказывается, кобра никуда не делась, и теперь её просто-напросто разорвало на части.

Леонид сжал зубы – речь шла о Сашке. Почему Леонид не сообщил ей, Наде о таком прискорбном событии?! «Прискорбном событии!» – мелькнуло в голове, – У себя в банке, она, наверное, также говорит: «Прискорбное событие. Ваш ипотечный кредит не одобрен». Почему не позвал на похороны? И, в конце концов, когда он удосужится привести ей её мультиварку?

Слова про мультиварку стали последней каплей. До этого Леонид пытался найти секундную паузу в льющемся потоке слов, чтобы вставить что-то неопределённо извиняющееся: «Ну вы же всегда недолюбливали друг друга, признайся?» или даже лучше и, что главное, абсолютно честно: «Просто даже не подумал. Прости». Но… Сашкина смерть и… мультиварка?! В одном ряду?

Подавив желание разбить телефон, Леонид резко перебил Надю:

– Сегодня на сутках. Завтра завезу после шести. Пока! – и повесил трубку.

На часах было девять ноль девять, – отметил Леонид, глядя на заставку экрана блокировки: абстрактный средневековый город, нависший над тёмной бездной. Он опять опоздал. Но, как верно сказала Надя, все давно уже привыкли к его опозданиям.

По пути к дверям клиники Леонид чуть было не налетел на совершенно незнакомого мужчину с загорелым и явно испитым лицом, одетого в безразмерную поношенную дублёнку, выцветшую и потёртую. Собственно, и весь он был какой-то выцветший и потёртый – явление, к сожалению, достаточно часто встречающееся среди подобного рода мужчин в возрасте чуть за сорок.

Хотя нет… – Леонид замер на месте и внимательнее всмотрелся в прохожего. Тот выглядел несколько иначе, чем каноничный представитель рабочего класса, не пренебрегающий алкоголем.

Во-первых, что-то в его внешности было неправильным, АБСОЛЮТНО неправильным, кривым, чужеродным, пугающе странным, правда, что конкретно, Леонид не мог понять.

Во-вторых, вёл себя мужчина тоже не вполне нормально.

Походкой сытого зомби он медленно двигался вдоль стены здания и при этом активно двигал глазами по сторонам, выворачивая глазные яблоки настолько, что казалось, что они вот-вот выпадут из орбит.

Леонид не мог разглядеть зрачки незнакомца, но при взгляде на эти глаза у него внезапно возникла неприятная ассоциация с советской куклой. Неправильными были эти глаза – игрушечными и напрочь искусственными.

Мужчина резко замер и зачем-то аккуратно потрогал рукой воздух перед собой, словно пытаясь что-то нащупать.

Да он же слепой! – дошло до Леонида. – Ну… или практически слепой – минус сто на оба глаза. Нашёл из-за чего паниковать.

Он уже собрался было окликнуть мужчину и объяснить ему, как дойти до офтальмологии, но в последний момент передумал.

Во-первых, он уже и так опаздывал на работу. А во-вторых… всё-таки стрёмный был незнакомец, и объяснение про окулиста несильно что-то здесь меняло. Вдруг он не окулиста ищет, а, напротив, ведёт активный интереснейший диалог со своими невидимыми друзьями, а тут Леонид