Книга Тетрадь с гоблинами - Дмитрий Перцов

не понимаете? Дурака корчить из себя у вас лучше всего получается, а, Каноничкин? Дебила корчить из себя, да? В этом вы мастак. А чтобы написать заявление на тест – тут уж надо мозгами подумать – не ваша история.

Этого следовало ожидать. По какой бы еще причине она на меня наехала. Но неужели нельзя все высказать наедине, без лишних ушей?

– В шестом классе вы были олимпиадником. В седьмом о вас написала районная газета. А теперь в школу приходит выговор от министерства образования – за то, что способный ученик скатился!

Тут тренд, который задала завуч, поддержали мои одноклассники.

– Кто способный-то? – вопросил Тема Крупный.

– Каноничкин вроде… – ответила Алиса.

Они засмеялись. Я сделал шаг назад, нотация завуча набирала децибелы. Она всегда так, когда заводилась, по нарастающей, – пока не начнет закладывать уши и гореть от стыда и гнева лицо.

– Ваш одноклассник Угрюмов ездил и в Москву, и в Бухарест, и в Киев на международные олимпиады. Даже по химии!

Угрюмов гордо поднял подбородок.

– А вы – что? С таким отношением вам не светит выехать даже за пределы Орвандии, да и работу не найдете интереснее, чем водитель трактора. Да! Вот так! Водитель трактора, Каноничкин!

После “шутки” про трактор засмеялись все. Абсолютно все. Я не знаю – быть может, Ромка не засмеялся. Я увидел, что на меня смотрит Аннет.

– Но ваша выходка в мужском туалете – это верх безобразия. Все ведь знают, что он натворил? – И завуч сказала то, чего я не смогу ей простить никогда: – Я знаю, что вашу маму уволили с работы. Понятно, в кого вы пошли такой.

Завуч перегнула палку – это поняли даже одноклассники. Смех прекратился. Взгляды устремились в пол (а чьи-то – на попы). Но кровь во мне закипала. Я должен был отомстить – прямо сейчас.

Комната пришла в движение. Голос завуча стал тише. Я обратил внимание на свою тень – она вибрировала, как старая “нокиа”. Я посмотрел вокруг, и меня прошиб холодный пот. Тени. Они метались, будто в страхе. Обретали другие формы. Не человеческие… Неужели я схожу с ума?

Завуч причитала. Про то, что я ее не слушаю. Про то, что я бандит. И мне хотелось подтвердить ее слова. Будь что будет – выгонят меня или нет, я выскажу ей все. Я использую все свои познания в обсценной лексике.

– Знаете, Маргарита Константиновна…

Но тут мы услышали громкий топот: в актовый зал вбежал запыхавшийся Никита Евроньюз.

И закричал:

– Шар! ШАР! ШАР ЗАГОРЕЛСЯ!

* * *

Как правило, Никите не верят. Он придумывает “сенсационные новости”, чтобы обратить на себя внимание: то у него министр образования вводит запрет на зачеты, то Алиса оказывается трансгендером. Но сегодня особый случай: Никите поверили сразу – его выдали щеки. Обычно они красные, но из-за вранья мигом бледнеют. Сейчас же щеками Никиты можно было стрелять, как лазерной указкой.

Тот же час мои “глюки” испарились, тени нормализовались, а слова, типа: “в задницу” (и иже с ними) так и не были произнесены. Я вернулся в реальность.

– Его подожгли? – осторожно спросил Крупный.

– Шляпчик, говори по-человечески, что случилось! – велела завуч. Шляпчик – это фамилия Никиты, и в некотором роде его суть.

– Нет, он… он светится. Как луна!

Мы включили телефоны. Мой новостной канал в телеге писал следующее:

!!! Сегодня днем, около 13:30, начал светиться Бьенфордский Шар. Природа свечения пока неизвестна. На месте работает группа исследователей.

Примечание: Шар – древнеорвандское сооружение из неизвестного науке материала. Диаметр Шара – 250 метров. Ряд экспертов считает, что Шар являлся главным религиозным монументом древних орвандцев. Согласно летописям, он мог светиться и 2000 лет назад до н. э.

Новость обновляется.

И фото, при взгляде на которое во мне булькнули пузырями эмоции. Я лет пятьсот ждал чего-то подобного. Я словно узнал, что выиграл в лотерею, или что-то еще покруче – меня назначили главным режиссером Голливуда. Шар, мой Шар, подавал признаки жизни.

– Спорим, он взорвется, – сказал Крупный.

– Не говори глупостей, Крупнов, – отмахнулась завуч. – Ты исчерпал свой лимит десять лет назад, – и вышла из актового зала. Иннокеша последовал за ней, бросая на меня суровые взгляды. Ретировалась и классная руководительница. Из взрослых остался только фотограф.

– А подпишите меня, – сказал я ему, – гангстер.

– А? Что? – не понял он.

– Просто мысль.

Мы переминались с ноги на ногу. Что дальше? Продолжать фотографироваться не комильфо, хотя Рома воспользовался ситуацией и сделал несколько кадров.

Расшевелил всех Иськин:

– Кто первый сфоткает и запостит Шар – тому с остальных по сотке, – объявил он.

– Начинается…

А я только ждал повода. И мысленно благодарил Иськина за инициативу. Это в его стиле, Иськин – человек-челлендж. Сколько кроссовок истерто, синяков поставлено и, главное, учительских голосовых связок сорвано из-за историй, начинающихся со слов: “Кто первый, тот…”

– Я на это не куплюсь, – сказала Рита Тотоева, самая азартная девчонка в классе.

– И я, – подтвердила Алиса, хотя она ни разу ни в чем не участвовала, кроме случая, когда мы играли в “жопу[10]” во время шоу вокальных талантов.

Крупный сказал:

– Пошел ты.

Его друзья загоготали и, вытащив сигареты, ушли. Другие тоже вышли: и мерзавец Пуан, и Аннет. Остались самые стойкие: Евроньюз, Угрюмов (неожиданно), Алиса, Рита, Барышня (о ней я расскажу отдельно), Рома, Степан и Сидорович (о нем тоже попозже).

– Тебе лишь бы денег, – сказала Рита, но я видел, что ее попа уже разгоняется, готовая рвануть с места.

– Ну да, – подтвердил, нахмурившись, Иськин.

Степан, спортсмен, футболо-баскетболист и просто хороший волейболист, произнес:

– Согласен, это бред.

И, оттолкнув Иськина, побежал к открытому окну.

– Стой, Володырев!

Крысиные бега начались! Мы рванули к разным выходам. Я посмотрел на Рому:

– А ты?

– Я домой. Слушай, ты не расстраивайся, что завуч там наговорила, ты же знаешь, она…

Я увидел, что Алиса вызывает такси. Глупая! С пробками в это время тебе и к вечеру не добраться до Шара! Пора показать этим бестолковым, кто тут самый умный. Победа будет за мной.

– Спасибо за поддержку, Ромыч. Я погнал.

– Удачи! Не подкачай.

* * *

Я единственный, кто додумался ехать на наземном метро. До ближайшей остановки пятнадцать минут, на первый взгляд это кажется минусом, но компенсируется скоростью транспорта и отсутствием пересадок. Большинство выбрали метро и автобусы. Иськин, Рита и Евроньюз прислали в общий чат селфи из вагона. Я написал им: “Вы проиграете”, а они ничего не написали.

Компанию мне составил Стивен Кинг и его аудио-рассказы. Я смотрел