Книга Город-невидимка - Екатерина Неволина

— Есть, — не задумываясь, хором ответили Глеб и Динка.

Северин и Александра переглянулись. Оба не чувствовали такой уверенности. Ян хмуро посмотрел на них.

— Вспомните, — предположил он, — вероятно, у вас есть и другие стимулы для возвращения. Разве никто не хочет никому отомстить?..

Северин кивнул. Взгляд его ярко-синих взгляд стал жестким. Видно, что аргумент Яна попал на плодородную почву.

— А с тобой… — Ян покосился на Александру, — с тобой мы поступим вот как…

Он полез в карман и достал десятирублевую монету.

— Вот, юбилейная, из моей личной коллекции, — сказал он, отдавая девушке деньги.

Она, поколебавшись, взяла.

— Вот и отлично! — Ян заметно повеселел. — Теперь ты моя должница и, пока не вернешь долг, будешь обременена обязательствами.

— Но это же формальность? — Саша посмотрела на блеснувшую в свете фонарей монетку.

— Зато работает! — гордо отозвался Ян. — Ну что, с инструктажем мы покончили. Можно приступать. И с этого момента прошу считать правило по молчанию вступившим в силу.

Александра наблюдала, как совершает обряд Ян. Делал он все не спеша и так серьезно, словно выполнял будничную работу, требующую чрезвычайного внимания и аккуратности.

Прежде всего маг провел на дороге линию и начертил по обе стороны от нее непонятные Саше символы. Затем, бормоча что-то себе под нос, установил две свечи, достал из черного бархатного мешочка серебряный колокольчик, переданный ему Евгением Михайловичем, и трижды омыл его в воде Светлояра, продолжая свои то ли молитвы, то ли заклинания.

Идемте — сделал он приглашающий жест.

Первым за ним, согласно заранее оговоренной последовательности, шла Динка. Далее — Северин. Затем Александра. Последний — Глеб. Странно, но кое-что уже изменилось. Комары. Они больше не звенели под ухом, не набрасывались стаей на открытые участки тела. Они пропали вот так — в один миг. Кто-кто, а Саша жалеть о них вовсе не собиралась.

Чуть слышно плескались едва видимые в темноте воды озера, темнели силуэты деревьев, шуршали в траве какие-то ночные зверьки… И вдруг Саше показалось, будто она участвует в дешевом фарсе. Неужели все эти хождения к чему-то приведут? Если посмотреть на них со стороны, выглядят они ничуть не лучше, а скорее всего гораздо хуже того типа с рамочкой.

Девушка с огромным трудом подавила желание оглянуться на Глеба, привычно ища на его лице поддержку. Кстати, а идет ли за ней Глеб?.. Саша прислушалась и с ужасом поняла, что давно уже не слышит его шагов. Что, если он отстал, потерялся, попал в беду?.. Ян запретил оглядываться, однако можно же осторожно взглянуть через плечо — только убедиться, что все в порядке. Если с Глебом случится что-то плохое, она этого не переживет.

Тусклая луна, похожая на данную Яном десятирублевку, хмуро взглянула на нее с неба, напоминая о долге. Александре стало стыдно, как будто она уже нарушила запрет, и Ян знает об этом.

«Ян предупреждал. Должно быть, искушение — свидетельство того, что мы на верном пути», — пыталась успокоить себя девушка, но ей все равно было тревожно. «Скорее бы дойти», — торопила она, снова и снова пытаясь вслушаться в окружающую тишину. И вдруг Саша осознала, что вокруг необычайно тихо. И плеск, и шелест вдруг исчезли. Тишина была необычайно плотной, точно ватной. Ни скрипа веточки, ни шороха листьев… Девушка бы обрадовалась сейчас любому звуку. Какому угодно. Нет, все-таки не любому…

— Алекс…

Она стояла перед ней на тропинке, отчетливо видимая в свете полной луны. Бледная, с развевающимися под неощутимым ветром каштановыми волосами… Точная копия самой Саши, только полупрозрачная. Сквозь ее силуэт смутно угадывался изгиб тропинки.

— Алекс… не ходи туда!

Саша не слышала голоса, но воспринимала слова всем своим существом.

Девушка остановилась, не зная, что делать.

— Я хочу спасти тебя. Не ходи!

Саша застонала, закрыв руками уши. Сколько она уже стоит здесь, словно мифологическая жена Лота, обращенная в соляной столб?!. Она совсем одна, наедине со своими страхами. Где же все? Ушли, забыли про нее? А Глеб?.. Александра так и думала, он отстал еще раньше, и с ним тоже что-то случилось. Здесь со всеми что-то случается.

— Пойдем, Алекс, я помогу тебе вернуться. Не жалей о них, им нет до тебя дела, и они забыли о тебе. Да-да, даже Глеб. Он никогда не замечал твоих чувств, а ведь не видеть их мог только слепой! Они все предали тебя, и только я забочусь о тебе. Пойдем, Алекс!..

Каждое слово ядом вливалось в ее кровь, разъедало сердце, как кислота. Кап… Кап… Так вместо сердца в ее груди будет только сквозная дыра.

Саша до боли закусила губу. Это все обман, морок. Надо идти… Но как? Как пройти мимо этого призрачного силуэта, загородившего всю тропинку? Может быть, обойти? Пройти чуть сбоку, по самому краю? Да, Ян говорил, что так нельзя, однако где этот Ян? Ушел и даже не вспомнил о ней! Нужно что-то делать. Что угодно, только не стоять здесь, не оставаться на месте!

Она еще раз посмотрела на едва видневшийся впереди поворот тропинки, на раскинутые в запрещающем жесте руки и летящие волосы и, закрыв глаза, шагнула вперед.

— Нет! — резанул по нервам неслышимый крик. — Ты не можешь так поступить, Алекс! Ты не можешь предать меня во второй раз!

Еще шаг. И еще. Она шла словно через густой туман. Дышать было невозможно, легкие будто опалило огнем… И боль, и страх обрушились на нее, едва не пригибая к земле, но Александра шла, упрямо сцепив зубы.

И вдруг стало легче. В один миг. Так, что Саша даже не сразу поверила. Затем удивленно открыла глаза.

Темные силуэты друзей были совсем рядом — всего в паре шагов от нее. Как же она не видела их раньше?.. И что же выходит, время текло для нее субъективно: она думала, что простояла на тропинке перед призрачным силуэтом как минимум полчаса, на деле же миновало едва ли больше минуты?..

Чуть впереди тускло светились во тьме огоньки двух свечей, стоящих по обе стороны от тропинки. Получилось, что они завершили первый круг. Она смогла! Она выдержала! Значит, сможет пройти и дальше.

Второй круг по сравнению с первым оказался неожиданно легким, только растянулся он во времени едва ли не в целый год. Александре казалось, что дни проносятся мимо них, а они все идут и идут по местами заросшей бурьяном тропинке, и так будет всегда. Пока они шли, девушка видела, что с деревьев осыпалась золотистая листва. Затем поле вокруг тропинки занесло снегом, затем, видно, наступила весна, потому что снег исчез, а вместо него под ногами зачавкали лужи.

А они все шли. Солнце бешено вращалось, то поднимаясь из-за горизонта, то снова погружая землю во тьму. Менялся и пейзаж. Постепенно из окрестностей исчезали все признаки цивилизации, место становилось все более диким.

Поставленные Яном свечи приветственно мигнули, обозначая, что пошел третий, последний круг. Александру не удивило то, что они до сих пор горят, — ее уже ничего не удивляло. Усталость давила на плечи, а в голове бессвязно всплывали отдельные воспоминания. Теплые руки мамы… Карусель, где они катаются вместе с Лизой, заливисто смеясь… Соленая морская вода, заполняющая легкие, разрывающая их на части. Александра умирала и рождалась десятки, сотни раз, пока наконец, обессиленная, не упала на землю, точно зная, что не сможет сделать больше ни единого шага. Силы ушли из тела, оставив пустую, как выжатая тряпка, оболочку.