Книга Обелиск на меридиане - Владимир Миронович Понизовский

были обнаружены провода. Они вели от места закладки фугасов к одному из блокгаузов. Всплыли и другие свидетельства. Китаец, слуга японского генерального консула в Мукдене, рассказал, что его хозяин в то утро проснулся необычно рано, на заре, поднялся с биноклем на крышу дома и оттуда разглядывал виадук, пока не послышался грохот. Еще факт: японский советник Чжана, сопровождавший его в поездке из Пекина, накануне взрыва неожиданно сошел на промежуточной станции перед Мукденом. Не чересчур ли много оплошностей? А если это «предусмотренные оплошности»?.. Взрыв был устроен не только без соблюдения конспирации, но даже с расчетом, чтобы стало очевидным, кто организовал его. По принципу: мы тебя породили, мы тебя и убьем… Цель? Решили показать, что в Маньчжурии им дозволено все?.. Решили избавиться от старого хунхуза, в последнее время ставшего чересчур строптивым и затеявшего флирт с янки?.. Кстати, приближенного генералиссимусом американского военного советника Свайнхарта спустя несколько дней после взрыва тоже обнаружили мертвым… Воспользовавшись самими же ими созданной ситуацией, самураи не преминут еще больше усилить свое влияние в Маньчжурии.

Предположения Берзина уже начали подтверждаться. Павлу Ивановичу сообщили из Токио, что японский кабинет после докладов военного министра и министра иностранных дел о положении в Китае принял решение использовать создавшуюся обстановку «для разрешения маньчжурской проблемы любой ценой». Премьер-министр барон Танака с генеральской откровенностью изрек: «Хотя юридически Маньчжурия — составная часть Китая, но японские интересы там настолько велики, что, если в Маньчжурии будет нарушен порядок, мы примем необходимые меры». Меры последовали тотчас: под предлогом, что в Мукдене, Харбине, Гирине и других северных городах «начинаются эксцессы против японских граждан», туда началась переброска войск с островов. Но не захотел упустить своих возможностей в этой ситуации и Лондон: делая вид, что не замечает действий соперника, стремящегося заграбастать побольше, и даже заявив о «благожелательном нейтралитете», он послал дополнительные контингенты войск в Северный Китай. Американцы же не пожелали примириться с утратой нового «сердечного друга». Государственный секретарь Келлог оповестил, что САСШ не признают за Японией никаких особых интересов в Маньчжурии и что Америка не отступится от своей доли. Между тем совещание высших правителей Трех Восточных провинций, как именовалась вотчина Чжан Цзолиня, избрало его преемником — генерал-губернатором Маньчжурии и главнокомандующим «армией умиротворения» — двадцатисемилетнего маршала Чжан Сюэляна, сына убитого диктатора. Тотчас же на встречу с ним в Мукден выехал военный министр САСШ Дэвис, а следом — представители мультимиллиардера Форда. Они с ходу предложили Чжан Сюэляну проложить сеть автомобильных дорог взамен на обязательство ежегодно приобретать определенное количество машин только их марки. Берзину, хорошо знающему методы американской экспансии, долговременный расчет янки ясен: они хотят «въехать» в Маньчжурию на фордовской машине. Капиталисты Нью-Йорка и Вашингтона готовы также образовать международный консорциум банкиров для финансирования Китая «со значительным участием», конечно же, Рокфеллера, Моргана и иных своих вкладчиков. Тут уже настала очередь забеспокоиться японцам. Впустить «форды», а тем более администраторов консорциума в Маньчжурию?.. Барон Танака потребовал от Чжан Сюэляна не только безоговорочного исполнения всех договоров, заключенных его отцом, но и полного согласия на удовлетворение новых требований Токио: прав на строительство пяти железных дорог, на беспрепятственную повсеместную торговлю японскими товарами, на свободное японское землевладение в Трех Восточных провинциях, на размещение дополнительных войск и даже на замену в определенных пунктах местной полиции — короче, на фактическое превращение Маньчжурии в колонию. А военный министр Сиранава предостерег Чжан Сюэляна от «чрезмерного честолюбия», какое проявил в последнее время его отец, переставший уважать особые интересы Страны восходящего солнца. Из Токио Берзину прислали только что вышедший учебник географии для школ. Маньчжурия значилась в нем как японская территория.

Казалось бы, какая забота Берзину до происходящего за пределами Советской страны — в Лондоне, Берлине, Нью-Йорке, Токио, Мукдене? Какое дело до возни скорпионов в банке?..

Павел Иванович посмотрел по сторонам. Через мост, бренча, несся трамвай, облепленный пассажирами, как леток улья пчелами. Навстречу пробежали веселые девчата в красных косынках. Милиционер в белой гимнастерке и белом шлеме старательно отдал честь. Вытаращили глаза на его ромбы и ордена школяры с портфелями, пристроившиеся вокруг старичка рыболова у парапета…

Его прямая забота… Все события в мире взаимосвязаны. Исследуя эти связи, он пытается получить ответ на главный вопрос: сколько времени имеет страна на подготовку к неминуемой схватке. Скорпионы сцепились. Но смертельно жалить друг друга они не будут. Свои жала рано или поздно они нацелят на Республику Советов… «Сейсмический центр?.. Да. С той лишь разницей, что мы не только реагируем на вулканические толчки и даем прогнозы, но и пытаемся влиять на земные процессы…»

— …Хочу привлечь внимание Реввоенсовета к последним событиям в Маньчжурии. Напомню слова из недавнего секретного меморандума барона Танаки, представленного императору Японии: «В программу нашего национального развития входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией». Упорное стремление Японии укрепиться в прилегающем к СССР районе преследует именно эти цели. Да и вся перегруппировка сил по линии Вашингтон, Токио, Мукден, Берлин, Лондон проходит под лозунгом антисоветизма. Участились провокации против советских граждан и наших учреждений в Мукдене, Харбине, на линии КВЖД. Поднимается на поверхность эмигрантская муть. Должен отметить усиление белогвардейской активности в Маньчжурии и новые случаи вооруженных провокаций на нашей дальневосточной границе, — заключил свой доклад Павел Иванович. Посмотрел на Ворошилова: — Реввоенсовету необходимо сделать соответствующие выводы.

Климент Ефремович согласился:

— Реввоенсовет Союза примет меры по дальнейшему укреплению обороноспособности страны, прежде всего Сибири и Дальнего Востока.

Наркомвоенмор посмотрел на записи, которые делал по ходу доклада начальника разведуправления:

— Особое внимание нам следует обратить на укомплектование, оснащение и перевооружение восемнадцатого и девятнадцатого корпусов, а также на усиление кадрами Дальневосточной флотилии на Амуре.

Глава седьмая

В Ладышах исстари полагалось не самому жениху идти в дом невесты, а поначалу засылать сватов — мать с отцом и крестных.

Матери у Алексея не было. Посылать отца в дом Евсеевых, такой справный по сравнению с их холостяцкой избой, — обижать его. Пожалуй, и отец, в солдатской своей гордости, не сдержится на язык, такое скажет, что потом не сунешься. Крестных тоже не было… Если не держаться обычая, то можно идти самому с кем-нибудь из дружков.

Алексей выбрал Леху-Гулю. Милиционер согласился сразу — его никто еще сватом не приглашал.

— Не боись, разузнаю, чо да как, в полном порядке проверну.

— А как сосватаешь, не забудь о приданом поговорить. Нютка наказывала, чего востребовать. Крепко стой. Запомни… — он перечислил все, что назвала она той жаркой ночью в риге.

— Будьте спокойненьки, выжму из этого мироеда и поболе! — Лехе любо-дорого