Книга Котастрофа в Дэйноре - Анюта Соколова

никого? — и ныряю вслед за Сайре. К его чести, он прокладывает путь, собирая на себя бо́льшую часть отцветших мелких лепестков. Вываливается с другой стороны, весело сверкает зелёными глазищами, по-кошачьи отряхивается и оглядывается.

— Практичная старушка! Отличный сад. Яблони, вишни, сливы, ранние, поздние сорта. Вот из этих слив получается вкуснейший джем.

— Вы ещё и джем варите? — уныло спрашиваю я.

— Варю… Сюзи, а давайте на ты? Это не очень быстро для первого часа знакомства?

За это время мы подслушали допрос в Службе Правопорядка, обсудили женскую лень и маргаритки, сражались с кустами… Прошёл всего час?

— Ничего не имею против. Вот задняя дверь. Только не говори, что мы полезем в дом!

— Полезем, — обещает Сайре. — Минуты через три. Кейзе уже принял приглашение госпожи Мурже, и сейчас они отправятся к ней домой пить чай.

Вместо заготовленного «это неприлично!» я выпаливаю:

— Откуда ты знаешь?

— Слышу. У магов, даже плохоньких, прекрасный слух. Вот госпожа Мурже нахваливает корзиночки с кремом, которые выпекают в её кондитерской, а Кейзе клянётся, что это его любимые пирожные. Направляются к выходу, воркуют в дверях: «Ах, господин Мареш, наверно, я отвлекаю вас от расследования», «Что вы, госпожа Делия, нет никакой срочности, ответы на запросы всё равно придут только завтра утром». Похоже, Кейзе пал жертвой женских чар и потерян для общества.

— Рада за Делию, — я не кривлю душой. — Она очень хорошая девушка, Кейзе повезло. А как ты снимешь охранное заклинание, поставленное Службой?

— Это заклинание снимет любой маг-первогодка Академии! — Сайре распахивает дверь и прислушивается к тишине. — Всё, они ушли. Кстати, я тоже люблю корзиночки с кремом и вообще всё сладкое.

Он ныряет в полумрак дома. Я растерянно застываю на пороге. Последняя фраза — это что, намёк?..

— Сюзи! Ты где застряла?

Преодолеваю неловкость и захожу внутрь. Как и следовало ожидать, запасной выход ведёт в кухню. Гарнитур не чета моему разномастному, плита последней модели — с магической защитой от пригорания. Идеальная чистота, на столе пусто, посуда на полках расставлена ровными рядами, на крючке возле двери смешной фартук в горошек.

— Госпожа Сумеш вставала в семь тридцать. Одевалась, умывалась и шла готовить завтрак, — Сайре по очереди открывает дверцы шкафов, внимательно исследует содержимое. — Обрати внимание: на кухне образцовый порядок. Продукты не тронуты, — он заглядывает в охладительный отсек, — бутылка с молоком не вскрыта, масло в магазинной упаковке, яйца…

— Ты ещё скорлупу в мусорном ведре посмотри, — поддеваю я самозванного следователя.

— Бытовые заклинания уничтожают мусор за два часа. Но молоко она открыла бы и масло тоже. Сумеш этого не сделала. Какой отсюда следует вывод?

— Она не заходила на кухню.

— Правильно! — Сайре довольно потирает руки. — Следующий вопрос — почему?

— Что-то её отвлекло? — предполагаю я.

— Или кто-то… Теперь прихожая. Газеты лежат на столике ровно, как выпали из портала Службы Связи. «Столичный вестник» и «Новости Хэйзара», утренние выпуски, дата сегодняшняя.

— Это доказывает, что госпожа Сумеш в восемь утра была мертва.

— И ничего нам не даёт, поскольку мы и так знаем время смерти. Однако, Сюзи, это не улика. Один раз старушка могла про них забыть.

— Лавия Сумеш отличалась прекрасной памятью и пунктуальностью.

— Судебный маг ответит тебе, что с возрастом люди всё чаще нарушают установленные когда-то правила. Слабость, плохое самочувствие, наконец, банальная лень.

Сайре суёт нос в каждую щель прихожей. Сказать ему, что он напоминает Пушка, который когда-то точно так же обнюхивал углы в моём доме? Правда, мой котик тогда их ещё и пометил, надеюсь, сейчас до этого не дойдёт.

— Дальше гостиная. Слишком большая комната для одинокой женщины, ты согласна? Обставлена со вкусом, мебелью не перегружена. Кстати, фиолетовый цвет считается признаком подавленной чувственности, ты знала? Наверно, в молодости госпожа Сумеш была та ещё горячая штучка.

Пытаюсь представить Лавию Сумеш во власти бушующих страстей. Получается плохо.

— Люстра, похоже, ровесница дома — обрати внимание, она на цепи. Когда-то её спускали, чтобы вставить свечи… Госпожу Сумеш нашли в этом кресле?

— Да, только обычно оно стояло у самого окна. Видимо, его отодвинули, чтобы вынести тело.

— Старушка любила удобства. От такого кресла я сам не отказался бы. Несколько положений спинки, дополнительный валик в изголовье, раскладной столик на подлокотнике. Другие кресла попроще, например, во-о-он те два в углу.

— Они для гостей.

— Которых принято принимать вечером, поэтому кресла так далеко от окон и дневного света… А как часто гости заходили к госпоже Сумеш?

— Делия забегала почти каждый день. Угощала выпечкой из кондитерской и просто беспокоилась за одинокого пожилого человека. Постоянно заглядывала Этиль Казер, она лишь на пару лет моложе Сумеш, им было о чём поболтать. Изредка появлялась Сафина Арнен, дочь вдовы Арнен. Её посылала мать, полагаю, из обыкновенного любопытства. Сама Сафина из тех девиц, что обижены на весь белый свет, причём с рождения. Инеса Лозье, соседка слева, тоже считала своим долгом проведать старушку, но она больше интересовалась покупкой дома, чем здоровьем Лавии.

После такой длинной тирады я прерываюсь, чтобы перевести дух.

— Сайре, а этот особняк действительно настолько ценен? В Дэйноре самый дорогой дом не стоит больше двухсот тысяч! Двести пятьдесят — в самом крайнем случае. Дом Сумеш не такой уж большой и ничем от других не отличается.

— Ценность исторических зданий не в размере, — с видом знатока объясняет Сайре. — Тот же Ловеж, известный архитектор домагической эпохи, проектировал в основном храмы и очень редко снисходил до частных заказов. Так вот! — палец в потолок. — Дома его авторства королева Верения выкупала и за четыреста тысяч, и за полмиллиона, лишь бы сохранить без переделок. Это же памятники истории и культуры Скрэйтара.

Тоскливо думаю: и отчего этот Ловеж не спроектировал мой дом? Продала бы его давно и институт закончила. И Делии помогла.

Сайре внимательно осматривает каждый предмет в комнате, некоторые даже ощупывает. Чем дальше, тем сильнее его лицо хмурится — никаких улик в гостиной он не находит. Мне не хочется напоминать ему о том, что бессмысленно что-то искать после обыска, проведённого более сильным магом, поэтому я просто наблюдаю, как он ползает на коленях вокруг гостевых кресел и чертыхается. Из гостиной Сайре выходит мрачным, словно грозовая туча, но вскоре снова оживает.

— Так, тут ванная. Заклинания сушки работают исправно, проверять полотенца на влажность бесполезно. Мы и без того знаем, что убитая успела умыться, причесаться и даже припудриться.