Книга Гурджиев. Эссе и размышления о Человеке и его Учении - Георгий Иванович Гурджиев

Столетиями научная мысль питалась идеей непрерывности.

Гурджиев, однако, подчеркивал важнейшую роль прерывности, или дискретности, в природе:

"Отметим, что согласно принятым на Западе взглядам, вибрации непрерывны. Это означает, что вибрации считают развивающимися беспрепятственно по восходящей или нисходящей линии, — пока продолжает действовать сила первоначального импульса, вызвавшего вибрацию и преодолевающего сопротивление среды, в которой эта вибрация происходит. Когда сила импульса иссякнет, а противодействие среды возьмет верх, вибрации естественно замирают и прекращаются. Но пока этот момент не достигнут, т. е. не началось естественное ослабевание, вибрации развиваются однообразно и постепенно, а при отсутствии противодействия могут длиться бесконечно. Одно из фундаментальных положений нашей физики — это непрерывность вибраций, хотя данное положение не было точно сформулировано, поскольку его никогда не ставили под сомнение. В некоторых новейших теориях это положение пошатнулось. Тем не менее, физика еще очень далека от правильных воззрений на природу вибраций или того, что соответствует нашим концепциям вибраций в реальном мире.

В этом случае точка зрения древнего знания противоречит точке зрения современной науки, ибо в основу понимания вибраций древнее знание полагает принцип отсутствия непрерывности вибраций.

Принцип отсутствия непрерывности вибраций выражает характерный признак всех вибраций в природе, возрастающих или нисходящих: они развиваются не однообразно, а с периодическими ускорениями и замедлениями"[3].

Эти положения были сформулированы Гурджиевым в 1915 году. Дата важна[4].

Сам Гурджиев был в курсе этих научных исследований, как доказывают его слова "в некоторых новейших теориях это положение пошатнулось". Говоря о "современной науке" Гурджиев имел в виду то, что мы называем сегодня "классической наукой". Кроме этого, важно то, что Гурджиев видит эпистемологический и философский барьер современной ему науки.

В предисловии к своей работе, опубликованной в 1900 году, Макс Планк писал: "После нескольких недель самого напряженного труда в моей жизни передо мной забрезжил свет во тьме, и стали открываться неожиданные перспективы[5]". Этот "свет во тьме" привел его к созданию концепции — элементарному кванту действия ("действие" — физическая величина, соответствующая энергии, умноженной на время) — которая должна была совершить революцию в физике и серьезно изменить наше видение мира. Квант выражается универсальной константой ("постоянная Планка"), имеющей определенное значение.

Квант Планка представляет дискретную, прерывную структуру энергии. Планк полностью сознавал, что разрушением старых всемогущих концепций непрерывности ставятся под вопрос самые основы классического реализма: "Этот квант представляет собой нечто абсолютно новое, неожиданное, и совершает революцию в теоретической физике, основанной на непрерывности, присущей всем причинно-следственным отношениям с момента открытия дифференциального исчисления Лейбницем и Ньютоном[6]".

Нужно иметь в виду, что "прерывность", или "дискретность", о которой мы говорим (в отношении квантовой теории или же в отношении к Гурджиевской космологии) — это чистая и устойчивая прерывность, не имеющая ничего общего с популярным значением этого слова (например, развилка дороги). Чтобы попытаться уловить всю странность идеи прерывности, представьте себе птицу, прыгающую с одной ветки на другую без прохождения каких-либо промежуточных точек: как если бы птица внезапно материализовывалась на одной ветке, затем на другой. Несомненно, что перед такой возможностью наше привычное воображение пасует. Однако подобные ситуации можно точно описать математически.

Квантовая прерывность — бесконечно менее богатая концепция, чем прерывность в том смысле, в каком она используется в Гурджиевской космологии. Там она представлена как фундаментальный аспект одного или двух законов, управляющий всеми мирами (закон семи). Условием взаимопроникновения разных миров являются "непременные-аспекты-интервала-непрерывно-струящегося-целого[7]". Прерывность позволяет единству существовать в многообразии, а многообразию — в единстве. Прерывность дает возможность эволюции и инволюции. Прерывность допускает сосуществование глобальной причинности и локальной причинности. И наконец, прерывность убеждает в высоком положении человека и придает смысл его жизни. Таким образом, мы находимся очень далеко от квантовой прерывности.

МАТЕРИЯ И СТЕПЕНИ МАТЕРИАЛЬНОСТИ

Гурджиев неоднократно подчеркивал материалистический характер своего учения: "Все во Вселенной материально: поэтому Великое Знание более материально, чем материализм[8]". Он добавлял: "Все во Вселенной может быть взвешено и измерено. Абсолют так же материален, так же взвешиваем и измерим, как луна, как человек[9]". Это заявление шокировало некоторых спиритуалистов и приверженцев Традиции, и умиротворяло некоторых ученых (забудем на время слово "Абсолют").

Это смелое утверждение, однако, полностью раскрывается только в тот момент, когда Гурджиев проводит различие между "материей" и "степенью материальности". Как и любой ученый, Гурджиев убежден, что "материя везде одна и та же[10]". Но он вводит понятие степени материальности, связанной с энергией: "Верно: материя везде одна и та же; но материальность различна. А разные степени материальности непосредственно зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте[11]".

Для физика девятнадцатого столетия идея "степеней материальности" мало бы что означала. Она приобретает реальную ценность с открытием квантового мира, чьи законы кардинально отличаются от законов макрофизического мира. Изучение бесконечно малого обнаруживает степень материальности, отличную от макрофизического мира.

Мы не будем обсуждать здесь законы квантовой физики. Но позвольте вкратце упомянуть о существенном факте.

Классическая физика признает два вида отличных друг от друга объектов: корпускулы[12] и волны. Классические корпускулы — дискретные объекты, четко локализованные в пространстве и характеризующиеся, с динамической точки зрения, их энергией и инертной массой. Корпускулы можно легко представить в виде бильярдных шаров, постоянно путешествующих в пространстве и времени, описывающих очень точную траекторию. Что касается волн, их представляли занимающими все пространство, в континууме. Волновой феномен может быть описан как наложение периодических волн, характеризующийся пространственным периодом (длина волны) и временным периодом. Точно так же волна может характеризоваться "частотой вибраций" (величина, обратная периоду колебаний) и "пространственной частотой волны" (величина, обратно пропордциональная длине волны). Таким образом, волны легко визуализировать.

Квантовая механика полностью перевернула эту точку зрения. Квантовые частицы — это корпускулы и волны в одно и то же время. Их динамические характеристики связаны с формулами Эйнштейна-Планка (1900–1905) и де Бройля (1924): энергия пропорциональна временнoй частоте (формула Эйнштейна-Планка), а инертная масса пропорциональна пространственной частоте волны (формула де Бройля). В обоих случаях коэффициентом пропорциональности служит постоянная Планка.

Это представление квантовой частицы противостоит всем попыткам представить ее в форме пространства и времени, поскольку очевидно, что невозможно представить в уме нечто, что являлось бы одновременно корпускулой и волной. В то же время энергия изменяется дискретным образом. Природой воссоединяются концепции непрерывности и прерывности.

Нужно хорошо понимать, что квантовая частица — совершенно новый объект, который нельзя свести к классическим представлениям; квантовая частица — это не простое сопоставление корпускулы и волны.

Квантовую частицу можно описать как единство противоположностей. Более правильным было бы