Книга Курнос - Денис Фаритович Марков

убить… скажешь тоже… – улыбнулся Серый.

– Каряга, а мы сегодня отца твоего видели! – неожиданно ляпнул Курнос, Каряга чуть не поперхнулся пивом, а Курнос, довольный произведенным эффектом, продолжил: – Константин, ха-ха, кто бы мог подумать, что у тебя имя есть.

– Серый! Ты на хрен рассказал этому недоноску про отца?

– Каряга, ну извини, так получилось. Он сам подошел к нам и разговор завел, меня то твой батя знает, – стал оправдываться Серый, чувствуя свою вину.

– «Знает»… падла он, а не отец, – с горечью выплюнул Каряга, – вспомнил меня… видать выпить нечего, козел! Денег не просил?

– Да нет, просто о тебе беспокоился, – неуверенно приободрил Карягу, Серый.

– Как же, дождешься от него… и вообще, ни слова о нем больше! Нет у меня отца и все!

– А что тут такого? Ну бич – отец, и что?.. – удивленно начал было Курнос.

– Заткнись свинья!

– Сам заткнись, а то нашелся тут обидчивый такой! – не унимался Курнос, – не ты первый такой, не ты последний! У тебя хоть отец есть, а у кого-то даже такого нет!

– Да ладно вам, хватит! – не выдержала Милка, как более тонкое существо, чувствуя возникающее напряжение, – у меня у самой мать алкашка, и ничего, я и не парюсь даже! Мы же не выбираем себе родителей, главное – я такой не буду, ни в жизнь!

– Уха-ха, – хохотнул немного истерично Каряга, – уж ты бы молчала, шалава мелкая…

– Сам такой! – обиделась Милка, уязвленная в самое сердце. Возникло неловкое молчание, нарушаемое всхлипами Милки. Минуту другую все молчали, а потом Милка все же продолжила: – И ни какая я не шалава…!

– Не шалава, так шлюха, или кто ты? – ехидно спросил Каряга, заминая уже пустую баночку и отправляя ее в сумку Курносу.

– Я… я… я же не трахаюсь, – неуверенно пробормотала Милка и уже более уверенно, продолжила: – …я просто сосу… и какая разница конфету или ваши поганые херы… для меня это одно и тоже… и в себя я не даю сувать…

– Ха ха ха, – захохотал Курнос, взявшись за живот, – сувать… уха-ха, ну и дура.

– Сам дурак! – огрызнулась Милка, бросая злобный взгляд на Курноса. Оглянувшись на Серого в поисках поддержки, увидела такой же гайморитный смех. Каряга не отставал от мальчишек в веселье. Милка, не выдержав, со злостью в голосе заговорила: – Да сосу, так что же? Вы же сами потом жрёте на заработанные моим ртом, деньги! Сволочье! Скоты!

– Да ладно Милка, извини хм.., нас, – весело заговорил Серый, пытаясь сдержать свой смех, – ты же знаешь…. что мы тебя… любим!

После последнего слова, вся троица мальчишек загоготала навзрыд, отпугнув проходящую мимо старушку. Милка, с красным от гнева лицом, вскочила со скамьи и пересела на соседнюю лавку, с ненавистью посматривая на ухохатывающихся мальчуганов.

– Уроды! – выдавила сквозь зубы Милка.

Посмеявшись еще пару минут, они начали успокаиваться, поглядывая на девчонку.

– Милочка, ну хватит дуться! Прости ты нас дураков, – заискивающе извинился Каряга.

– Черти! – выдавила миролюбиво Милка, пересаживаясь обратно к мальчишкам на скамью. Характер у девочки был отходчивый, что прекрасно знали пацаны. – Вы думаете, я всегда буду этим заниматься? Нетушки… найду я себе хорошего мужа, выйду замуж и буду жить припеваючи! В собственной квартире!

– Да уж, найдешь! – почему то задумался Серый, веселье испарилось, – как же!

– А что? Я же «целкой» буду, а они знаете как ценятся!!

– Ты, «целочка» наша, посмотри на себя в зеркало, – вернул на землю Милку, Каряга, – кому ты такая нужна?

– А что? – не унималась Милка, – да если я накрашусь… оденусь хорошо… знаете, какая я буду красивая!..

– Будешь, будешь…. – прервал мечты Милки, Каряга, – всё отдохнули, помечтали, а теперь последний заход сделаем, шевелись красавица, пошли.

И встав со скамьи, Каряга подтянулся до хруста в костях, бросая цепкие взгляды на прохожих, в поисках очередного клиента для своей подруги.

Глава № 7

– Вот бля, менты нарисовались! – насторожился водитель серебристой «десятки», стоящей на стоянке, у дороги. Рядом с ним, сидящий сосед, скучающим взглядом посмотрел в указанном направлении.

– Ааа, шакалье, – махнул рукой пассажир, – пэпээсники прохаживаются… Чача, а что ты так напрягся-то?

– Как чё… это же те ещё сучары… – повёл плечами водитель.

– Да ладно тебе, прошли те времена, когда их надо было бояться! – философски заметил приятель, – Забудь уж… «менты»… теперь они полицейские…,а полиция – это уже ближе к людям… ну и любовь к деньгам еще никто не отменял, а от смены названия любовь осталась прежней, а может даже увеличилась.

– Тебе, Сократ, легко говорить, ты же у нас енженер… язык подвешен, а кто я? Так, урка в куртке…

– «Урка»… что за вульгарность… нет Чача, – поднял указательный палец Сократ, – ты сейчас не «урка», а Дмитрий Васильевич Чижов, личный водитель уважаемого депутата, и по совместительству, личный секьюрити!

– А куда же деть десять лет, которые я на нарах пропарил? – полицейские прошли мимо «десятки» не обращая внимания на машину.

– А их никуда не надо девать, ты должен принять прошлое! То – была репрессия власти и подавление личности… но ты не был сломлен!

– Ха, репрессия… откуда ты такие слова умные берешь?

– Все здесь Чача, – похлопал по своей лысой голове, Сократ, – она же создана не только, чтобы ей кирпичи ломали.

– Все это конечно хорошо, «репрессия» там, «власть»… ну не знаю, если конечно проломить башку лоху и есть «репрессия», то тогда конечно! – глупо моргнул Чача.

– Вот и молодец! – театральным голосом плохого актера заговорил Сократ, – и я горжусь, что моя судьба тесно переплелась со столь великим борцом с деспотизмом, ты просто Чегевара наших дней!

– Да ладно тебе Сократ, – с сарказмом Чача был не знаком, и поэтому покраснел от слов Сократа, – скажешь тоже.

Неожиданно заиграла композиция Чайковского, и со вздохом, Сократ вытащил из кармана айфон, проведя пальцем по приему.

– Слушаю, Игорь Борисович! – на глазах Сократ преобразился в заискивающую личность, на блестящем затылке проступили капельки пота, – да!.. Пообедали… да, Чача тут… понял, через десять минут будем на месте.

На глупом лице Чачи застыл вопрос, квадратная челюсть выпирала вперед, оголяя золотые зубы.

– Ну и рожа у тебя Шарапов! – настроение у Сократа пропало, – заводи колымагу, пообедали!

– Сократ! Ты за языком то следи, и на поворотах притормаживай! – обиделся Чача, поворачивая ключ зажигания.

Серебристая «десятка», отражая, как зеркало, солнечные лучи, быстро проехала пару улиц, ловко маневрируя между машинами. Перед закрытым шлагбаумом резко остановилась. Подошедший охранник глянул на номера машины и передние сиденья, после чего преподнес рацию ко рту. Шлагбаум бесшумно поднялся, пропуская машину. «Десятка» уверенно въехала на закрытую территорию Мэрии города и