Книга Легенда о старом маяке - Джулианна Брандт

дорожка, обсаженная деревьями. Пляж изгибался полумесяцем вокруг маленькой бухты, в которой было несколько крошечных островков. Мальчик ушёл далеко от Ли, на другой конец бухты, где острова заслоняли вид на маяк и «Анабет».

Там он встретил Таунсенд – она жила у маяка напротив Грейвинга. Её папа был метеорологом и изучал экосреду озера. Насколько знал Гленнон, мамы Таунсенд на острове не было, и они жили у смотрителя маяка, которого Гленнон видел лишь однажды.

Гленнон иногда общался с Таунсенд раньше и не знал, друзья они или как. Не то чтобы она была недружелюбна, но она никогда не искала поводов общаться с ним или с Ли… Да и он тоже.

Она сидела в лодке, надвинув на лоб капюшон чёрной куртки. Лицо её было в тени, что выглядело странно, потому что она сидела лицом к восходящему солнцу.

Одна её рука лежала на моторе на корме лодки. Гленнон уже видел, как она объезжает остров Филиппо, так что не удивился, увидев её здесь. Его удивило другое: Кит стоял рядом с ней, на самом краю пляжа. Ноги его были почти в воде.

– Привет, – сказал Гленнон.

Они на него даже не взглянули. Дети уставились друг на друга с таким хорошо знакомым Гленнону разгневанным видом…

Гленнон замер, словно прирос к земле. Почему-то он всегда напрягался, оказавшись свидетелем ссоры, даже если его она вовсе не касалась. Такое выражение лица всегда появлялось у папы, когда он сердился: например, когда выговаривал Ли за ужастики. Гленнону всегда хотелось, чтобы это выражение появлялось до того, как папа разгневается: тогда можно было бы подготовиться. Но с гневом так всегда: никогда не знаешь, когда произойдёт взрыв.

– Привет, Гленнон, – наконец сказала Таунсенд.

– Привет, – повторил Кит.

Гленнон облизнул внезапно пересохшие губы.

– Вы знакомы? – спросил он.

– Нет. Мы только что познакомились, – Таунсенд натянула капюшон чёрной куртки, которую она всегда носила, ещё ниже на лоб. Куртка была старая, у неё был такой вид, как будто её сшили лет сто назад и она выдержала тысячу штормов.

– Думаю, мы можем подружиться, – заметил Кит.

– У меня достаточно друзей, – отрезала Таунсенд.

– Но всегда можно завести ещё. Правда, Гленнон? – спросил Кит.

Гленнон поморщился.

– Ну-у-у, – протянул он. Он не любил присутствовать при спорах, но ещё больше не любил в них участвовать.

– Друзья нужны только для того, чтобы не чувствовать себя одиноко, а я не одинока, – заявила Таунсенд. – И, думаю, Глен тоже.

Было ли ему одиноко? Гленнон понятия не имел, но сейчас ему вовсе не хотелось об этом задумываться.

– Мне нравится иметь друзей, – сказал он наконец. – Но не слишком много. Сколько надо. Достаточно. Друзья – это хорошо. Хорошие друзья – это хорошо.

Хорошие друзья – это хорошо? Да что он такое несёт?!

Таунсенд и Кит уставились на него. Таунсенд откинула капюшон, и сердце Гленнона заколотилось: лицо её казалось пропитанным водой, сморщенным и серым, как будто лицо утопленника, которое он недавно видел, стало одним целым с лицом Таунсенд.

Мальчика замутило. Но уже через секунду кожа Таунсенд стала белой и гладкой. Длинные чёрные волосы спускались по плечам.

– Верно, Глен, – сказал Кит, отвлекая его внимание от Таунсенд, – хорошие друзья – это хорошо.

«Меня зовут не Глен», – подумал Гленнон.

– Ага, – добавила Таунсенд, – хорошие друзья – это хорошо.

Гленнон с трудом заставил ноги слушаться и отступил на шаг.

– Я… я пойду на маяк.

Он медленно повернулся лицом к озеру. К нему вернулось ощущение опасности. Озеро-чудовище словно овладело им. Мальчик заставлял себя сохранять спокойствие. Он часто дышал, совсем как Ли, когда её что-то напугает.

– Может, мы и не друзья, – сказал Кит, – но я думаю, что мы с Гленноном могли бы стать лучшими друзьями. Друзьями… навсегда.

Внезапно перед глазами Гленнона мелькнул ослепительный свет и словно ударил его в грудь. Молния рассекла небо. Мальчик прижал руку к груди, как раз к тому месту, которое ушиб вчера, упав с велосипеда.

Воздух затрещал от электричества. Блеск молнии, яростный спор и внезапно потемневшее небо наконец заставили ноги Гленнона послушаться и броситься бежать.

– До встречи, Гленнон! – прокричала Таунсенд.

Мальчик бежал, спотыкаясь о камни. На утёсе показался маяк Грейвинг. Глаз его моргал, посылая луч света и отталкивая тьму надвигающегося шторма.

«Три дня, – думал Гленнон. – Осталось потерпеть три дня!»

Он спешил к маяку, под его защиту.

7

Больше молнии сквозь облака не прорывались, но небо стало сине-чёрного цвета, который сразу напомнил Гленнону уроки рисования, акварель и банки с грязной водой. Пока он шёл к дому третьего смотрителя, грудь болела так, словно в лёгких поселилось тяжёлое воспаление, но кашля не было.

Когда мальчик подходил к дому, изнутри раздался вопль – мама!

Он влетел в гостиную и увидел маму, стоявшую на подлокотнике дивана. Дрожащим пальцем она указывала себе под ноги. Крыса вонзила в диван острые когти и драла обивку. Что-то было неправильное в том, как она двигалась, в клочковатом мехе на спинке. Гленнон бросился к камину и выхватил головешку.

Гленнон бросился к крысе и подпалил ей шкуру, согнав с дивана. Она свалилась на спину. Мальчик размахивал головешкой, готовый снова огреть ею крысу, если та приблизится к маме. Но крыса не шевелилась. Она лежала неподвижно, не дыша.

Неужели он её убил? Он же едва дотронулся до неё!

– Странно. – Мама слезла с дивана. От её ног на подушках остались вмятины.

Существо было уже почти скелетом. Тело крысы распадалось у них на глазах. Оно сложилось пополам, расплющилось и по краям превращалось в пыль. Мама и Гленнон нагнулись над ним. Мальчик зажал нос, чтобы не чувствовать трупной вони, распространявшейся от маленького тельца.

– Никогда такого не видела, – сказала мама. – Должно быть, она была больна. Не трогай! – Она схватила Гленнона за руку, хотя он и не собирался трогать крысу. – Принеси миску с кухни.

Гленнон принёс одну из тяжёлых мисок, в которых мама мешала тесто для печенья. Мама накрыла крысу и придавила её тяжёлыми вещами, словно крыса могла ожить, как животные-зомби, которых так любила Ли.

– Попросим Джоба выкинуть её. – Мама отряхнула руки.

– Миску надо будет отчистить, – заметил Гленнон.

– Ты не хочешь есть из посуды, где лежала дохлая крыса? – засмеялась мама.

Гленнона передёрнуло. Мама снова засмеялась.

– Где твоя сестра? – спросила она, и Гленнон заметил, какая мама бледная. Крыса её здорово напугала, и это напугало его. – Нам нужно ехать в город, купить билеты на паром, который отходит тридцатого. Надо ещё купить овощей и новые ботинки тебе и