Книга Избранное. Том 1 - Кейт Лаумер

этих самых?.. — спросил я на следующем привале. — Будем ждать, пока они нас нагонят? Или засядем где-нибудь в таком месте, где хоть спина у нас будет прикрыта?

— Они еще должны добраться до нас.

Я посмотрел назад вдоль склона, по которому мы поднимались, кажется, уже целую вечность, и попытался прикинуть на глаз разделяющее нас расстояние.

— Никак не далее пяти миль, — заметил я. — И они уже давно могли бы быть гораздо ближе. Чего они еще ждут?

Он посмотрел вперед и вверх на высокий хребет, возвышающийся в двух милях от нас.

— И они правы. Но они там тоже сдадут, Карл Паттон, хотя, возможно, и не так сильно, как мы.

Он произнес это совершенно равнодушно, как будто рассуждая о том, стоит ли завтра устраивать пикник.

— Разве это тебя не волнует? — спросил я. — Разве ты предпочитаешь, чтобы стая голодных пожирателей мяса прижала тебя на открытом месте?

— Это у них в крови, — просто ответил он.

— Не терять мужества хорошо, пока не рискуешь потерять все остальное. А как ты насчет того, чтобы организовать засаду? Вон там, — я указал на россыпь скал ярдах в ста впереди.

— Они не полезут туда.

— О’кей, — сказал я. — Будем считать, что ты опытный проводник-абориген, а я просто — турист. Сыграем по предложенным тобой правилам. Но скажи, пожалуйста, что нам делать, когда настанет ночь?

— Скоро взойдет луна.

В течение следующих двух часов мы покрыли всего около трех четвертей мили. Теперь подъем был уже градусов сорок пять. Сыпучий снег при каждом шаге струйками сыпался из-под ног. Если бы не мой скафандр, не знаю, как бы я вынес все это, даже при сравнительно небольшом тяготении. Здоровяшка Джонни теперь все чаще и чаще прибегал к помощи рук, а пыхтенье пса прямо-таки надрывало сердце.

— Сколько лет псу? — спросил я, когда мы лежали на спине во время следующего привала. Мои попутчики с трудом пытались надышаться тем, что для них было очень разреженным высокогорным воздухом, а я же старался как можно более правдоподобно имитировать те же усилия, хотя на самом деле дышал обогащенной смесью, исправно поставляемой коллектором скафандра.

— Три года.

— Это около тридцати пяти стандартных. А сколько же… — я спохватился и тяжело задышал, — сколько же они обычно живут?

— Никто… не знает.

— Что ты имеешь в виду?

— Псы из этого рода… погибают в бою.

— Похоже, что и ей этого не миновать.

— Она будет… только благодарна за это.

— Такое впечатление, что она до смерти перепугана, — сказал я. — И до смерти измотана.

— Она устала, это верно. Но страха… она просто не может знать.

До того, как стая решила, что настало подходящее время для нападения, мы успели пройти еще три мили.

* * *

Пес первым почувствовал опасность. Собака завыла, как раненый в брюхо слон, бросилась футов на двадцать вниз по склону и встала между нами и ими. Трудно было представить себе более невыгодную для обороны позицию. Единственным нашим преимуществом было то, что мы располагались выше. Мы стояли на участке замерзшего снега, очень покатом, похожем на скат крыши. Великан своими гигантскими ножищами стал вытаптывать площадку, придавая ей форму круга.

— Кретин чертов, лучше бы ты насыпал снег кучей! — заорал я. — А ты вместо этого роешь нам ледяную могилу!

— Делай, как я… Карл Паттон, — задыхаясь, ответил он, — если тебе дорога жизнь.

— Нет уж, спасибо, я лучше останусь наверху.

Я выбрал местечко слева от него и собрал несколько кусков льда, сделав нечто вроде бруствера. Потом я долго и демонстративно проверял свой пистолет (разрешенный законом) и в то же время незаметно настроил незаконный кратерный пистолет на максимальную дальность боя самым узким лучом. Сам не знаю, почему я скрывал его так тщательно. Верзила наверняка не имел ни малейшего представления о разнице между легальным и контрабандным оружием. Может быть, я руководствовался инстинктом, подсказывающим мне, что туза лучше всего придержать в рукаве.

К тому времени, когда я закончил приготовления, стая была уже в четверти мили от нас и быстро приближалась, причем они не то чтобы передвигались скачками, нет, они почти летели на своих пучках лап, словно выкованных из стальных стержней, пожирая расстояние, как огонь пожирает сухую траву.

— Карл Паттон, лучше бы тебе все же встать за моей спиной, — окликнул меня великан.

— Я не нуждаюсь в твоей защите! — рявкнул я в ответ.

— Слушай меня! — сказал он тогда, и тут я впервые не заметил в его голосе обычной беззаботности и спокойствия. — Они не могут напасть на всем ходу. Сначала они остановятся, чтобы занести шип для удара. Только в этот момент они и уязвимы. Старайся попасть в глаз, но остерегайся клешней.

— Я предпочитаю действовать на большой дистанции, — сказал я и послал пулю в одного, который немного вырвался вперед, но все же еще был в двухстах ярдах от нас. На льду полыхнула яркая вспышка — небольшой промах. Следующий заряд попал в яблочко — точное попадание в самый центр листовидной пластины брони, совершенно черной, которая прикрывала грудь. Он даже не покачнулся.

— Бей в глаз, Карл Паттон!

— Какой еще глаз! — возопил я. — Все, что я вижу — это листовая броня да ходули! — я выстрелил, стараясь попасть по ногам, промахнулся, снова промахнулся, потом увидел, как куски конечностей полетели в разные стороны. Их обладатель замешкался всего на какую-то пару микросекунд, а, может быть, я просто моргнул. Я даже не смог бы теперь с уверенностью сказать, в какого из них я попал.

Они продолжали приближаться, смыкая ряды, и теперь казались намного больше, гораздо смертоноснее, стали похожи на какой-то вал легкого вооружения, усеянного шипами и остриями, совершенно неуязвимого, которому никто не противостоял, если не считать человека с палкой, замученного старого пса и меня с моей дурацкой хлопушкой.

Я почувствовал, что пистолет дергается у меня в руке, и понял, что стреляю не переставая. Я отступил на шаг, отшвырнул пистолет с его бесполезными пулями и сжал в ладони рукоять кратерного пистолета. К этому времени линия нападающих достигла как раз того места, где скорчилась без движения Вула.

Но вместо того чтобы с ходу налететь на гигантского пса, пара, которая двигалась прямо на Вулу, вдруг затормозила и замерла на месте, очень быстро и совершенно непонятным образом перегруппировав свои конечности, опустила передние части туловищ к земле, а зады задрала вверх. И тогда вперед протянулись два футовой длины жала, которые раскачивались, готовые вонзиться в ничем незащищенное тело пса…

Никогда бы я не поверил, если бы мне сказали, что