Книга Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

За мгновение до того, как ее тело должно было удариться о землю, а ее череп – разбиться о камни, Черная птица откинула голову назад и засмеялась, а ветер подхватил ее смоляные волосы, превратив их в огромные крылья. Они подняли ее в воздух высоко-высоко над верхушками деревьев, и девушка снова блестела оперением птицы в свете луны, паря в потоках чистой радости.

Больше Черная птица никогда не забывала ни себя, ни свое имя, ни то, что она любила. Остаток своей жизни она провела, летая по небу, ни разу не вернувшись на Землю.

И теперь, если в лунную ночь вы выйдете в свой сад и как следует прислушаетесь, то сможете услышать отзвуки ее смеха.

Лиана кусает кончик своей ручки, но, вспомнив, как в прошлый раз ее губы окрасились зелеными чернилами, быстро вытирает рот. Она берет ручку с более толстым пером, пририсовывает завитки к прическе Черной птицы в стиле «афро» и более детально прорисовывает ее крылья. Лиана работает медленно, не торопясь заканчивать свою работу, поскольку в этой книге мир намного лучше, чем он есть: хорошие побеждают, плохие погибают, и, даже если на какое-то время воцаряется хаос, в конце все неизменно выправляется. В том мире торжествует справедливость.

В мечтах девушка часто следует примеру своей супергероини-феминистки: борется с преступностью, спасает жизни, страдает от разлуки со своей возлюбленной и чтит память своей матери. Если честно, Лиана проводит больше времени в Далечье, чем в Лондоне. Она может ходить по улицам, сидеть в метро, натыкаться на пешеходов в то время, как на самом деле парит в воздухе над сказочной землей.

– Ана, ты мне нужна! – кричит ее тетя с первого этажа.

Лиана нехотя оставляет Черную птицу с Львицей, поразительно похожей разом и на ее тетю, и на Женщину-Кошку (автор собирается это исправить, когда на горизонте замаячит перспектива публикации ее книги), а также рисунки и набор ручек и возвращается на Землю.

5.48 пополудни – Скарлет

Взглянув на кованый крестоцвет, который она гордо водрузила на полку между банками сахара и соли, Скарлет перестает просеивать муку. Она с размаху ставит пакет на кухонный стол, так что по нему разлетается белая пыль, и торопливо идет из кухни в кафе.

– В чем дело, бабушка? – спрашивает она, подойдя к столику.

Эсме сидит на своем любимом месте рядом с эркерным окном, глядя на затейливые арки и башенки Королевского колледжа и представляя себе его тускло освещенные комнаты, среди которых она встретила своего мужа. До того, как ее разум пал под натиском болезни Альцгеймера, Эсме иногда рассказывала интересные истории о нем, а вот о своей дочери она говорила редко. Единственная история о ней касалась рождения внучки – то, как девочка родилась ногами вперед, выйдя из утробы матери в потоке крови в час, отделявший один день от другого. И всякий раз, когда Скарлет просила ее рассказать о маме что-нибудь еще, менее кровавое, Эсме отделывалась от нее, говоря о пустяках. Но так было раньше; теперь же тому, что говорит бабушка, вообще нельзя доверять.

Единственное, что Скарлет помнит о Руби, это то, как она выглядела – такие же рыжие кудри, такие же карие глаза. Девушка рада этим частичкам воспоминаний, ведь фотографий матери совсем не осталось – все сгорело в пожаре, который менее десяти лет назад убил ее.

– Посмотри, Скарлет, какая красота!

Внучка послушно смотрит туда, куда указывает скрюченный палец ее бабушки – оранжевое небо, похожее на языки пламени, полыхающего над остроконечными фигурными башнями Королевского колледжа. Иногда, убирая со столов, Скарлет останавливается и глядит на это стоящее напротив сооружение и перегородчатые витражи его церкви, окруженные резными каменными стенами и увенчанные бороздчатыми башенками. Над центральной башней здания колледжа реет флаг, похожий на огонь. Девушка отчего-то находит успокоение в мысли о том, что почти шесть веков назад фрагменты этих витражей были обожжены в печи, и в течение двух столетий их создавали искусные мастера. Вид прочных строений Королевского колледжа успокаивает и ободряет, они олицетворяют собой отрадное постоянство в этом слишком уж быстро меняющемся мире.

– Да. – Скарлет улыбается. – Это похоже на Ночь костров[9]. Я испекла булочки с корицей, хочешь попробовать? Это будет нашим лакомством на ужин. – И неважно, что вчера они ужинали пышками, ведь бабушка все равного этого не помнит.

– О, да. – Эсме улыбается, как обрадованный ребенок. – Булочки с корицей – это мои любимые.

– Я знаю. – Скарлет касается плеча своей бабушки и уходит. На самом деле сегодня она ничего не пекла, но у нее остались те булочки с корицей, которые она сделала вчера, их просто нужно разогреть в микроволновке. Узнай об этом Эсме, то была бы крайне возмущена, ибо, по ее мнению, микроволновки – это творение дьявола. После того как Скарлет купила ее, бабушка не разговаривала с внучкой целых два дня.

Главное при разогреве – это не перегреть булочки, а только подогреть их внутренность, и затем поместить их под решетку гриля, чтобы корочки стали хрусткими, как будто они только что испечены. Правда, хитрость Скарлет могла бы выдать нагретая тарелка, так что стоит подавать угощение с осторожностью. Обычно посуда так нагревается, что любой другой уже выронил бы ее из рук, но Скарлет может, не морщась, даже доставать противни прямо из печи, не то что ее бабушка. Впрочем, Эсме ничего не пекла уже несколько лет.

В кухне Скарлет загружает грязную посуду в посудомоечную машину – это уступка современным веяниям, против которой не смогла возразить даже старушка, – пока микроволновка работает, гудя. Когда она пикает, внучка ставит тарелку с булочками на кухонный стол, чтобы та немного остыла, после чего включает посудомойку, но ничего не происходит – из-за пластиковой дверцы не доносится привычный шум. Скарлет ждет, затем нажимает на кнопку еще раз.

– Черт!

Она бьет по машинке ногой. В прошлом месяце сломался холодильник, который при цене 356 фунтов оказалось дешевле заменить на новый, несмотря на то, что его вывоз на свалку стоил 125 фунтов, а теперь эта долбаная посудомоечная машина. Поскольку она стоит 2575 фунтов, ее все же придется чинить, а не заменять.

– Черт, черт, черт.

Поставив булочки с корицей под решетку гриля, Скарлет сердито смотрит на сломанную технику в тщетной надежде устрашить ее и заставить работать снова. Когда из этого ничего не выходит, она еще раз пинает посудомойку, берет тарелку с булочками и идет на кухню.