Книга Бар "Пьяная утка" - Наталья Егорова

— На тебя хорошее настроение с утра свалилось или что? — не выдерживаю и смеюсь.

— Нет, просто… не знаю. Нам же нужно как-то наладить отношения. Раз уж я не могу позвать тебя на ужин так, чтобы обошлось без очередного скандала, то хоть дай помочь тебе так, по телефону.

И я не знаю, что сказать. В этом отец прав, нельзя жить, как кошка с собакой только потому, что он снова женился. Но в то же время я не хочу торопиться с тем, что наладить отношения с Анной Михайловной. Все-таки эта женщина теперь моя мачеха и принять выбор отца мне довольно сложно. Я рад тому, что сейчас он не давит. Однако, что будет потом?

— Мне… спасибо, пап, но я постараюсь справиться сам, — прикусываю язык, потому что хорошие слова в адрес отца даются с трудом. Я слишком давно не произношу их вслух.

— Как дела вообще?

— Всё нормально. Живу, работаю. А у тебя?

— Неплохо. Дела идут, дома строятся.

И наступает тот самый момент, когда ни у одного из нас не находится больше слов.

— Ну, что ж, — папа первым нарушает тишину. — Был рад поболтать с тобой. Пусть и так недолго. Звони, если что понадобится.

— Спасибо… Пока, — и я отключаюсь.

Сижу в машине ещё минут пятнадцать и перевариваю наш разговор. Не скажу, что было неприятно, что я зол, нет. Было как-то странно, учитывая то, что последние несколько месяцев мы общались как две собаки, гавкая друг на друга.

В баре было два человека, а за стойкой стоял паренек, которого я нанял на подмену. Здесь всегда должен был быть хоть кто-то, чтобы бар приносил хоть какую-то копейку в прибыль. Закрывать заведение и мчаться по своим делам днем было роскошью для меня.

— Колян, можешь идти, если надо! — кричу, как только переступаю порог.

— Я не тороплюсь, и тебе привет! — отвечает он так же громко, продолжая разгадывать сканворд, разложенный прямо на барной стойке.

Телевизор тихо вещает какой-то хоккейный матч. Двое мужчин смакуют пиво, сидя неподалеку.

Проклятье! Когда-нибудь в этом баре будет больше трех человек или я так и останусь неудачником на всю жизнь?

Глава 4. Полина

После неудачной встречи с бывшим и Демьяном, я поехала к подруге.

Не скажу, что я весела и счастлива. Нет. Сейчас мне просто не терпится вывалить на неё абсолютно всё, что произошло со мной за последнюю неделю. Свалить с себя хоть часть того, что я испытываю, чтобы меня не разорвало. Знаю, что делать так некрасиво. Нужно бы решить проблемы самой. Ну, а если проблем то факту нет, только некоторые назойливые трудности?

— М-да, — отпив чай из своей кружки, Лидка тянется к сигаретам.

В её квартире мне всегда было уютно. Тут нет ничего лишнего, ровно так же, как и в подруге. Она вся мягкая и непринужденная. Всегда знает, что сказать, чтобы привести в чувства. Но это лишь внешняя картинка. Её внутренний стержень иногда удивляет меня и восхищает.

— Это просто… — качаю головой. — Именно в тот самый момент, когда я собираюсь начать новую жизнь, в которой будет минимум переживаний, на мою голову обрушивается водопад из парней.

— Симпатичных парней, — уточняет Лидка. Она выглядит задумчивой, и это смущает.

— Что тебя тревожит? — не хочу показаться навязчивой, но не могу не заметить грусть в её глазах.

— Не бери в голову, — отмахивается и быстро берет себя в руки. — А знаешь, какая у меня есть идея?

— И мне уже страшно.

— Пригласи на открытие этого парня с усиками. Мне не терпится посмотреть на эту достопримечательность по его носом, — она смеется.

— Тогда надо думать, что главной темой для разговоров будут именно эти усики, а не твой магазин, — хмурюсь в ответ. Звать в пару Демьяна у меня нет абсолютно никакого желания. Уж лучше я поеду с Германом и буду весь вечер выслушивать его идиотские шуточки, чем буду смотреть на парня, который охренеет от того, куда его позвали.

— Хм, — она тоже хмурится. Похоже, мысль о том, что идея неудачная, начинает доходить. — На открытие должны обсуждать только одни усики, — соглашается Лидка. — И это усики на презервативе, а не под носом твоего татуированного парня.

— Вот-вот, — энергично качаю головой, радуясь тому, что звать Демьяна все-таки не придется. — И все-таки мне очень интересно, чем заняты сейчас твои мысли, — от меня не ускользает то, что Лидка не полностью участвует в разговоре.

— Обещай, что не будешь смеяться, — предупреждение звучит так, словно мне нужно уже готовиться.

— Вот сейчас ты меня пугаешь.

— Эм, — она запинается на слове и снова замолкает. — Я сегодня видела твоего брата…

— Говори уже! — не выдерживаю.

— Я поймала себя на мысли, что сегодня на долю секунды приревновала его к другой! — произносит на одном дыхании и отводит взгляд.

— Охренеть! — выдаю в ответ, распахнув глаза. — Я … эм, — действительность такова, что я понятия не имею, что сказать в ответ. Нет, я определенно уверена в том, что между ними есть что-то, чего они не замечают или не хотят замечать. А теперь вдруг она признается в минутной слабости.

— Это секундное помешательство, не обращай внимание.

Возможно, это действительно так, и не стоит брать во внимание эту короткую эмоцию. Может, это была даже не ревность, а чувство собственности. То есть, вот увидела она Германа в компании с какой-то девушкой, с которой он шутил так же открыто и непринужденно, как и Лидкой, и сыграла эта якобы ревность, что он ведет себя так ещё с кем-то. Ох, черт, как же это сложно.

— Думаешь? — она смотрит на меня так, словно мои слова это единственно верный вывод. — Да, скорее всего. Просто, я же девушка красивая, а Герман всегда рядом… тоже красивый. Его шуточки веселят меня, и я привыкла к ним. А тут вдруг вижу, что он с другой и они смеются…

— Я вообще не поняла сейчас твоей логики, но пусть будет так, — и сейчас проще согласиться, чем разбираться в нитях её мыслей.

— Я к тому, что ты права. Это просто секундное помешательство, и не стоит обращать на него внимание.

А я бы и с радостью. Но сам факт того, что она даже на короткий миг об этом задумалась, не дает мне принять её слова всерьез.

Вечер, улица, «Презервативная»…

Именно так я начала бы следующую главу своей жизни.

Это скорее похоже на знаменитое «Ночь, улица, фонарь…», сказанное низким глубоким голосом.

— Это что? — ахнув, прикладываю ладони к груди и театрально закатываю глаза. А Герман весело ухмыляется и хихикает в кулак.

— Похоже, что Лидка решила развернуться не на шутку, — брат наклоняется и шепчет мне в ответ.

Итак, открытие «Презишной», как назвал её Гер, состоялось в субботу вечером.