Книга Твоя безумная Кэтрин - Аня Сокол

– Вижу, вы хотите попытать счастья? – На этот раз его взгляд совсем не казался враждебным, он был скорее заинтересованным, как может быть заинтересована змея встречей с кроликом. – Только не говорите мне, что вы трусиха.

Детская подначка, но я решила поддаться. Почему бы и нет? Михаила рядом нет, и я вполне могу развлечься. Так ведь? Я отставила бокал и поднялась. По залу покатился гул. Столетов улыбнулся краешком губ и протянул мне кий. На миг наши пальцы соприкоснулись. Гладкое дерево под рукой, тепло его кожи лед взгляда – убийственное сочетание.

Я взяла кий из его ладони и вдруг подумала, что он затеял это представление для меня. Очень уж не вязался этот карикатурный вызов с тем, что я знала о хозяине «Медвежьего угла», не вязалось с тем мужчиной, что разговаривал с нами в кабинете. Назар Столетов не был клоуном.

– Играли раньше? – спросил мужчина, отводя в сторону тяжелую портьеру и пропуская меня в нишу к бильярдному столу. Отдыхающие мало-помалу возвращались к своему отдыху, к разговорам и выпивке. Наблюдать, как кто-то гоняет шары не так интересно, как смотреть на кривляющегося хозяина отеля.

– Играла. Давно.

– Самое время это исправить. – Он указал на стол с зеленым сукном, на пирамиду шаров. – Окажите честь и разбейте.

Не отвечая, я подняла кий и ударила. Никогда не была сторонницей пустых разговоров. Два шара сразу ушли в лузы. Не самый худший удар, но и не самый лучший.

– Вы не перестаете удивлять меня… Рина, если не ошибаюсь?

– Вы знаете, что не ошибаетесь, Назар Андреевич.

– Просто Назар, давайте сразу перейдем на «ты», какие могут быть расшаркивания между нами, – сказал он, когда я ударила второй раз. Очередной шар исчез. – И я снова восхищен.

Он странным старомодным жестом, который я не раз видела в кино, прижал руку к груди. Нет, не к груди. К сердцу. Наверное, именно поэтому свой следующий удар я смазала. Ага, от счастья, что смогла поразить этого медведя в самое сердце. Надо ли говорить, что я была излишне оптимистична?

Назар ударил по шару, и тот, отскочив от борта, исчез в лузе.

– Защищаете… защищаешь чемпионский титул?

– Ты же не думала, что я сдамся без боя? – Еще один шар исчез.

– Ни в коем разе, – пробормотала я, наблюдая, как от следующего удара шар ударился об борт, отскочил и замер на краю.

– Прошу, – Столетов приглашающе взмахнул рукой.

Я загнала в лузу его шар, а потом еще один.

– Где твой спутник?

– Где-то, – ответила я, немного ошиблась с траекторией и ударила в молоко.

– Ищет что-то еще, чем меня можно зацепить и стрясти побольше денег?

В его голосе слышалась напускная веселость, но я откуда-то знала, что спрашивает он вполне серьезно. Наверное, поэтому и не стала врать.

– Скорей всего. – Я оперлась о стол и спросила: – Возражаешь?

– Да нет, скорее предвкушаю. А ты? – Он ударил в очередной раз и загнал в лузы сразу два шара.

– Я «что»?

– Предвкушаешь развлечение? – Он встал рядом.

– Предвкушаю проблемы, – ответила я. Истинную правду, между прочим.

– Проблемы незачем предвкушать. – Он прошел мимо и задел меня плечом. Нарочно задел. – Развлечения куда приятнее, – добавил мужчина и посмотрел на меня. Нет, не просто посмотрел, а оглядел с головы, от мысков ботинок до растрепанных волос на макушке. Правда, на несколько секунд его взгляд задержался на груди. Что бильярд с людьми делает, то презрением обливал, а тут, надо же, на грудь заглядывается. Эх, было бы на что заглядываться.

– Не спорю.

– Ты всегда такая покладистая? – Он поднял руку, и я почувствовала, как его пальцы коснулись моего плеча, скользнули выше, к ключице. Вроде бы простенький жест, даже не особо интимный, но звуки вдруг отдалились. Разговоры, смех, звон бокалов и даже удары шаров, кто-то в соседней нише все же начал свою партию, все стало едва слышным, словно кто-то повернул ручку громкости на минимум.

– А что, есть желание проверить? – спросила я в тот миг, когда его рука замерла у шеи. Замерла там, где бешено бился пульс.

– Нет, – вдруг ответил Столетов, продолжая смотреть мне в глаза. И то, что я видела в его, совершенно не соответствовало словам. А ведь он не похож на мужчину, который врет самому себе. – Не заслужила.

Не знаю, чтобы я ответила, скорее всего, просто пожала бы плечами. Не расписывать же ему свои заслуги перед отечеством, ибо эти заслуги такого рода, что любого мужика Кондратий на месте хватит. Вместо слов я наклонилась над столом и ударила, провожая взглядом крутящиеся шары. Я могла бы выиграть, но в последний момент смазала удар. Бармен сказал, что хозяина отеля побеждала только Кэтрин. Пусть так и остается.

– Трусиха, – прошептал Столетов, стоя за моей спиной, от мужчины не укрылось мое колебание.

Возразить было нечего. Мне и не пришлось, потому что в этот самый момент где-то закричала женщина. И не просто повысила голос, как жена на пьяного мужа, а заверещала.

– Что за черт? – Назар обернулся.

– Господи, что же это… – визг сменился надрывными причитаниями.

Столетов выскочил в зал, где уже поднимались со своих мест немногочисленные отдыхающие. Я бросила кий на стол и побежала следом. Люди больше не смеялись, из соседней ниши, где стоял точно такой же стол, выглянули два молодых парня, один из них держал кий, второй пиво. Бармен, еще недавно шутивший и просивший прибавки к жалованию, напряженно смотрел на дверь, к которой быстрым шагом подошел Назар. Я догнала мужчину уже на улице. Далеко бежать не пришлось, всего лишь до развилки выложенной плиткой тропы, где мы вчера стояли с Михаилом, где он вчера едва не поцеловался с вырезанной на столбе головой лошади.

Столб и сейчас был здесь, освещенный скудным светом зажегшихся фонарей. И лошадь тоже была, но теперь она лежала на тропинке, только не деревянная, а самая что ни на есть настоящая. Живая… Вернее, еще недавно бывшая таковой. Стоящая рядом девушка в костюме для верховой езды всхлипнула. Ей, как маленькой, пыталась закрыть глаза полная женщина в плаще. Но девушка упрямо мотала головой и продолжала таращиться на лежащую у подножия столба кобылу.

Назар опустился на колени, я заглянула и ему через плечо и шумно выдохнула. Женщина в плаще снова заголосила, меня так и тянуло к ней присоединиться. Шею лошади кто-то перечеркнул длинным и глубоким разрезом, из которого все еще вытекала кровь, но уже как-то вяло, большая часть успела просочиться между плит и впитаться в землю. Столетов достал телефон и включил фонарик, в его свете картина стала еще непригляднее, испачкавшая его брюки кровь приобрела кирпичный оттенок.

– Ох, доченька, говорили же нам, что этот отель построили на крови, – пробормотала женщина, – предупреждали. И вот нате вам, пожалуйста.

– Бабкины сказки, – услышала я голос, в котором, впрочем, не было особой уверенности, и обернулась. Позади стоял бармен.