Книга Через пять лет - Ребекка Серл

– Все как ты любишь, – весело сообщает он. – Тебе подогреть или холодным съешь?

– Холодным съем, – отвечаю я, поплотнее закутываясь в одеяло.

Дэвид возвращается, балансируя стоящими на тарелках контейнерами. Водружает их на стол, снимает крышки, и я вдыхаю аромат кисло-сладкого соуса и пряных специй.

– Мне приснился безумный сон, – начинаю я.

Может, если я выложу все как на духу, в голове моей прояснится? И я смогу трезво оценить произошедшее?

– Мне… Такой прилипчивый сон – не отвязаться… Я ничего не говорила, пока спала?

– Не-а, – качает головой Дэвид, перекладывает немного рисовой лапши на тарелку и тянется за вилкой. – Думаю, нет. Впрочем, как знать? Я ведь отходил ненадолго, чтобы принять душ.

Он запихивает в рот гигантский ком пад-тая и тщательно пережевывает. Несколько вермишелин падают на пол.

– Кошмар привиделся?

Перед моим мысленным взором возникает Аарон.

– Н-нет, – запинаясь, бормочу я. – То есть не совсем.

– Вот и славно. – Дэвид дожевывает лапшу, откладывает вилку и обвивает меня руками. – Твоя мама звонила дважды. Если мы ничего ей не ответим, боюсь, она примчится сюда собственной персоной. А мне бы не хотелось, чтобы нам мешали сегодня ночью.

Я бросаю быстрый взгляд на свою руку. Кольцо, то самое кольцо, подаренное Дэвидом, вновь на моем пальце. Я выдыхаю.

Назойливо жужжит мой мобильный.

– Наверняка опять Белла, – несколько кисло усмехается Дэвид.

Я вихрем соскакиваю с дивана, хватаю телефон и сломя голову несусь в спальню.

– Я пока новости посмотрю, – кричит мне в спину Дэвид.

Закрываю дверь и отвечаю на звонок.

– Белль!

– Ага! Наконец-то!

Из телефона раздаются громкие голоса: Белла вновь на какой-то вечеринке. Она заливается звонким, как музыка, смехом.

– Наконец-то вы обручились! Поздравляю! Кольцо понравилось? Ну давай же, рассказывай!

– Ты до сих пор в Париже? – спрашиваю я.

– Да!

– А когда вернешься?

– Без понятия. Жак зовет на Сардинию на пару деньков.

Ах, Жак. Явился – не запылился. Наверное, Белла и бровью бы не повела, доведись ей очнуться через пять лет в будущем в чужой квартире.

– Это в декабре-то?

– Мы думаем, сейчас там тихо и романтично.

– Но ты вроде собиралась на Ривьеру с Реналдо.

– Ну, он соскочил, а тут Жак написал, что он в городе и – вуаля! Планы изменились!

Я сажусь на кровать, оглядываю комнату. Кресла с мягким ворсом, которые я купила на первую зарплату от «Кларкнелла». Дубовый комод, привезенный из родительского дома. Старинные бакелитовые светильники, прихваченные Дэвидом из его холостяцкого логова в Тертл-Бей.

Вспоминаю просторный лофт в Дамбо. Обитые голубым бархатом кресла.

– Слушай, я тебе сейчас такое расскажу – закачаешься.

– Да, да, расскажи мне все! – вопит Белла, и я представляю, как она кружится в самом сердце танцпола, расположенного на крыше какого-нибудь парижского отеля, и Жак мягко обнимает ее за талию.

– Даже не знаю, с чего начать. Я спала и… вроде бы не спала. И очутилась в той квартире с тем парнем. Клянусь, все было как наяву! Словно я действительно там побывала. С тобой похожее случалось?

– Ничего подобного, дорогуша! Мы отправляемся в квартал Маре!

– Что? Куда?

– Ой, прости, это я не тебе. Тут у всех с утра маковой росинки во рту не было, да и вообще пора закругляться. Мы тусим уже целую вечность. Подожди, ты сказала – все было как во сне? Эй, а где он это сделал – на террасе или в ресторане?

В трубку врывается разноголосица звуков, хлопанье двери и – тишина.

– В ресторане, – вздыхаю я. – Давай поговорим позже, когда ты прилетишь домой.

– Да нет же, я вся внимание! Я тебя слушаю!

– Нет, не слушаешь, – улыбаюсь я. – Будь там поосторожнее, хорошо?

Так и вижу, как Белла мученически закатывает глаза.

– Да будет тебе известно, – менторски заявляет она, – что во французском и слова-то такого нет, «поосторожнее».

– Враки. А что же тогда означает beaucoup? – хмыкаю я, исчерпав этим загадочным словом все свои познания французского.

– Совсем не то, что ты думаешь, – хохочет Белла. – Но вот что я тебе скажу – тебе тоже не мешало бы как следует повеселиться.

– А я и веселюсь.

– Дай-ка я угадаю. Дэвид смотрит новости по Си-эн-эн, а ты накладываешь маску на лицо. Вот веселуха. А ведь вы только что обручились!

– Не выдумывай, – я трогаю щеку, – какая такая маска? Сплошная сухая кожа!

– Как собеседование? – интересуется Белла. – Я не забыла! Я просто запамятовала!

– Все прошло великолепно, честно. Считай, я уже принята.

– Разумеется, принята. В противном случае во Вселенной жахнет еще один Большой взрыв, а с научной точки зрения такое попросту невозможно. Если я ничего не путаю.

У меня начинает сосать под ложечкой.

– Как вернусь, оттопыримся по полной! С утра пораньше! – обещает Белла.

В трубке снова хлопает дверь, и меня оглушает гул всевозможных звуков. Белла дважды кого-то целует.

– Я не люблю оттопыриваться с утра пораньше, ты же знаешь, – протестую я.

– Зато ты любишь меня!

Белла отключается, и последнее, что я слышу, это рев голосов и какофонию музыки.

В спальню заходит взъерошенный Дэвид. Снимает очки, трет переносицу.

– Устала? – спрашивает он.

– Да не особо.

– Вот и я тоже.

Он карабкается на кровать, обнимает меня, но… Но я не могу. Только не сегодня.

– Пить хочется, – вру я. – С шампанским переборщила. Тебе принести воды?

– Ага, – зевает Дэвид. – И сделай милость, потуши свет.

Я поднимаюсь, щелкаю выключателем и направляюсь в гостиную. Однако вместо того чтобы налить воды, подхожу к окну. Телевизор выключен. Улицы внизу залиты огнями. Уже далеко за полночь, но жизнь на Третьей авеню бьет ключом. Толпы гогочущей молодежи движутся в бары нашей юности – «Джошуа-Три» и «Меркьюри-бар», чтобы до утра отплясывать под музыку девяностых, тех самых девяностых, в которых этой молодежи не было и в помине. Я стою у окна. Мало-помалу шум улиц стихает, и Нью-Йорк переходит на вкрадчивый шепот. Минует несколько часов. Или мне только так кажется? Когда я наконец ныряю под одеяло, Дэвид беспробудно спит.

Глава пятая

Я получаю работу, как же иначе! Они звонят мне через неделю и предлагают зарплату чуть меньше той, на которую я надеялась. Я успешно торгуюсь с ними и на следующий день подаю заявление об увольнении по собственному желанию. Отрабатываю положенные две недели и восьмого января получаю расчет. Через год, чуть ли не день в день, мы с Дэвидом поселяемся в Грамерси. Нам сдают в субаренду чудесную немеблированную квартиру в облюбованном нами доме.