Книга Дюна: Герцог Каладана - Кевин Андерсон

Лето окинул Мохайем тяжелым взглядом; шум вокруг усилился.

– Мой отец учил меня, что первой обязанностью герцога является безопасность его народа. Я, прежде всего, герцог Каладана.

Увидев в толпе знакомое лицо эрцгерцога Икаца, Лето воспользовался этим как предлогом, чтобы покинуть общество ледяной Преподобной Матери Мохайем. Он извинился и направился к эрцгерцогу, подавляя раздражение, которое вызывала у него эта старуха своим неуемным любопытством.

Арманд Икац в обществе четырех других аристократов, с которыми он увлеченно о чем-то беседовал, стоял возле стенда с золотым императорским кинжалом, принадлежавшим Файкану Батлеру, участнику Битвы при Коррине. Происхождение этого кинжала оставалось неясным, но Шаддам тем не менее сделал его главным предметом экспозиции.

Лето остановился и прислушался к приглушенным голосам этих людей.

– …Содружество благородных.

Похожий на птицу человек с густыми пышными усами насмешливо произнес:

– О развале Империи болтают уже не первое столетие, но Империя стоит себе как ни в чем не бывало.

– Что ты говоришь, Атикк? Тебе не кажется, что твои владения будут процветать лучше, если ты будешь править независимо? Или тебе нравится платить десятину и прочие налоги на такие смехотворные «нужды», как этот грандиозный музей? – Гости сдвинулись еще теснее.

Заговорил Арманд Икац:

– Этот музей показывает, чего Коррино добились за десять тысяч лет. – Он окинул взглядом экспозицию. – Надо сказать, немногого.

Первый из говоривших, лорд Атикк, пробормотал:

– Никто не сможет разрушить Империю. Она навсегда останется, чтобы служить темой скучных сплетен.

Один из собеседников увидел Лето и дал знак остальным. Все немедленно прекратили разговор. Лицо Икаца засветилось радостной улыбкой.

– Лето Атрейдес! Старый дружище!

Эрцгерцог представил Лето своим собеседникам, которые почувствовали себя неловко. Лето, переваривая услышанное, хранил на лице совершенно бесстрастное выражение. Слухи о Содружестве благородных казались маловероятными, особенно здесь, в эпицентре торжества мощи десятитысячелетней Империи.

Лето без улыбки произнес:

– Я прибыл сюда, чтобы насладиться славой Падишах-Императора.

Атикк фыркнул, окинув Лето презрительно-оценивающим взглядом.

– Вот как? А не для того ли, чтобы расширить рынок сбыта каладанских наркотиков?

Другой аристократ судорожно выдохнул от удивления. Лето нахмурился.

– Каладанских наркотиков?

Атикк вспыхнул и отвернулся.

Не дав герцогу договорить, Арманд обнял его единственной рукой. Было видно, что он искренне рад встрече.

– Ты заставляешь вспомнить о страшных событиях, но мы с тобой оба испытали боль, которую трудно понять другим. Надеюсь, у тебя все хорошо.

Лето внутренне содрогнулся, вспомнив Илезу Икац в свадебном платье, разорванную на куски, мертвую, на полу во время церемонии бракосочетания. Он сердечно обнял старого друга, не обращая внимания на остальных.

– У меня все хорошо. – Лето изо всех сил старался не упомянуть случайно Джессику, но добавил: – Моему сыну Полу уже четырнадцать, и я могу им только гордиться. Из него выйдет превосходный правитель.

– Четырнадцать? – спросил один из аристократов, граф Диново. – Если вашему сыну четырнадцать, то вам уже стоит присматривать для него подходящую партию. Пора. Моей дочери ровно столько же… – Он улыбнулся Лето, не закончив фразы.

Лето был и так раздражен замечаниями Мохайем на этот счет, а потому ответил коротко:

– Для отца это всегда рано. – Он окинул взглядом собравшихся здесь благороднейших людей Империи – не только из кружка Икаца, но и остальных. Неужели весь Ландсраад с таким же вожделением смотрит на его сына – как на кусок свежего мяса?

Лорд Атикк насмешливо фыркнул:

– Надо просто пошире раскинуть сеть, Атрейдес. Каладан – это всего лишь одна из заурядных планет. Многие другие аристократы предпочтут отдать своих дочерей в Дом, владеющий, ну, скажем… более престижной планетой.

Лето ощетинился:

– Дочери с такими убогими притязаниями не ровня моему сыну.

Арманд приблизился к Лето, словно желая заслонить его от нападок.

– Когда моя дочь была жива, я считал Дом Атрейдесов более чем приемлемым для ее брачного союза.

Эти слова положили конец неприятному разговору. Все знали, о чем без слов говорит пустой рукав Арманда Икаца.

Лето отошел в сторону, покинув собеседников и понимая, что это блистательное благородное собрание полно политических ловушек.

* * *

Не слишком стремись получить чужое внимание. Тайное, скрытое влияние – это намного более мощное орудие власти, нежели откровенная и хвастливая демонстрация богатства и могущества. Терпение – вот единственная ценная валюта.

Малина Ару, ур-директор КАНИКТ. Из письма детям

Под ногами то и дело ощущались едва заметные подземные толчки, но в целом планета была сейсмически спокойна. Серая пелена дыма стелилась в воздухе, а реки лавы с вершин далеких вулканов отбрасывали алый отсвет на темнеющее небо.

Планета Тупайл была тайным средоточием деятельности КАНИКТ с давних, очень давних времен, но оставалась никому не известной. Она не была отмечена ни на одной имперской карте; отсутствовали упоминания о ней и в бортовых журналах кораблей Космической Гильдии. Несколько планет – таких же тайных убежищ – носили одно и то же закодированное название, и ур-директор Малина Ару считала, что это только повышает эффективность маскировки.

Сыну Ару, Якссону, напротив, не было абсолютно никакого дела ни до безопасности, ни до секретности. В те беспокойные и тревожные месяцы, что он жил с Малиной на Тупайле, он, вопреки всякой логике, пытался противостоять уничтожению их семейного поместья на далекой планете Оторио. Якссону скоро предстояло покинуть надежное убежище Тупайла, хотя Ару изо всех сил отговаривала его от этого опрометчивого шага.

Малина возлагала большие надежды на своего младшего сына, используя все влияние и гигантские ресурсы КАНИКТ, – лишь бы только он сам не помешал осуществлению великого плана. Увы, у Малины имелись большие сомнения на этот счет. У молодого человека были способности, был характер, было стремление, но не было самого главного – терпения.

Она стояла на открытой веранде в полном одиночестве. Едкий дым вулканов жег ее покрасневшие карие глаза. Волосы Малины были стильно, но коротко, по-деловому, подстрижены – без завитков и прочих украшательств. Стройные ноги обтянуты изящными брюками из шлаговой кожи. Единственная луна планеты висела прямо над головой, словно готовая в любой момент рухнуть на землю.