Книга Игра в обороне - Кендалл Райан

– Тренер на нас насядет. Мы не можем мучиться завтра похмельем, – говорит Джастин.

Оуэн молча хватает геймпад, чтобы начать новую игру.

– О, значит, я привлек твое внимание? – смеется Джастин.

– Нет. Ты заслужил мою жалость, чувак. Две недели без киски? Официально заявляю, мои яйца посинели, – говорит Оуэн.

Я заставляю себя улыбнуться и качаю головой. Джастин не говорил, что у него уже две недели не было секса. Он лишь сказал, что две недели назад он и мой брат пошли на свидание с этими близняшками: грудастой Барби и ботоксной Бетти, как я люблю их называть.

И хотя, когда я представляю Джастина с одной из этих девушек, мое сердце сжимается в груди, я смеюсь вместе с Оуэном. Надеюсь лишь, что Джастин не поймет, насколько деланый этот смех.

Я последовала совету Бекки и стала жить дальше, но это не значит, что я переступила через все случившееся. Я даже не знаю, возможно ли это. Джастин Брэди захватил часть моего сердца с тех пор, как мне исполнилось шесть. Пока я взрослела, эта приятная привязанность переросла из дружбы в любовь… по крайней мере, для меня.

Когда мне исполнилось четырнадцать, Джастин был в отъезде, в колледже, и не присутствовал, как обычно, на вечеринке в честь дня моего рождения. А затем, чтобы жизнь не казалась медом, он решил вернуться домой через неделю, как раз тогда, когда я слегла с простудой. Приезжая, он предпочитал оставаться в доме моих родителей, а не с отцом, чтобы избежать непрекращающейся семейной драмы. Я не знала всех подробностей, но знала, что его отец снова женился, и Джастин больше не чувствовал себя желанным гостем в том доме. Обычно, увидев его, я приходила в восторг, но, вместо того чтобы шпионить за ним и щеголять перед ним в своих лучших узких джинсах, я лежала на диване в потрепанном халате, страдая лихорадкой.

Мама пыталась прогонять всех и каждого как можно дальше от меня, чтобы никто больше не заболел, но Джастин ее не слушал. Он заглядывал ко мне несколько раз, сидел рядом за компанию, приносил чай, когда я жаловалась на то, что замерзаю. Я все еще ясно помню, как Оуэн кричал из спальни Джастину, чтоб тот вернулся и доиграл с ним в видеоигру, но Джастин лишь улыбался мне и кричал в ответ, что игра может подождать. Эта легкая тайная улыбка значила для меня все. И до сих пор значит. Даже если я не хочу этого.

Так что да, забыть нашу ночь умопомрачительного секса, наверное, не получится. Кроме того, чтобы действительно пережить что-то, вам, вероятно, все же нужно поговорить об этом, как разговаривают два взрослых человека. Чего мы с Джастином ни разу не сделали. Без какого-либо внятного завершения этой истории мое сердце так и осталось широко распахнутым.

– Хорошо, – соглашается Оуэн. – Давай закажем что-нибудь. Элиза, ты будешь?

– Что? – Я качаю головой, вновь включаясь в разговор. – Нет, я уже ела. И скоро мы с Энди пойдем есть мороженое.

Оуэн забывает о начатой им игре и смотрит на меня.

– Черт. У вас с этим парнем все, похоже, серьезно. Может, мне стоит встретиться с ним.

Я чувствую, как Джастин смотрит на нас, но не смотрю на него.

– Встретишься, – говорю я Оуэну. – Скоро.

Суть в том, что Энди – не фанат хоккея, и я не могу представить, чтобы они с моим братом поладили. Когда я сказала Энди, что Оуэн – профессиональный хоккеист, он заметил, мол, это немногим лучше боев без правил. Хоккей всегда был огромной частью моей жизни, но человек, с которым я встречаюсь, не обязан быть его фанатом. Поэтому я не уверена, насколько хорошо поладят чрезвычайно консервативный Энди и мой брат-сквернослов. Я проверяю время на своем телефоне и поднимаюсь на ноги.

– Вообще-то, мне пора. – Беру свою сумку и надеваю куртку. Сквозь панорамные окна я вижу, как небо затмевает легкая морось. Осень в Сиэтле официально наступила.

Я наклоняюсь и целую Оуэна в щеку.

– Спокойной ночи. Ведите себя хорошо.

Раньше, когда между нами все было по-старому, Джастин отпустил бы игривое замечание, нечто вроде «я всегда хорош».

Но теперь он молчит.

– Напиши мне, когда вернешься домой, – просит Оуэн, снова уставившись в игру.

Я ухожу не оглядываясь, направляясь к лифту в конце коридора.

Шаг за шагом.

Бекки будет гордиться мной.

* * *

Я провожу ложкой по растаявшей луже шоколадного мороженого на дне миски.

– Ты слышала, что я сказал? – спрашивает Энди, смущенно нахмурившись.

– Хм? Нет, извини.

Он ударяется в какую-то историю о том, что случилось сегодня на третьем уроке, но я просто не могу сосредоточиться. Тот факт, что я – учитель дошкольных классов, а он преподает математику в средней школе, должен означать, что у нас есть нечто общее, только вот мне все сильнее начинает казаться, что на самом деле общего у нас мало.

Я смеюсь, когда он заканчивает говорить, и надеюсь, что правильно считала посыл истории. Энди сминает свою салфетку в шарик и бросает ее в пустую миску из-под мороженого.

– В последнее время ты выглядишь очень рассеянной. Все в порядке? – спрашивает он.

Он в самом деле милый парень. Светлые волосы. Голубые глаза.

Симпатичный в своей занудной манере. Он мне нравится. По крайней мере, мне так кажется. Или, может быть, я просто хочу, чтобы он мне нравился, или хоть кто-то еще, кроме Джастина. Даже не знаю.

Я склоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам, и мне хочется почувствовать хоть что-то, пока он целует меня в ответ. Хочется, чтобы мое сердце затрепетало, ладони вспотели, а соски напряглись – да все что угодно.

Вот только ничего этого не происходит.

Когда я отстраняюсь и смотрю в его глаза, Энди улыбается.

Он славный парень. Но «славный» не заставляет мою кожу гореть, в животе не порхают бабочки, как при мысли о Джастине. Мне не кажется, что я умру, если он не прикоснется ко мне в следующие четыре секунды.

И все это – не вина Энди, но, мать вашу, я это ненавижу.

Я практически уверена, что член Джастина сломал меня, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого.

Глава 7. Мажоры

Джастин

На кофейном столике передо мной стоит тарелка с холодной пиццей. У меня пропал аппетит, когда Элиза объявила, что между ней и парнем, с которым она встречается, все серьезно. Она ушла час назад, и Оуэн позвал кое-кого из парней. Я наблюдал, как они играют в видеоигры, но не смог бы сказать, кто выиграл или проиграл, или припомнить хоть один из пустых разговоров последнего часа.

Одна только мысль о том, что она с кем-то другим, пробуждает во мне собственнические инстинкты. Черт, я вовсе не святой, но переспать с кем-то, с кем больше не планируешь видеться, – совершенно не то, что отношения Элизы с парнем, к которому она начинает испытывать чувства. Это звучит так лицемерно. Поправка – я и есть лицемер.