Книга Сундук артиста - Алексей Баталов

Вообще-то на Ордынке в те годы бывали, увы, не очень подходящие властям, но замечательные творческие люди.

Пастернак читал у нас своего «Доктора Живаго»; бывая в Москве, появлялся Иосиф Бродский; давними и желанными гостями дома были и Александр Вертинский, и Леонид Утесов, и Лидия Русланова.

Однажды нежданно-негаданно Лидия Андреевна появилась у нас на Ордынке, хотя все знали, что она и ее муж отбывают срок в заключении. Она пришла к нам прямо из тюрьмы, поскольку ее квартира после ареста по сфабрикованному обвинению была конфискована. А через месяц я привез из Бутырской тюрьмы ее мужа — генерала Крюкова, и некоторое время, пока им не предоставили жилье, они жили у нас в детской.

Фильмы «Большая семья» и «Дело Румянцева»

Жизнь шла своим чередом, когда однажды из Ленинграда мне пришло приглашение на кинопробу к режиссеру Хейфицу. Выкроив пару свободных дней и никому не говоря в театре, я отправился на эту пробу. Вернувшись в Москву, я особенно и не ждал ответа, хотя Хейфиц мне очень понравился, поскольку сильно отличался от тех кинорежиссеров, которых я знал.

Прошло около месяца, и меня известили, что фильм запущен в производство, а я утвержден на роль молодого рабочего Алексея Журбина.

Так я оказался перед страшным выбором, во МХАТе молодого актера, отправившегося сниматься, просто увольняли из театра. И если бы не папа Витя и мама, которые говорили, что нельзя бояться жизни, что надо воспользоваться шансом стать на этот путь, тем более что актер МХАТа Николай Баталов до сих пор остается в памяти людей прежде всего как киноактер…

Надо сказать, с самого моего детства Виктор Ардов (папа Витя) всегда поддерживал мои увлечения и намерения, начиная с умения ездить на велосипеде, рисовать или читать стихи, то есть всячески способствовал моему превращению в самостоятельного творческого человека, что впоследствии очень пригодилось мне в жизни и многое определило в моей судьбе, в том числе и работу в кино.

Короче говоря, я отправился в Питер.

Конечно же, я сильно волновался, поскольку мой кинематографический опыт был, мягко говоря, очень далек от настоящей актерской работы.

Начались съемки фильма «Большая семья», и я оказался в кругу великолепных актеров! К примеру, Борис Андреев, репетируя какой-то кусочек для съемки, умудрялся в каждом кадре не играть, а существовать по-разному, что сперва пугало, а затем оборачивалось живым человеческим общением.

А Хейфиц, надо отдать ему должное, не только не требовал точного повторения сцены, но даже радовался такому разнообразию.

Таким образом, герои книги обретали в кино новую жизнь и, несмотря на идеологию, представали перед зрителем живыми людьми с подлинными человеческими чувствами.

И, конечно, очень помогало то, что съемки проходили на настоящей верфи, где строились огромные корабли. Там меня обучили клепать, и, наверное, где-то ходил корабль с заклепками моей работы.

Так после выхода этого фильма я перекочевал из мира театра в мир кино, и это повлекло за собой ряд приглашений на роли всех рабочих парней.

А я уже готовился к следующей работе с Хейфицем, которая подарила мне знакомство с замечательным человеком, писателем и сценаристом Юрием Павловичем Германом, именно ему я обязан и ролями, и умением работать над сценариями. А для фильма «Дело Румянцева» пригодилось и мое приобретенное в армии водительское ремесло.

Но, конечно, не обошлось и без курьезов. Так, например, съемка эпизода, где Румянцев везет детишек в кузове своего грузовика, проходила на Выборгском шоссе. Уже все было готово для первого дубля, как вдруг милицейский патруль перекрыл дорогу.

Хейфиц и директор картины бросились выяснять, в чем дело, и тут оказалось, что милиционеры требуют остановить съемку, поскольку перевозить детей в кузове грузовика имеет право не какой-то артист, а только профессиональный водитель с соответствующей категорией! Тут я не спеша предъявил свои права, и съемка продолжилась. А меня с той поры знали все постовые на этом шоссе.

Жилья в Ленинграде тогда у меня никакого не было, а снимать номер в гостинице и ездить на студию каждый день было не по средствам. К счастью, в конце концов меня приютили в доме, что находился в переулке буквально напротив «Ленфильма». Перешел дорогу — и уже на работе, так что с тех пор я и завтракал, и обедал в студийном буфете и теперь, конечно, был в курсе всего происходящего в павильонах.

Однажды в коридоре меня остановил ассистент режиссера одного из запускающихся фильмов, отвел в сторонку и сказал, что меня хотят попробовать на роль молодого Ленина. От неожиданности я растерялся и даже не нашел, что ответить, настолько неприемлемым было это предложение для меня, человека, у которого деда убили в тюрьме, а бабушку ни за что посадили на десять лет. Ассистент похлопал меня по плечу и удалился, а я, совершенно ошарашенный, бросился разыскивать Иосифа Ефимовича. В тот же вечер Хейфиц позвонил Герману и рассказал ему эту новость, а затем предложил мне отправиться к нему на дачу, а не болтаться без толку на студии.

Тут надо сказать, что раз в месяц у директора «Ленфильма» проходили заседания, где обсуждались вопросы, касающиеся запущенных в производство картин, здесь присутствовали директора, режиссеры, авторы, короче, все те, кто уже работал над фильмами.

И вот во время очередного совещания после обсуждения текущих дел слово неожиданно попросил Юрий Павлович Герман, который сказал, что до него дошли слухи, что недавно кто-то — правда, неизвестно для какой картины, умудрился предложить роль Владимира Ильича Ленина этому долговязому, курносому клепальщику из «Большой семьи». «Как его?» — спросил он у сидящего рядом Хейфица. «Это что, Баталову?» — удивился Иосиф Ефимович. «Ну да!» Собравшиеся в зале зашумели, кто-то даже засмеялся, а в конце концов попало тому несчастному ассистенту, а мне больше никто и никогда не предлагал роль вождя.

Фильм «Мать»

Я уже было совсем прижился в Ленинграде, как вдруг — ошеломляющее предложение от Марка Донского пробоваться на роль Павла Власова для фильма по роману Горького «Мать».

Марк Семенович Донской, известный советский кинорежиссер, уже поставивший знаменитую трилогию по автобиографическим произведениям А. М. Горького «Детство», «Юность», «Мои университеты», когда-то даже лично общавшийся с Горьким, снявший замечательный фильм «Сельская учительница» с Верой Петровной Марецкой, рискнул взять меня на роль.

Рискнул, потому что и в театре, и раньше в студии, и в фильмах я ничего подобного не играл и даже не собирался. Павел — это совершенно другое амплуа. Как ни крути, нужен герой, а я никаких таких черт за собой не замечал и к таким ролям никогда не готовился.

Вдобавок ко всему в первой экранизации романа «Мать», поставленной легендарным Пудовкиным к 20-летию революции 1905 года, в роли Павла снимался мой дядя — Николай Петрович Баталов, кстати сказать. Донской ставил фильм к 50-летию этой революции. А на заглавную роль уже была утверждена Марецкая, снимавшаяся когда-то с моим отцом Владимиром Баталовым в фильме «Третья Мещанская» и с ним дружившая. Словом, мне никак нельзя было оплошать.