Книга Принцесса моих кошмаров - Лина Мур

– Это…

– Так, если это не моя студия красоты и эта грязь устроена не в её честь, то немедленно, – цежу я, наступая на женщину и угрожая ей пальцем, – немедленно убери это, Марджори, чтобы такого беспредела больше не было!

– Но… но…

– К величайшему и глубочайшему сожалению, это невозможно, мисс Райз, – раздаётся за спиной спокойный мужской голос с лёгкой хрипотцой. Мне послышалось? У меня что, галлюцинации из-за похмелья, и я представила в спальне мужчину?

Отрываю свой взгляд от испуганной Марджори и медленно оборачиваюсь. От шока с моих губ слетает тихий вдох, и я прикладываю руку к груди, делая шаг назад. Это не похмелье виновато в присутствии здесь чужака, он, действительно, стоит в дверном проёме второй комнаты. Высокий. В дорогом элегантном костюме и в белой сорочке, расстёгнутой на шее, в начищенных туфлях, и я бы могла сказать, что он один из наших, но что-то не позволяет мне это сделать. Татуировки. Они выглядывают чёрными мазками из-под ворота рубашки и доходят до уха парня с одной стороны, другая чиста. Никто из таких, как я, не портит своё тело показной краской. Это запрещено, только тайно и на закрытых участках тела. Его взъерошенные тёмно-русые волосы с сожжёнными кончиками, словно он пахал в поле сотни лет, отливают бликами дневного солнца, проникающего сквозь распахнутые шторы гостиной. Серые с примесью чего-то очень грязного глаза с триумфом смотрят в мои, вызывая внутри жуткую злость. Кривлюсь, как будто учуяла самую отвратительную вонь навоза в своей жизни.

– А это что за обезьяна? Живо убирайтесь отсюда оба! Вон из моих апартаментов! Это сестринство, и сюда запрещено входить мужским особям, даже животного происхождения! – Взвизгивая, я указываю рукой на дверь.

– Немедленно! Иначе я звоню отцу, и он…

– Надеюсь, ты это сделаешь прямо сейчас, а то у меня уши в трубочку свернулись от противного поросячьего визга, – перебивая меня, подаёт голос этот урод с сильным британским акцентом.

Задыхаюсь от его наглости, меня трясёт от негодования и желания вырвать эти наглые глаза прямо сейчас. Наброситься на это придурка и надавать ему, расцарапать лицо и ощутить, как его кожа забивается под ногти.

– Что ты себе позволяешь? Ты хоть понимаешь, с кем говоришь, натюрморт дешёвый? Марджори, я требую, чтобы этот бабуин исчез! Я требую этого, не заставляй меня прибегать к самым ужасным для тебя последствиям, – шиплю, замечая, как девушка дрожит от страха. А я могу сделать с ней всё что угодно. Я могу уничтожить всю её семью, сделав так, чтобы она больше никогда не нашла работу. Я папе всё расскажу!

– Это так низко, хотя, чего можно ожидать от избалованной принцессы, – ехидная насмешка, словно меня облили керосином из огромного ведра с ног до головы, и всю эту смесь подожгли.

– Мисс Райз, я думала вы в курсе, – сдавленно подаёт голос Марджори.

– А по мне видно, что я в курсе? – Цежу я.

– Но это ваш отец… он попросил разместить здесь нашего нового студента, который будет учиться с вами на одном курсе. И к тому же у нас мест нет в основном корпусе. Я знаю, что такого ещё не происходило в сестринстве, но не могу пойти против приказа директора.

– Что? Вы шутите? Это же… это мои апартаменты. Это мой дом, и я глава «Оморфии». Я решаю, кого здесь размещать. Администрация не вправе влезать в мои дела. Это закон! И он не девушка! Это запрещено! – Возмущаюсь я, осознавая, что меня предали. Мой папа предал.

– Мы сделали послабление для нашего нового студента. Рафаэль Лоф, он участвует в одной из программ помощи талантливым и умным детям из бедных семей, конечно, тайно. Он прошёл невероятный конкурс и выиграл, а ваш отец взял его на попечительство, направив сюда. И он заплатил миллион евро, чтобы мистер Лоф находился рядом с вами, а ваши апартаменты рассчитаны на двоих. Это уникальный шанс расширить рамки нашего заведения в будущем, когда программа даст свои плоды, и…

– Бла-бла-бла. Мне плевать на вашу политику, я дам больше, чтобы этого не было в моей жизни. Да и, вообще, с чего это мой папочка заботится об отбросах общества и приводит их в закрытое и элитное заведение? Я повторюсь, элитное. Вы хоть понимаете, что произойдёт, если ЭТО останется здесь? Вы хотите войны? Она будет, когда каждый узнает, откуда эта макака появилась. И я позволяю вам не доводить всё до такого развития событий, а переместить ужасный натюрморт подальше отсюда. Я не собираюсь терпеть…

– Я не знаю, как вы, Марджори, но я так устал от её голоса, что больше не могу его слушать, – бабуин отталкивается от косяка и делает шаг ко мне, а эта стерва благодарно улыбается ему! Они что, рехнулись? Я же Эмира Райз! Я не позволю, чтобы со мной так обращались! Убью к чёрту!

– Итак, моё проживание здесь больше не обсуждается. Я остаюсь, а тебе следовало позаботиться о будущем раньше и уделять больше внимания учёбе, вместо всей этой фальшивой красоты. Помимо того, что я вытерпел и сколько учился, ради возможности попасть сюда, твой отец очень волнуется за тебя и попросил о содействии. Я буду с тобой заниматься, чтобы тебя не отчислили, ведь ты уже находишься в списке. Ты потеряешь эту мнимую власть и получишь сильнейший пинок под зад, если продолжишь истерить. И к тому же натюрморт, как ты выразилась, слушал тебя и уже устал. Поэтому я хочу поскорее разобрать вещи и принять душ, – он даже не думает о том, какой статус я занимаю здесь. Не выражая никакого уважения ко мне, разворачивается и двигается к моей спальне. Ну, держись.

– Эй, плебей, у тебя нарушена координация или ты просто идиот, раз решил войти в святая святых – мою спальню. Я выделю тебе место на коврике возле двери, ведь тебе не привыкать, правда? Даже не буду тратиться на мисочку, будешь жрать дерьмо, как и раньше. А лучше замри и не смей без моего разрешения дышать тем же воздухом, что и я. Надеюсь, что ты уже подохнешь к моему возвращению, а ты, Марджори, будешь уволена, когда я поговорю с папочкой и устрою ему великий разгон. Вы не представляете, как я сейчас зла! – Мои слова чётко попадают в яблочко, и бабуин замирает. Толкая женщину, выскакиваю за двери и несусь вниз.

Боже, такое может быть со мной?! За что? Где я нагрешила, чтобы переживать сейчас такой ужас?

Вылетаю на нагретый солнцем швейцарский воздух и задыхаюсь от шока. Я не понимаю, как, вообще, такое могли допустить в этом заведении? Бедное население? Оно что, ещё не сгнило? Они имеют возможности так просто прийти сюда и гадить? Господи, это же страшно! А что скажут другие? Сёстры будут в панике, когда до них дойдут новости! Парень в нашем сестринстве! Немыслимо! «Альфа» взбесится и, действительно, начнётся война против администрации и остальных слоёв студентов! Они что, совершенно отупели там от денег?

– Ты в своём уме? Что это за придурок в моей спальне? – Кричу я в телефонную трубку, когда меня соединяют с отцом.

– Мира…

– Как ты мог? Ты подобрал с улицы этого оборванца и притащил сюда? И не просто сюда, а в мой дом? Я требую, чтобы ты немедленно убрал его! Немедленно, иначе у тебя не будет дочери! Никогда больше не будет дочери, если он останется!