Книга Отряд-3. Контрольное измерение - Алексей Евтушенко

Грунтовка петляла между поросших лесом сопок так, что сократить путь от самого лесоповала до места разгрузки не было никакой возможности.

Кроме одной.

Широкий ручей по имени Кедровый пересекал дорогу в первой ее четверти и затем впадал в реку Сукпай совсем рядом с базой «Леспромхоза №4». По интуитивным расчетам Семы (карты местности у него не было) путь по Кедровому был, чуть ли не в два раза короче пути по грунтовке.

Ручей мелкий, рассуждал Сема, но широкий, и дно у него галечное. Старые водилы рассказывали, что такие ручьи и мелкие речки в тайге когда-то использовали вместо дорог. Природе это, конечно, вредно. Но мне без нормального количества денег жить тоже вредно. Главное, чтобы хозяин был не против. А чего ему залупаться? Если я вместо двух ходок сделаю четыре (или даже пять!) – это будет и ему, и мне хорошо. Ладно, от одной машины ни хрена этому ручью не сделается, а двум тут уже не разъехаться. Так что, кто первый встал – того и тапки…

Вот и мост.

Сема глянул в зеркало заднего вида (никого) потом вперед (тоже никого), сунул в рот сигарету, прикурил от зажигалки и решительно крутанул руль вправо.

Тяжелогруженый «HINO» свернул с дороги, переваливаясь на неровностях почвы, сполз в ручей и, по ступицы в быстрой прозрачной воде, взрыкивая и воняя отработанной соляркой, осторожно покатился вниз по течению…

Первого тигра Сема увидел примерно через полчаса.

За это время он уже почти убедился, что его расчет оказался верен и скоро он выедет к Сукпаю, срезав путь, как минимум, на половину. Настроение у Семы было самое замечательное. Кедровый ручей оказался отличной дорогой – довольно прямой, достаточно широкой и без крупных камней. Разве что более тряской, чем грунтовка, но ради будущих доходов это небольшое неудобство можно и вытерпеть. Амортизаторы «японца» как-нибудь переживут, на то они и японские амортизаторы, а русскому шоферу тряска не страшна – и не такое видали. В общем, все было замечательно и шло по плану. Поэтому, когда уссурийский полосатый красавец объявился прямо у него на дороге, посередине ручья, Сема даже несколько растерялся. Дорогу трехметровый хозяин тайги уступать явно не собирался. Он стоял в воде, чуть наклонив массивную лобастую голову с прижатыми ушами и неотрывно глядел на приближающееся механическое чудище сузившимися жёлтыми глазами.

Сема затормозил и нажал на сигнал.

Резкий тревожный звук никак не повлиял на тигра. Тот лишь хлестнул себя по бокам хвостом и обнажил клыки.

Сема никогда раньше не видел живого тигра так близко, но был не робкого десятка, а потому не столько испугался, сколько озадачился неожиданной встречей.

Попал, блин, подумал Сема. Ехал себе, ехал и – на тебе. Всю дорогу загородил. И чего ему надо? Смотри-ка, прямо не тигр, а скала. Монумент. И не объедешь ведь его ни справа, ни слева…. Ну, и что теперь делать? Эх, ружья нет – шугануть бы зверюгу сейчас парой выстрелов…

Он снова дважды нажал на клаксон.

Безрезультатно. Тигр явно не желал уступать занятую позицию.

Да ничего он мне не сделает, озлившись, решил Сема и на всякий случай поднял стекла. Отскочит, если жить захочет, никуда не денется. Ишь ты, устаканился. И откуда он здесь взялся? Что-то тигров тут давненько было не видать…. Ну, погоди, рожа полосатая, сейчас я тебя…

И тут он увидел второго.

Этот был чуть меньше, но выглядел не менее эффектно. Он бесшумно вынырнул откуда-то из зарослей папоротника, с левого берега, одним прыжком оказался рядом со своим родичем и, повернувшись к машине всем телом, зарычал. Рык вышел не очень громким, но очень внушительным.

Черт, может тут где-то рядом у них логово? И ведь не развернуться уже… Сдать назад? Нереально с моим грузом…. Ладно, киски, сами напросились.

Он выжал сцепление, включил передачу… И тут Сема краем глаза заметил справа какое-то необычное движение. Он машинально повернул голову и замер с полуоткрытым ртом. Высоченная старая ель на правом берегу ручья вдруг качнулась в его сторону, затрещала и медленно, словно в кино, начала рушиться прямо на «HINO».

Реакция у Семы была хорошая всегда. Он спинным мозгом понял, что уже ничего не успеет сделать, кроме…

Рванув на себя ручку двери, шофёр вывалился наружу, упал на четвереньки (он тут же промок с ног до головы, но не обратил на это ни малейшего внимания) и с наивозможнейшей прытью кинулся в сторону.

И тут же позади него ель с глухим шумом и треском рухнула точнёхонько на кабину «HINO».

Втянув голову в плечи, Сема обернулся на бегу и увидел, что ствол дерева смял кабину грузовика чуть ли не до самого сиденья (ох, как я это я успел выскочить!) и образовал между берегом и машиной нечто вроде короткого моста. И по этому мосту, поматывая из стороны в сторону квадратной головой, шел на четырех лапах матерый громадный медведь. Вот он, дойдя до того, что было когда-то кабиной, ловко спрыгнул прямо на сцепленные между собой кедровые стволы, уселся на задние лапы, поднял морду к небу и заревел. И было в этом реве столько угрозы и ярости, что Сема, теряя голову, кинулся к берегу, продрался сквозь колючие заросли ежевики и, не разбирая дороги, кинулся в глубь тайги.

К леспромхозовской базе он вышел на исходе дня.

Эти несколько часов в тайге слились для Николая Семкина в одну невероятно длинную и тягуче однообразную минуту, в течение которой он шел напролом без дорог и тропинок сквозь буйные летние заросли уссурийской тайги, стараясь лишь не потерять направление, которое ему было, в общем-то, известно. По прямой до базы было не очень далеко – большую часть расстояния он все же успел проехать, но пеший путь сквозь тайгу – это вам не прогулка по набережной у моря, а к ручью, чтобы облегчить дорогу, Сема бы теперь не вернулся ни за какие коврижки. Впрочем, был он человеком бывалым, вырос неподалеку от этих мест и потому, даже в порядком испуганном своем и лихорадочном состоянии, панике окончательно не поддался, местному лешему и собственному страху заплутать себя не дал и, когда солнце окончательно склонилось к западу, а в тайге потянуло вечерней прохладой, деревья впереди чуть поредели и меж стволов тёмным серебром блеснул Сукпай.

– Слава тебе, Господи! – выдохнул Сема, с чувством перекрестился и ускорил шаг.

Неладное он почувствовал, когда до крайнего здания базы – склада ГСМ, стоящего чуть на отшибе, оставалось не больше сотни метров.

Интуиции своей Сема доверять привык, и поэтому остановился, присел на корточки (закурить бы сейчас, да сигареты, палки с елками, в машине остались…) и прислушался.

Тишина.

Глухая и в то же время какая-то тревожная тишина стояла на базе.

Ни машин не слыхать, ни людей, ни музыки, ни лая собак. Как вымерло все…

А ведь так не бывает, подумал Сема, до ночи еще далеко, и сейчас там должно вовсю идти живое человеческое шевеление. Но – тихо. Совсем. Ох, не нравится мне все это… Ладно, подойдем поближе.