Книга Принцип войны. Том 1 - Валерий Гуминский

— Ездил по округе с командой Водяного, — сглотнув комок, противно вставший в горле, ответил Мисяй. Он еще не понимал, что произошло, но внутренним чутьем битого жизнью волка сообразил: хозяина кто-то очень сильно расстроил, и видимо, этот «кто-то» был Волоцкий, имевший сегодня разговор с князем. Но что же случилось? — Помнишь, княже, шел разговор о второй группе наемников, затаившейся в Торгуеве? Так вот, пришла информация, что видели подозрительных людей в Ольховском. Мы сразу же поехали туда, и пока всю деревню не перевернули вверх дном, обратно не возвращались.

— Волоцкий подозревает тебя! — пальцы ослабили хватку, а дрожащий от избытка невидимой энергии, перекручивающий все мышцы в тугой узел боли магический пресс ослаб. — Против него использовали оружие с магическими боеприпасами! Ты хоть понимаешь, что это уровень не дилетантов! Кто имеет доступ к арсеналу? Ты!

Палец больно уперся в грудь Мисяя, но пожилой начальник охраны даже не пошевелился. Себе дороже будет.

— Возможно, за ним охотились люди Демидова, — осторожно ответил Мисяй. — Волоцкий очень больно наступил на хвост уральскому князю.

— К тому времени экспедиция была свернута, — отрезал Щербатов. — На Курганных Землях осталась бригада рабочих, перегонявшая технику в Торгуев на зимнюю стоянку.

Князь был доволен этим фактом. Демидов лично попросил его заняться сохранностью археологической техники, поставив ее в охраняемые теплые ангары за хорошую плату. Любая копеечка в клановую казну дает ощутимую прибыль. Правда, часть дохода нужно отдать своему колючему зятю. Немного, процента два. Но и этого достаточно, чтобы не уязвлять гордость Волоцкого. Земли его? Его. Не оставлять же Колояра и дочку без куска хлеба с толстым слоем масла?

— Или мне провести собственное расследование? — заполнив паузу, продолжил спрашивать Щербатов. — Экспертов подключить? Зотова, например.

— Зачем ты так, княже? — слегка побледнел Мисяй. — Я был верен твоему отцу, и остаюсь верным слугой тебе.

— Верен? — взревел князь Борис. — Ты что же, паскуда, не выполнил указание своего хозяина? Почему оставил в живых свидетелей смерти Волоцких? Сегодня Колояр сказал мне, что тебя видели в ту ночь! Хочешь, перескажу тебе, как обстояло дело?

Лицо Мисяя из бледного превратилось в серое, словно посыпанное пеплом. Щербатов как будто лично находился в особняке Волоцких и стоял за его спиной. Настолько точно он передавал картину произошедшего, все реплики и действия наемников, что в голове кузнечным молотом билась одна мысль: кто мог выжить? И каким образом он оказался в хозяйской спальне? Где прятался?

— Вы всех зачистили? — выдохнул Щербатов.

— Остались только я и Невзор, — твердо ответил Мисяй. — Остальные давно сгнили в лесу. Не было никого в спальне. Мы тщательно проверили.

— Врешь, гнида! Ничего вы не проверяли! И ты…. Ты убил Арину!

Горло Митяя сжала крепкая рука Щербатова и стала давить, медленно перекрывая кислород к легким. Глаза пожилого безопасника стали заволакиваться туманом.

Внезапно хватка ослабла, и Митяй едва не упал. Настолько его не держали ноги. Но сцепив зубы, он остался на месте, не желая показать свою слабость. В легких прекратилось жжение.

— Ваш отец сказал «прополоть грядку» как можно тщательнее. Все родственники Волоцких и их союзники, находившиеся в особняке, там и остались. Огонь уничтожил все. Единственное, что мы не поняли, зачем было оставлять в живых мальчишку.

«Убьешь Арину — я своими руками закопаю тебя в навозной куче», — в памяти Щербатова всплыли слова, с которыми он уезжал из Торгуева. И предназначались они родному отцу. Уже тогда Борис предчувствовал нехорошее, но не мог противиться воле отца. Смерть до сих пор любимой женщины провела невидимую черту между «до» и «после» в отношениях отца и сына.

Свою угрозу князь исполнил. Правда, обошлось без навоза. Всего лишь сердечный приступ в рабочем кабинете Патриарха. Вроде бы здоровый мужик был. Но судьба иногда распоряжается по-своему.

— Вы даже работу свою сделать нормально не смогли! — Щербатов оттолкнул от себя Мисяя. — И теперь мне в лицо тычут обвинениями только из-за того, что два болвана проворонили свидетеля!

— Не было там никого! — Мисяй унял дрожь в теле.

— Откуда Волоцкий про тебя знает? Годовалый ребенок запомнил твое имя? Запомнил расстановку мебели в комнате, сколько человек там находилось? «Не хотел красоту портить» … Твои слова, гнида?

— Я ничего не понимаю! Никто не выжил в пожаре, княже, никто! Клянусь богом! Невзор, правда, настаивал, чтобы удавить мальчишку. Он считал, что в ребенка вселилась чья-то душа.

— Совсем головой соображать перестали? Или пьяные были в тот момент?

— Архат никогда не бросается словами. Он чувствовал угрозу от Колояра. Поэтому окольцевал мальчишку «веригельном».

— То-то Невзор все годы плешь проедал своими предчувствиями и бреднями, — Щербатов тяжело посмотрел на замершего Мисяя. — Найдите мне этого свидетеля. Найдите, вытрясите из него все, что он видел и знал, а потом избавьтесь. Я не хочу греть на груди кровника. Мне и так стоило больших трудов сломать упрямство Мирославы, убедить ее выйти замуж за Колояра. Учти одно, пес: если Волоцкий доберется до тебя раньше, я ничего не смогу сделать. Он уже готов оторвать тебе голову. Торопись.

— Княже…, - Мисяй рванул ворот рубашки, отчего пуговицы с глухим стуком покатились по полу. — А если я сам лично закрою рот Волоцкому? Если предположить, что в мальчишку вселилась душа взрослого человека и он запомнил происходящее? Не лучше ли…

— Не неси околесицу, — рыкнул Щербатов. — Я все сказал. Не вздумай своевольничать с Невзором. А то скормлю этому молодому волку. Или кто там он? Рысь? Работай!

И тяжелой поступью вышел из дома в окружении мрачных телохранителей. Мисяй обессиленно рухнул на стул и прикрыл глаза, ругая себя за то, что не послушался Невзора двадцать четыре года назад. Архат оказался куда прозорливее и умнее.

* * *

Мелодичный перезвон телефона вырвал меня из дремы. Мира недовольно приподняла голову, не снимая руку с моей груди.

— Ты почему телефон не отключил? — буркнула она, прижимаясь ко мне. — Узнаю, кто названивает — голову откручу!

— Интересно, как ты будешь выполнять угрозу к своему отцу? — хмыкнул я, глядя на номер.

Мира ойкнула и смущенно зарылась под одеяло, а ее пальцы побежали по моей груди к животу и ниже… Нелегко разговаривать в таких условиях!

— Слушаю, Борис Данилович. Что-то произошло?

— Ты все-таки наглец, Колояр, — голос князя был глухим и каким-то отстраненным. — Я отдам тебе Мисяя с одним условием: он должен сам рассказать, что случилось. Если виновен — поступай по праву. Нет — извини. И предоставь мне своего свидетеля. Мешать не буду. Все.

Щелчок — и наступила тишина.

Главы 2, 3