Книга Бродяга - Лаванда Риз

- «Ждать? Пока он приведет нас к своим союзникам, под чьим неусыпным вниманием он потом будет находиться, лишая нас шанса добраться до него?! Потом будет поздно, он и так слишком подозрительный. Здесь уже играет роль, кто кого замочит первым. Остальные подчинятся тебе, Мод. Решайся!»

 Прошло что-то около четырёх часов, прежде чем Ровер снова показался в медотсеке.

- Я тут кое-что узнал о тебе, - он обращался лишь к Кьяре, словно больше не замечая присутствия остальных. – Скажи, ты веришь в судьбу, растрёпка?

- Нет! – недовольно отрезала, соврав Кьяра, не поднимая на него глаз.

- Наглая ложь. Поверь мне, уж кто-кто, а я могу разложить твои эмоции на составляющие, и сейчас ты сказала мне неправду, - протянул Ровер. – Мне вот интересно, почему ты досконально выучила именно скворанский язык? Услышав это, охранники непроизвольно и встревожено переглянулись между собой, а девушка, теперь уже посвященная в их интриги, послала им убийственно ликующую улыбку. Но уже через две секунды бездыханные тела этих скворан повалились на пол, а Ровер преспокойно спрятал своё оружие обратно себе за пояс.

- Они планировали убить меня, верно? – мотнул он головой с каким-то разочарованием, - Сложно найти на этом корабле того, кто этого бы не хотел. Так что становись в очередь.

- А можно я спрошу? – Кьяра вдруг посмотрела на него с презрительной иронией. – Что вы делали на мёртвой планете? Неужели, скворане стали изгонять своих преступников в колонию под названием «долгая прелюдия к мучительной смерти» вместо того, чтобы погружать их в глубокий стазис? Или вы всё-таки сбежали из тюрьмы?

- С чего ты взяла?! – криво усмехнувшись, пожал плечами Ровер. – Мы просто группа туристов путешествующих автостопом по галактике, - его эмоции резко сменились. Став вмиг серьёзным и хмурым он добавил уже другим тоном. – Если догадалась, зачем спрашиваешь, нравиться вставлять шпильки? Смотри, я ведь могу и отыграться на твоей чувствительности. Ты же у нас оказывается вся такая умница и отличница, полиглот, ни одного привода, ни одного замечания в личное дело. Хорошая примерная девочка из правильной семьи, ответственный гражданин коалиции, просто мисс Империя! Единственное …, - тон Ровера снова стал насмешливым и издевательским, - в чём ты можешь сама себя упрекнуть, что наводит тень на твою репутацию утопического моралиста с твоей же, опять-таки, точки зрения конечно – это твоё «нездоровое» влечение к Тому и твоя инициатива в ваших личных отношениях. … М-да, начитался я тут в твоём дневнике, чуть не разрыдался от хохота, а потом меня чуть не стошнило от этого твоего Тома и маленьких розовых сердечек вокруг его имени, - Ровер изобразил рвотный рефлекс. – Так и хочется спросить, и как же ты жила до этого без меня? Пресно, однообразно и тошно. А, Кьяра?

- А теперь мне вероятно должно стать очень-очень весело, раз ты здесь, да? – мрачно проворчала Кьяра, злясь на него за его комментарии. – Куда мы направляемся, придурок? Может скажешь, … любимый?

На что он лишь издеваясь, отрицательно покачал головой, всем своим видом выражая своё упрямое нежелание отвечать на вопрос.

- Хотя бы свой эл я могу получить обратно?

Но Ровер опять с наглой улыбкой показал ей только кончик своего сиреневого языка в ответ, отчего Кьяра тут же закатила глаза и отвернулась.

    Он вернулся позже, протягивая ей её портативный компьютер, хранящий в себе столько драгоценной личной информации о своей владелице:

- Держи, перечитал от корки до корки, - Ровер хмыкнул. – Может, дашь потом почитать, когда напишешь и обо мне. Правда, я немного покопался в настройках, кое-что там переделал. Уж жутко разозлил меня твой будильник – появляющаяся голограмма Тома, приторным голосом сообщающая, что крошке пора просыпаться. Гадость! … И ещё - у тебя две минуты на то чтобы проститься с сестрой, - его эмоции и тон голоса варьировали, как компас, попавший в электромагнитное поле.

- Что это значит? – тут же испугано выдохнула Кьяра, хватая сестру за руку, ища глазами ответы у скворанина. – Ты ведь не убьёшь их? Ровер?

- Две минуты и они уже пошли! – не давая никаких объяснений, отрезал он, прежде чем снова закрыть за собой дверь.

- Я не знаю, что происходит, - затараторила Хайди, мягко встряхнув Кьяру за плечи. – Если я погибну, помни – я всегда тебя любила, сестрёнка. Наша семья это всё, что у нас есть, всё самое важное. Империи создавались и рушились, а любовь к близким - она нерушима, я поняла это … несколько часов назад, … оказывается, приоритеты могут так быстро перестраиваться. Если же он убьёт тебя, а я чудом выживу – знай, он поплатиться за это, если только мы выкарабкаемся, скворанин за всё ответит – я отыщу его след. Но если у тебя будет выбор, прошу тебя - выживи, не особо задумываясь над средствами. Я люблю тебя.

- И я тебя, - выдавила Кьяра, обнимая сестру, заморгав от щипающих слёз. Это всё было больше похоже на дурной сон, и Кьяра до сих пор не верила в захватившую её трагическую абсурдность. Разум отказывался принимать подобную реальность, заторможено на что-то надеясь.

Корабль совершил посадку, и суетливо вбежавшие в медблок скворане стали бесцеремонно выталкивать пленников. Кьяра было побежала за сестрой, но её остановили, оттолкнув обратно в отсек, заблокировав за собой дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она сидела и ждала в тишине, в полном одиночестве, душимая  своими мыслями и чувствами. Время то тащилось катастрофически медленно, то неумолимо прыгало гигантскими скачками вперед, поражая Кьяру такими метаморфозами. Так прошло семь часов. Не выдержав, она всё-таки сделала очередную запись в своём дневнике, сменив код доступа, не зная того, что скворанину больше и нужно было знать код, миниатюрное устройство, которое он стал носить за ухом, теперь позволяло ему ловить, взламывать, копировать и считывать информацию с любого электронного носителя в радиусе пятидесяти метров. Поэтому, когда Кьяра начала писать, он уже это читал по мере того, как она заполняла страницу:

«Возможно, это моя последняя запись, но этот проклятый рейс перечеркнул и исковеркал всю мою прежнюю жизнь. Вернее, чудовищные обстоятельства, которые столкнули нас со скворанами. Совершенно осознанно теперь я могу сказать, что той меня уже нет, к своему позору я оказалась никчемным офицером, позволив сестре и её эмоциям управлять моими поступками. Даже попав в плен, я не смогла воспользоваться правом последнего долга – я всё ещё жива на потеху скворанам. Они убили всех военных на корабле кроме меня, а что случилось с моей сестрой мне уже неизвестно, я даже не могу быть уверенна, что она выбралась.