Книга Наказание для продюсера - Анна Леманн

— Спасибо, — благодарю Дмитрия и чувствую, как слеза катится по моей щеке. — До свидания, — бросаю взгляд на Златогорского. — Всего вам доброго, господин Нарцисс! Надеюсь, когда-нибудь с вас снимут корону, и вы увидите, что сидите не на троне, а в болоте, что поглощает вас все больше и больше!

Глава 8

Ксюша

Мама считала, что в шоу-бизнесе меня ждет намек на постель и деньги, но я столкнулась совсем с другом проблемой: высокомерием продюсеров. Точнее одного из них — несносного, невыносимого, совершенно невозможного! Кто дал ему право судить, какая я и какие у меня цели? Да, я просила его сказать, что он думает обо мне, но не ожидала, что он начнет нести такую чушь. Возможно, я упрямая и хочу казаться умнее, чем есть на самом деле, но повод ли это оскорблять меня? Разве он сам не такой? Высокомерный хам, который высказывает свое мнение, которое может обидеть другого. Так чем он отличается от меня, которая якобы идет по головам? Чем он лучше? Почему ему можно? Потому что он — продюсер? Да? Тогда он зазнался!

Мои родители управляют сетью ресторанов. Работники их слегка бояться, но уважают, потому что мама всегда войдет в трудное положение работника и может ему как-нибудь помочь. Она не задирает нос выше своей головы, потому что знает, что все равны. Да, родители — боссы, но прежде всего они обычные люди, у которых есть чувства, как и у других людей. Господин Златогорский, видимо, этого не понимает

Вытирая слезы, собираю еще не до конца разобранный чемодан. Я открыла его лишь один раз, чтобы подыскать что-то подходящее для встречи с жюри. Хотела предстать перед продюсерами во всей красе. Поэтому и надела легкое зеленое платье с пышной юбкой, но оно не произвело должного эффекта. В тот момент, когда я уже закрыла чемодан, в дверь постучали.

— Рокси, это Владислав, — послышался голос из коридора.

Что? Какого черта ему нужно?! Пришел добить? Так не получится, не дамся! А если будет обижать, то помогу понять кое-что… К дедушке на перевоспитание отправлю!

— Что корону поправить пришли? — зло кричу ему через дверь. — Задела я ее своими словами?

— Мы можем поговорить? — спрашивает он, тихонько выстукивая по двери какой-то смутно знакомый ритм.

Что это за песня? Впрочем, какая разница? Мелодия в голове родилась… Как будто первый раз!

— Зачем? — все же иду, чтобы открыть ему. Утирая слезы, гляжу на него воспаленными глазами.

— Ты плакала? — кажется, он удивлен.

— Какая разница? — грублю ему. — Говорите, что хотели? Наверно, хотите поговорить о какой-нибудь моей еще одной черте? Что в этот раз не так? Детей на костре жарю? С животных шкуры сдираю, чтобы потом в шубе из них найти себе… Как вы там сказали? Папика? Да! Определенно! Это моя цель!

— Рокси…

— Ах, нет… Наверно о том, что я…

— Роксен! — чуть громче рявкает он, перебивает меня. — Я пришел извиниться!

Что я слышу? Извиниться он пришел… Надо же, снизошел небожитель до простой смертной! Корона не свалится? Слуги не разбегутся?

— Извиниться? — удивленно вскидываю на него взгляд, не веря собственным ушам.

— Да, извиниться и попросить остаться, — уже спокойно говорит он, хотя видно, что слова даются ему с трудом.

— Остаться? — глупо переспрашиваю вполне очевидную вещь. Да, он прав. Я все-таки глупышка!

— Да, — подтверждает и делает шаг в мою сторону, оказываясь слишком близко ко мне. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В невероятно голубые бездонные глаза, в которых хочется утонуть.

Его глаза смотрят так пристально, прямо в душу, выискивая там что-то.

— Рокси, я… Рокси, я хотел бы извиниться! — закрыв глаза, говорит он и я, наконец, нахожу в себе силы оторваться от него и мыслить здраво. Делаю шаг назад, впуская его в номер.

— Проходите!

— Спасибо, — произносит он и сразу же идет к окну. Останавливается около него и, глядя на улицу, продолжает. — Так вот, Роксен. Я хочу забрать свои слова назад и прошу остаться в проекте.

— Так просто? То уходи, то не уходи… — словно на ромашке гадает. Девочка для битья понравилась?

— Я не привык, когда мне перечат и отвечают на мои слова, — говорит он, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. — Все конкурсантки стелятся перед нами, думая, что таким образом обеспечивают себе тут место. Я давно кручусь в этом насквозь лживом, извращенном мире, поэтому никогда не скрываю того, что думаю. Возможно, однажды кто-то прислушается ко мне и ему это поможет.

— Мне не поможет! Потому что я не такая, как вы говорили!

— А какая ты? — в его голосе слышится улыбка. Я знаю, что он улыбается, хотя Златогорский наблюдает за тем, как машины мчатся по дороге. Он стоит спиной ко мне, но я точно знаю, какое у него сейчас лицо — хитрое, со смешинками в синих глазах.

— Другая! Да, я стремлюсь добиться своей цели, но никогда не пойду по головам.

— Так ли это? Ты уверена? — спокойно спрашивает, будто мы сейчас погоду обсуждаем.

— Да!

— Как хочешь, но мы-то знаем, как ты попала сюда, — улыбнувшись, поворачивается ко мне.

— И как? — спрашиваю его и делаю шаг к нему.

— Ты хочешь, чтобы я это сказал? — спрашивает, выгнув бровь. — У меня нет времени болтать, поэтому спрашиваю: ты остаешься или нет?

— Да! — твердо произношу.

— Тогда отлично! — радостно улыбается он. — И постарайся выиграть, а я тебе помогу!

Мне кажется или он облегченно выдохнул? Выдохнул так, словно сейчас решался вопрос его жизни и смерти, а я позволила ему жить дальше.

— Поможете?

— Да.

— Зачем? — нахмурив брови, спрашиваю его.

— Из тебя получится отличная актриса, Рокси. Так играть невинность и непонимание, — отвечает Владислав со смехом, двигаясь в сторону двери. — Ты будешь кумиром многих телезрителей. Продолжай в этом же духе! Зрителям такое нравится, а значит, будут голосовать за тебя в конце!

— Зачем? — спрашиваю его в тот момент, когда его рука касается ручки двери.

— Что — зачем? — поворачивается ко мне Златогорский.

— Зачем вы решили меня вернуть?

— Мне так нужно, — убрав улыбку с лица, отвечает он. — Ждем тебя в зале через час. Будешь проходить собеседование второй раз в самом конце.

— И все же? Зачем?

— Не задавай так много вопросов. Ты на проекте, я тебе помогаю, а больше тебя ничего волновать и не должно!

— Хамите опять, — тихо произношу и ухмыляюсь, глядя на него.

— Ты права, ты не всегда глупышка, Рокси, — произносит, глядя на меня. — Определенно в тебе есть что-то…