Книга Император мира - Владимир Марков-Бабкин

Вздрогнув, я резко сел в постели. Липкий холодный пот, бешено колотится сердце, адреналин бурлит в крови, тяжелое сиплое дыхание вырывается из легких. Дрожащей ладонью отираю лицо. Да уж, приснится же такое…

Я встал и, подойдя к окну, распахнул рамы. Прохладный ветер ударил в мои пылающие щеки. Неуверенными движениями набиваю трубку и закуриваю. Что это было? Шутки подсознания? Привет из прошлой жизни? Знак? Просто сон?

Вдали за гладью пруда светились фонари пионерлагеря. Майская ночь раскинулась вокруг всем своим великолепием. Яркие звезды успокаивающе мерцали в небесах, стрекотали какие-то насекомые, квакали лягушки, кричала какая-то птица в лесу.

Тишина и спокойствие вокруг. Вот только вновь муторно у меня на душе. Кто я и что делаю здесь, в этом времени и в этом теле? За какие грехи мне выпало оказаться в теле моего прадеда – великого князя Михаила Александровича? Да еще и в самый разгар революции! Кому где-то там не спалось и кто засунул меня в тело брата Николая Второго и обрек тем самым на гибель? Разве просил я в тот злополучный день 20 марта 2015 года такой участи? За что мне такой кульбит судьбы? Бабах, и здрасьте вам – на улице 27 февраля года 1917-го! И мало того, что в Петрограде полным ходом революция, так еще и по мою душеньку уже выслали группу революционных товарищей, для скорейшего моего оприходования с последующим социальным расстрелом. Не знаю, кто эти юмористы, которые мне это все устроили, но честное слово, повесил бы я их на той же Болотной площади, где развесил давеча некоторых представителей своей великокняжеской родни и прочих проходимцев. Но как узнать, кто эти негодяи-шутники, и как добраться до их шей с мылом и веревкой?

Ну, доберусь я до них, допустим сей гипотетический вариант, и что? Что изменится? Меня вернут обратно, в мой московский офис, в мой начальственный кабинет, вот прямо в тот небоскреб в Москва-Сити? И вот так вдруг, по щелчку чьих-то волшебных пальцев, я снова буду управляться с ничтожными делами медиа-холдинга? Нет, не верю я в это. Слишком крутых дел я тут наворотил, слишком уж радикально изменил будущее, так что не ждет меня в грядущем привычная жизнь, а вернее всего, не ждет вообще никакая жизнь, ибо застрял я здесь наверняка и навсегда. Да и вряд ли этот гипотетический кто-то засунул меня сюда в качестве подопытного клоуна в шоу. Нет, не прозвучит сейчас «Стоп, снято!», не выскочат из-за угла веселые друзья, радующиеся своей мудреной шутке. Нет, слишком много всего произошло за истекшие полтора месяца, слишком много крови, слишком… Да, всего тут «слишком», что уж причитать. Одна Кровавая Пасха чего стоит. Вот на чью совесть отнести сотни погибших от того взрыва людей? А взрыв в Зимнем дворце, в госпитале для тяжелораненых? А сгоревший дворец в Царском Селе? Огонь, кровь и пепел устилали мой путь.

Но, с другой стороны, я же предотвратил братоубийство, фактически отменил революцию и падение монархии, а это немалого стоит. И вовсе не потому, что уж такой сторонник самодержавия или хруста французской булки. Впрочем, оглядываясь назад, я вынужден признать – другого варианта у меня не было. Все мои мечты и желания подправить ход российской истории находясь где-то там, за кулисами трона, были изначально обречены на провал. Даже с царской властью мне очень и очень непросто что-то менять, а уж там, за кулисами… Нет, нужно знать моего (теперь) самодурственного самодержавного братца, а главное, представлять себе всю неповоротливую и прожорливую аристократически-бюрократическую систему империи, все эти Земгоры, всех этих депутатов и прочих генералов, всех местных олигархов и эту так называемую интеллигентскую, прости господи, совесть нации, чтобы понять, что я не смог бы изменить ровным счетом ничего. Так что…

Так что да, пока я тут царь-батюшка. И у меня, кстати, чуть меньше двухсот миллионов подданных. И война мировая. И сплошные заговоры. И революционная ситуация. И острейшие кризисы. В том числе и в международных отношениях. И должны мы всем, как земля колхозу. Я уж не говорю о состоянии российской экономики и промышленности. Кто бы там в моем будущем ни распинался про «семимильные шаги», с которыми развивалась Россия до 1917 года, все это, по-царски извиняюсь, чушь собачья. Нет, нельзя сказать, что развития не было. Было. Но развитие это было относительно себя прошлой и с каждым годом все более отставало от передовых держав. Да что там говорить, если Российская империя была не в состоянии производить необходимую тучу всяких технических новшеств, среди которых трактора, танки, автомобили, двигатели и многое-многое другое. Либо не производила совсем, либо в количествах, достойных разве что выставочных образцов. Тех же знаменитых «стратегических бомбардировщиков» – аэропланов «Илья Муромец» было за все время выпущено меньше сотни штук, а многие детали одного «самолета» не подходили к другому, а первые экземпляры вообще производились на глазок, ввиду отсутствия чертежей как таковых! И это при том, что другие воюющие державы клепали аэропланы тысячами. Я уж не говорю о том, что двигатели для «Ильи Муромца» в России вообще не производились.

Ну, да бог с ним, что уж тут голову пеплом посыпать. Все эти проблемы никуда не делись, и я их еще долго буду вкушать сполна. Да, революции не произошло. Во всяком случае, в России. Да, теперь на царстве ваш покорный слуга, да, какие-то действия я произвел, и они таки да имеют последствия. Но что изменилось по сути? Разве я гарантировал стране и истории отсутствие революции? Отнюдь! Ситуация переигралась, но слишком многое я обещал, слишком повысил планку общественных ожиданий. Закон о земле? Прекрасно, всем сестрам по серьгам, возрадуйтесь. Но как быть с резким падением товарного производства зерна? Черт с ним, с экспортом, но голод же! Эти самые почти двести миллионов ртов надо кормить, а, в отличие от Российской Федерации моего времени, население в Российской империи вовсе не сокращалось, а росло бешеными темпами. Да, эта проблема была общей для Европы этого времени, но там хотя бы урожайность и производительность была выше, а тут…

Вспомнились мне слова великого князя Кирилла Владимировича, сказанные им на допросе. С усмешкой сказанные. Мол, пытаясь остановить войну, я спасаю миллионы лишних ртов, которые, вернувшись с фронта, устроят мне гражданскую войну за передел всего и вся. И вместо того, чтобы дать им мирно сгинуть на фронтах Великой войны, я обрекаю Россию на катастрофу. И, каюсь, мне нечего было ему возразить. Пришлось повесить.

Разумеется, повесил я его не за эти слова, а за участие в заговоре и за попытку государственного переворота, но, как говорится, осадочек остался. Ведь, несмотря на все эти флаги и лозунги, я пока имею очень и очень смутное понятие о том, как разрулить это все. А знамена и прочие транспаранты скорее призваны отвлечь общественное мнение, но, конечно же, надолго этого запала не хватит.

Да, я запустил в оборот лозунги про «освобождение» и «служение», нахватав из опыта известного мне будущего формы и девизы массовых движений Европы XX века, дополнив их ноу-хау пропаганды XXI века и какими-то своими идеями, но это лишь образ, оболочка с очень размытым содержанием. Пока я выигрывал за счет наглости, смелых лозунгов, самых передовых для этой эпохи идей, типа всеобщего избирательного права, прав женщин, трудового законодательства и прочего, но разве этого хватит надолго? Увы, я пока все тот же дилетант на высшем государственном посту. Хватит ли мне везения как-то пропетлять? Мягко говоря, не уверен. Увы.