Книга Фэй. Сердце из лавы и света - Катарина Херцог

Лиля посмотрела вслед Арону и закатила глаза.

– Какой он сегодня! Вам нужен ключ от коттеджа?

Я кивнула.

– Было бы неплохо, – сказала мама. – У меня болит голова, и я хочу ненадолго прилечь, – она выглядела бледной и уставшей.

Я следовала за мамой по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и вынуждена была признать, что мой чемодан действительно не такой уж и легкий, еле затащила его наверх. Я действительно переборщила с книгами, которые взяла с собой. Надо было оставить учебник по математике дома!

К счастью, в нашем коттедже было две спальни, и мне не придется жить в одной комнате с мамой. Скорее всего она бы и так проводила весь день на стройке с Карлссоном или на каких-нибудь встречах, но мне хотелось побыть одной по вечерам и особенно ночью. В отличие от меня, мама могла спать только в полной темноте. Она говорила странные вещи во сне, постоянно вертелась, иногда храпела… Кроме лунатизма, я не могла вспомнить ни одной плохой привычки, которой бы у нее не было ночью.

Комната, в которой я собираюсь провести следующие восемь дней, была такой же маленькой и довольно старомодной, как и остальные. Она напоминала мне кукольный домик, который был моей любимой игрушкой в детстве. Маленькая мебель была темной, повсюду лежали кружевные салфетки. Даже лампа на прикроватной тумбочке и потолочный светильник были украшены кружевами. Человек, который обставлял комнату, явно занимался рукоделием. И любил цветы, они были не только на обоях, но и на покрывале, и на пушистом горчично-желтом ковре, по нему шаги были неслышными. Я занесла чемодан в комнату и небрежно бросила в угол. Разберусь с ним позже. Сначала я бы немного почитала. Или лучше всего поспала. Поскольку мы с мамой встали в четыре утра, я очень устала. Я легла на мягкую кровать и чуть было не заснула, но меня вырвал из сна странный шум.

Ворон, который только что сидел на скамейке перед домом, прилетел на подоконник и стал стучать клювом по стеклу. Сначала тихо, затем все сильнее. Я поднялась с кровати и открыла окно.

– Ты хочешь в дом?

Ворон запрыгнул на старомодный столик напротив моей кровати. Он внимательно следил за своим отражением в зеркале, вертел головой и поправлял перья. Ну что за нарцисс? Затем он споткнулся о мои часы, схватил их в клюв и попытался улететь, но я остановила его.

– О нет! Ну-ка убрал свой клюв подальше! – я отобрала часы, и ворон громко запротестовал. – Попрошу без жалоб, воришка! Теперь я не позволю тебе появляться здесь в ближайшее время. Кыш! Прочь! – ворон улетел, явно чувствуя себя разочарованно.

Так как уснуть все равно не получилось, я решила больше не ложиться спать, а немного осмотреться.

Взяв яблоко из корзины с фруктами, которую кто-то любезно поставил для нас на кухонном столе, я надела теплую куртку и вышла из дома. Снаружи меня ждал легкий моросящий дождь, воздух был холодным и свежим, как мятный леденец. Пахло пряностями. Свежей травой и… я принюхалась… солью и водорослями. Меня испугал странный шум, раздающийся над холмами.

– Это просто водопад, – Лиля стояла рядом с дверью в красном клетчатом плаще. – Он не особо высокий, но шумит так, будто их там три, – она держала в руке тонкую ветку и позволила черной кошке, которая только что сидела под нашим крыльцом, погнаться за ее кончиком. Кошка быстро и проворно металась взад и вперед на своих трех лапах.

– У тебя все хорошо? – только сейчас Лиля взглянула на меня.

– Да, я в порядке.

Что-то каркнуло над моей головой. Ворон прилетел к сточной канаве.

– Это ворон твоей бабушки?

– Нет. Он никому не принадлежит, просто летает здесь, когда вздумается. Странная птица! – она сморщила веснушчатый носик. – Если с ним разговаривать, то он кивает головой, как будто прекрасно тебя понимает. Еще он обожает блестящие вещи.

– Это я уже заметила. Он попытался украсть мои часы.

– Мне очень жаль, – сказала Лиля сочувствующе. – Лучше держать окно закрытым. Моя бабушка думает, что он украл ее обручальное кольцо. Она сняла его, чтобы вымыть, и оставила на подоконнике. После этого оно пропало. Зачем ему вообще нужны наши вещи?

– Может, он думает, что он сорока, – я посмотрела на кошку. – Как ее зовут?

– Миска.

– Что случилось с ее задней лапкой?

– Моя бабушка думает, что она попала в драку, – Лиля подняла ветку высоко над землей. Миска подпрыгнула, ненадолго схватила кончик двумя лапами и приземлилась на одну ногу, даже не пошатнувшись. Она была похожа на маленькую балерину.

– Кажется, ей это не мешает.

– Да, она все еще в отличной форме. Но Миска очень старая. Она родилась раньше, чем я. Даже моя мама уверена, что она видела мое рождение. Но бабушка думает иначе. Сколько себя помню, у Миски всегда было только три лапы, – Лиля позволила кошке снова прыгнуть на ветку. – Давай, похлопай ей, – сказала она, когда кошка достала до кончика. – Она это любит.

– Отлично, Миска. Ты умница, – я несколько раз хлопнула в ладоши.

Миска загадочно посмотрела на меня своими глазами цвета топаза. Возможно, я ошибаюсь, но она не выглядела невероятно восторженной по поводу моих аплодисментов. Может, мне стоило хлопать в ладоши сразу после прыжка. Потому что теперь она сидела и, возможно, задавалась вопросом, что она делает такого особенного. Или она просто подумала, что я странная. Как Арон. Я как раз собиралась спросить Лилю, откуда она его знает, когда раздался громкий треск. Я снова слегка испугалась, а Лиля и Миска были совершенно спокойными.

– Бабуля! – сказала Лиля.

Ой! Ее бабушка! Я сразу представила себе сказочную ведьму, которая мчалась на бензиновой метле. Но вместо этого по ухабистой дороге проехал старомодный мотоцикл и резко затормозил перед нами. С правой стороны от него была прикреплена небольшая коляска, в которой находилась корзина со свежими овощами. За рулем сидел кто-то высокий и стройный, в кожаной куртке с меховым воротником, в летной фуражке и в огромных круглых очках. Вся эта картинка напомнила мне Пака, комнатную муху из «Приключений пчелки Майи».

– Это твоя бабушка?

Лиля кивнула.

– Да, и она очень крутая, не такая, как другие бабушки. Она работает механиком автозаправочной станции в Киркьювике, а после работы всегда возится со старыми машинами. Она у меня особенная, что скрывать.

– Что ты имеешь в виду под словом особенная?

– О, например, она абсолютно убеждена в том, что наш почтальон Хакон – опасный темный эльф, потому что он ходит к ней последней, а это значит, что она не получает почту до захода солнца. Вот почему она отказывается ремонтировать его сломанный мопед. Она хочет, чтобы почтальон приходил раньше, чтобы можно было следить за ним.

Почтальон – темный эльф! Круто! Надеюсь, однажды я его увижу.

– Ты тоже веришь в эльфов?

– Нет! За кого ты меня принимаешь? – Лиля посмотрела на меня так, словно я сошла с ума. – В Исландии только старики верят в эти сказки. Я лично никого не видела, а ведь мне уже восемнадцать.