Книга Tur de la ferma, или Мила и медведи - Анастасия Мамонкина

Лежала и балдела от того, что просто-напросто не двигаюсь. Какой это, оказывается, кайф.

Медведь, правда, не разделял моих интересов к земле-матушке. Приподнял за шкирку, как нашкодившего котенка, и принялся с интересом рассматривать и ощупывать.

- Болит чего? - участливо поинтересовался дикий, но лукавый блеск черных глаз показался мне подозрительным.

- Не, не болит, - честно созналась я, и неожиданно для самой себя смущенно покаялась, - но попы совсем не чувствую.

Оборотень нахмурился. Опечалился прямо, что мои вторые девяносто пострадали на его железном коне, виноватым себя почувствовал. Поставил моё бренное тело, аккуратно придерживая одной рукой, а второй...

- Ай! - воскликнула я, резко отпрыгивая в сторону и потирая ноющую от щипка ягодицу. Сразу и голос прорезался, и ноги перестали дрожать, и попа, так сказать, отмерла, весьма ощутимо заявив о себе.

- Синяк же будет! - попеняла оборотню, продолжая растирать правое полупопие. Тот улыбался - открыто, как мальчишка. Крррасавец, блин. И я с ним. Одна. В лесу.

И что за неприличные мысли лезут мне в голову?

Я помотала бестолковым органом из стороны с сторону, заодно и оглядевшись, куда завез меня этот коварный медведь. Местечко оказалось... впечатляющим. Ночью у меня бы однозначно снесло башню, но в свете дня берег озера казался не таким убийственно-романтичным, каким мог бы быть на закате или при свете полной луны, отражающейся в водной глади... Эй, разумные мысли! Ау! На кого вы меня покинули в самый ответственный момент?

Стараясь держать равнодушное лицо с остатками обиды за щипок, поспешила к воде - охладить порядком напекшую головушку, да и от оборотня подальше. Что-то со мной определенно не так, ведь еще вчера я спокойно переносила наше исключительно интимное пребывание на ферме, а сегодня гормоны бешено скачут, подавляя робкий голос разума, в конец ослабевшего от ходячего тестостерона поблизости. Да и брюнеты мне прежде никогда особо не нравились, я подсознательно мечтала сохранить "породу", выбирая себе в спутники жизни исключительно блондинов.

Близость воды более-менее успокоила. По крайней мере я перестала красочно фантазировать о поляне... и озере... да я, блин, даже мотоцикл могла приспособить к своим диким фантазиям. Так, дышим, постигаем дзен, внимательно пялимся на воду. На воду, я сказала, а не на мужика, решившего устроить показательный стриптиз, избавившись от рубашки! Впрочем, рубашка особо ничего не скрывала, только подчеркивала, но теперь я имела возможность изучить Ромочку не только сзади, но и спереди. Надеюсь, он не собрался купаться? Повторного зрелища медведя без штанов могу и не вынести.

Но, как оказалось, моим потаенным страхам, являвшимся одновременно и страстным желанием, не суждено было сбыться. В планы перевертыша не входил сердечный приступ именитого ветеринара в лесной глуши, так что импровизированный стриптиз закончился, едва начавшись. План явно был другим. Изощренным и больше походящим на пытку.

Сперва он стоял довольно далеко, молча прожигая меня своим взглядом. Настолько издалека я даже не могла уловить выражения его глаз, так что откровенно пялилась не на лицо, а ниже, трепетно восхищаясь идеальными кубиками пресса. Чисто эстетически, да. Как врач. Но затем началось неспешное наступление, вызвавшее у меня панику похлеще всяких приступов фобии. Ноги, казалось, приросли к земле, в горле пересохло, глаза навыкате... лично я бы от такой сумасшедшей убежала, но оборотень, наоборот, неумолимо приближался. И, как назло, даже дар речи меня покинул, так что высказать своего сопротивления я не могла.

Когда расстояние сократилось настолько, что продолжать гипнотизировать кубики стало просто неприлично, неуверенно подняла глаза выше. Но, ей богу, лучше бы смотрела на них, чем на его лицо! Внутри всё одномоментно рванулось вверх, чтобы в тот же миг рухнуть вниз, наполнив мои и без того безвольные ноги поистине свинцовой тяжестью. Не только сердце, но и желудок, мигрировали в правую пятку, оставив вместо себя напряженную пустоту. На своем месте остались только легкие, с удвоенной скоростью качающие воздух.

Запахи леса и озера врывались в ноздри, но сама природа, кажется, была сейчас против меня, так как в привычных нотах хвои и воды чудилось что-то настолько возбуждающее, что никакой иланг-иланг и пачули в дешевых ароматических палочках не шли ни в какое сравнение с этим неведомым ароматом. Прошли томительные секунды, минуты, а, может, даже часы, пока, наконец, поняла, что буквально задыхаюсь ароматом кожи дикого, стоящего непозволительно близко. Настолько близко, что я ощущала температуру его тела. Явно повышенную. Может, он заболел? Да и я заодно? Эдакая повальная эпидемия. Симптомы, по крайней мере, имеются - у меня каруселью кружащаяся голова, а у оборотня заметный жар. Чихнул бы кто - однозначно уверила бы себя в пандемии. Но никто не чихнул. Хотя голос и подал. Хриплый, как я успела отметить, пока меня не сразила наповал сказанная фраза и последовавшие за ней действия:

- Прикоснись ко мне, - прошептал дикий и, не дожидаясь инициативы с моей стороны, взял мою безвольную ладошку и положил себе на грудь. Вот те на!

Горячая кожа обожгла кончики пальцев, но я не отдернула руки, да и оборотень продолжал удерживать мою ладонь в своей, поглаживая и не отводя взгляда. В черных глазах чудился огонь. Дикий, живой, рвущийся мне навстречу. Звериная ипостась вторила человеческой - я ощущала её жажду прикоснуться ко мне и с удивлением поймала себя на ответном желании потрогать медведя. Зарыться пальцами в густую шерсть, обнять всем телом и дышать, дышать, упиваясь пряным запахом зверя и хвойного леса.

Что за мысли вообще? И откуда такое странное видение?

Мои пальцы продолжали вслепую изучать грудь перевертыша, глаза тонули во взгляде напротив, тело плавилось, мысли заливало розовой патокой, но расчетливый и жесткий ум, внезапно очнувшийся от летаргии, видел во всей этой пикантной ситуации что-то категорически неправильное.

Осознание пришло мгновенно. Я выдернула руку, одновременно отпрыгнув назад, подальше от напоминающего печку медведя.

- Это что за дела? - возмутилась, старательно кося глазами куда угодно, только не на обнаженную грудь и первую пару кубиков пресса. - Такое против правил, я знаю! Нельзя использовать внушение, да и другие ваши оборотнические штучки, к людям!

- Нельзя, - покладисто согласился Ромочка, но до того, как я обличительно ткнула его пальцем, по-новой перехватил мою руку, поднес к губам, обжигая кожу дыханием, и с невероятно довольной ухмылкой добавил. - Но и ты не человек.

Ну ничего себе, как говорится, приплыли...

- И кто же я, по-твоему? - прошипела я, не в силах отобрать собственную ладошку обратно. Оборотень между тем приступил к активным действиям - сперва поцеловал тыльную сторону ладони, затем каждый пальчик по очереди, а теперь нежно покусывал, не забывая при этом бросать на меня жаркие многообещающие взгляды. Щас! Вот прямо здесь в лесу и отдамся на еловых шишках, сраженная ровным прикусом зубов, ореолом отпечатавшихся на моей правой руке. И откровенно зарычала, когда перевертыш перехватил меня покрепче, прижимая к себе вплотную, так что даже не пошевелиться, не то, что сбежать.