Книга Поздние розы - Екатерина Кариди

- Вы чем-то взволнованы, прекрасная Елена?

При этом его взгляд мгновенно обежал ее всю, и выразил восхищение, Энцо не скрывал своего удовольствия увиденным. Елена уже взяла себя в руки.

- Нет, что вы, просто не ожидала вас здесь увидеть.

- Отчего же? Моя комната недалеко от вашей, - и, не дав ей осознать смысл сказанного, добавил, - позволите проводить вас?

Было бы глупо отнекиваться, Лена взяла итальянца под руку. В этот момент в конце коридора возник Константин Белецкий. Странный, холодный взгляд, брошенный им на Елену, заставил ее смутиться. Он прищурился и отвел глаза. Судя по тому, как слегка напряглась рука итальянца, он тоже среагировал на его появление. Между мужчинами состоялся короткий обмен взглядами, после которого Белецкий отвернулся и пошел в противоположную сторону. Ощущение от всего этого у Лены осталось непонятное и тягостное, словно провинилась в чем-то. Она отвела взгляд и только сейчас заметила в стороне двоих в черном. Ее сопровождение. Неужели к этому можно так быстро привыкнуть, чтобы перестать замечать?

Энцо пару секунд смотрел Белецкому вслед, потом стряхнул с себя оцепенение, чуть слышно рассмеялся и, глядя на Лену иным взглядом, словно знакомясь заново, произнес:

- Пойдем, белла?

Возразить было нечего, Лена покорно пошла вместе с ним в гостиную, предвидя заранее, сколько сплетен вызовет их совместное появление.

- А, плевать, - сказала она себе. – Еще один день, и я буду свободна. И пусть Федька только попробует когда-нибудь подкатиться ко мне с подобным предложением. 

***

В гостиную они спустили одними из первых. Но все же не раньше хозяев. Как и обещал Вячеслав Сергеевич, к ним изволили присоединиться сын с супругой. И сейчас они, и Ирина Васильевна оживленно беседовали с Гусевыми, стоя спиной к дверям. Хозяин видел появление итальянца со спутницей, в его глазах мелькнуло лукавство. Он обратился к Энцо, остальные, естественно обернулись.

Эффект был именно тот, на который Вячеслав Сергеевич рассчитывал.

Лена знала обо всем заранее, у нее было время приготовиться морально, а для Сергея Лешкова встреча с бывшей девушкой оказалась неожиданной и неприятной вдвойне. В первый момент даже дернулся как от удара, но потом разом собрался и разозлился. Пусть Елена Маслова была для него давно в прошлом, пусть он сам решил, что их отношения исчерпали себя, сейчас, когда итальянец так по-хозяйски держал ее под руку, он испытал прилив необъяснимого темного чувства.

В этот момент Сергей Лешков начисто забыл, что рядом жена и родители, что рядом посторонние, в конце концов. Он был зол на Маслову. Как посмела она появиться в его доме?! И зол на Энцо Маури, потому что тот предъявлял права на принадлежавшую ему женщину. Или не принадлежавшую? Не важно!

- Как она посмела?! – змеей шипела мысль.

Его реакция была замечена, жена Марина смотрела на него в недоумении, и это разозлило Лешкова младшего еще больше. Но тут вмешался отец, обращаясь к итальянскому гостю:

- Энцо, я надеюсь, вас все устраивает?

- О, разумеется, я всем доволен, - ответил тот.

Прозвучало все довольно-таки двусмысленно.

А Масловой предстояло просто работать переводчиком?! Она давно поняла, что все непросто. Но она просто работала. Особенно после того, как Энцо склонился к ней и нарочито медленно поцеловал руку.

Лешков младший отвернулся, чтобы встретиться глазами с отцом. Задать ему немой вопрос: какого черта?! Но Вячеслав Сергеевич чуть заметно улыбался, и было в этой улыбке немало жестокости. Сергей Лешков в очередной раз понял, за что моментами ненавидит отца. А вокруг стали собираться остальные гости, недоумение жены сменилось мрачностью. Но положение обязывало, она приняла невозмутимый вид и обратилась с вопросом к подошедшей Кэлли Флеминг. Елене, естественно, пришлось переводить. И если от Кэлли исходила пусть бездушная, но доброжелательность, то от жены Лешкова младшего настороженная неприязнь.

- Боже мой, - хотелось воскликнуть Лене. – Обед даже еще не начался, а мне уже тошнее некуда!

Оказалось, тошнее есть куда. Потому что появился Белецкий. Он умудрился одним взглядом оценить обстановку, и уж что он там себе подумал, Лена не знала, но в ее сторону он больше не смотрел.

- Ну почему меня должно волновать, что какой-то мажор будет меня игнорировать?! – спрашивала она себя, стараясь успеть перевести и озвучить все, что эти люди говорили друг другу.

Вероятно, от этих усилий вид у нее был несчастный, потому что немец Пауль Бергман неожиданно подмигнул ей и улыбнулся, так, будто хотел подбодрить. Его моральная помощь оказалась очень кстати, и Лена благодарно улыбнулась в ответ. В этот момент хозяйка приема, наконец, пригласила всех в столовую.

Глава 4

Всех гостей рассадили в соответствии со старой доброй европейской традицией, мужья отдельно от жен. Общество сплошь состояло из супружеских пар, холостяками были только Энцо Маури и Константин Белецкий, но у Маури вроде как была спутница - переводчик Елена Маслова. Скорее всего самых разговорчивых жен потому и посадили вокруг Белецкого. С некоторым ехидным намеком, мол, пусть помучается, слушая их болтовню.

Измученным он не выглядел, он просто в разговоре не участвовал. Поняв, что толку от него никакого, дамы принялись развлекать сами себя.

Место Лены за столом было между Магнусом Флемингом и Энцо Маури. Как раз напротив хозяев приема. Сергею Лешкову досталось сидеть между супругами Гусевыми, которые постоянно к нему обращались с различными вопросами по поводу его семейной жизни, планов на будущее и всего остального. Видимо, чтобы не дать соскучиться.

Потому что выглядел Лешков младший мрачнее тучи. Помимо всего прочего, пока они направлялись в столовую он успел нагрубить жене, поинтересовавшейся, отчего у него вдруг пропало настроение. Теперь его жена Марина, сидевшая чуть поодаль между супругами Бергамани, хоть и улыбалась, как это положено воспитанной девушке, но чувствовала себя отвратительно.

Гости время от времени переговаривались. Хорошо, хоть не одновременно, пока что Елене удавалось поддерживать беседу за столом. Сильно смущал Энцо, все время оказывал ей мелкие знаки внимания, и еще сильнее хозяйский сын, тем, что сверлил ее пронзительным взглядом. Но самым неприятным было холодное презрение, которым веяло от Белецкого. Как только он умудрялся это делать даже не глядя в ее сторону...

Неожиданно приятным оказалось общение с Магнусом Флемингом. Началось с того, что он заговорил о своей жене и ее увлечении живописью.

- Моя Кэлли может рисовать часами, - он покивал, устремив на жену смеющийся взгляд.

Лена подумала, что этот богатый американский дядечка и впрямь любит свою жену. А он, словно в подтверждение ее мыслей, рассказал:

- Я так ее и встретил, молоденькая студентка увлеченно рисовала в парке, а я часа два наблюдал. Все думал, когда же она меня заметит. За все время эта сумасшедшая ни разу даже не оторвалась от своей работы, - его голос был полон скрытого тепла.