Книга Растворюсь в тебе - Татьяна Чащина

Он замер, ожидая от меня ответа. Я распахнула глаза и с полной искренностью и болью пережитого, ответила:

— Не сломай меня. Это мой последний шанс.

— Нет, — он целовал мои плечи, затем спустился ниже, где рукой ухватил мою грудь и втянул ртом сосок.

Я простонала от удовольствия. Старалась отогнать глупые мысли, ловила пальцами его член, чтобы быстрее впустить в себя. И это уже был не секс, это было что-то невообразимое. Такое болезненное, такое жадное. Внутри меня разжигался огонь, унося в другой мир, там, где только двое — я и Давид.

Никогда такого слияния у меня не было. Я вырубилась почти сразу после оргазма, в котором кричала и билась в руках любовника. Где-то в голове пролетала мысль, что мы не предохраняемся, и я по своему обычаю успела настроить планов, как буду брошенная одна с ребёнком и как буду существовать. Ничего, я выживу.

Ночью опять пошёл дождь. А потом была гроза.

Я почувствовала острые когти, что проехались по моей коже. Вначале я подумала, что это Давид трогает меня каким-то острым предметом. А потом испугалась и когтей и Давида с предметами. Очнулась в полной темноте. За окном барабанил дождь. Сев на кровать, я посмотрела на ногу, к которой мгновение назад прикасались. В полутьме ничего не было видно. Я потрогала кожу руками, ни царапин, ни крови. Но ощущение прикосновения осталось.

Давида рядом не было. Дверь в комнату была открыта.

Страшно.

— Дэв, — позвала я.

За окном сверкнула молния, на мгновение осветив комнату. Мне показалось или оно действительно было так — огромная чёрная тень у шкафа. Я заверещала от ужаса, сбиваясь в комок. Мой голос пропал в раскате грома. Мощные порывы ветра распахнули окно, и в чёрную комнату ворвался холодный воздух.

Я щурилась, пыталась рассмотреть тень в своей спальне, но ничего не рассмотрела.

Набравшись смелости, кинулась с кровати к тумбочке. Включила ночник. В комнате кроме меня никого не было. Но спать я уже не легла. Прикрываясь тонким одеялом, вышла на лестницу. Сквозняк был таким сильным, что трепал мои волосы. В доме никого не было или просто Давид не включал свет.

— Дэв! — крикнула я вниз, боясь рассмотреть то, что двигалось внизу.

Я похолодела, сердце билось в каком-то кошмаре. Движение большого предмета в сторону кухни.

— Дэв!!! — закричала я от отчаяния.

Внизу включился свет, но страх не прошёл.

— Инна! — ответил Давид.

Я ещё думала, спускаться мне или нет. Ноги не слушались, в горле пересохло. От ужаса стала задыхаться.

Загорелся свет в гостиной и в неё вошел Давид в мокром охотнечьем костюме.

— Ты чего не спишь? — улыбнулся он. — В дождь хищники не охотятся, так что никакой охоты сегодня.

— Дэв какая охота?! Кто ночью охотится?

— Я, — с непониманием ответил он. И показал мне какие-то очки. — С прибором ночного видения в любое время суток… Ты испугалась одна?

— Да, очень, — задрожала, оглядываясь по сторонам.

Он быстро поднялся по лестнице, и я прижалась к нему, прячась от ночного кошмара.

9

— Тебе двадцать шесть?! — залилась я смехом. — Я думала, лет тридцать.

Соседка с утра позвонила, попросила опять их на рынке заменить. Поэтому мы ехали на фургоне по известному маршруту. Между нами топор, мои волосы спрятаны в хлопковый берет.

— Бороду до пупка отращу, все сорок будет, — в ответ рассмеялся Дэв.

Мне нравилось, как он смеётся и улыбается.

— К тому же, — продолжил он, хитро косясь на меня. — Одно дело двадцать шесть, а другое, третий десяток.

— У меня тоже третий будет через месяц.

— Опа, а вот это я упустил, — нахмурился Давид. — Тебе девятнадцать, а день рождения вот-вот?

— Да, — рассмеялась. — Дэв, мы можем на квартиру заехать? Где я жила.

— Нет, — строго отрезал он. — Тебя может искать полиция в связи со смертью твоего парня. Бандиты искать уже не будут, это я уладил, остальное…

— Там фото родителей.

— Инна, оставь прошлое в прошлом. Паспорт с собой, и всё.

Пришлось согласиться. Хотя мне много там хотелось забрать. Но новая жизнь диктовала новые правила, а я умела приспосабливаться, а не погибать под тяжестью событий и скорбеть о минувших днях.

Рынок я восприняла, как родной. Втянулась в работу. Приходил Лука. В этот раз красиво одетый в брюки и белую рубаху, зыркал на меня зелёными глазами и улыбался.

— Вы как послезавтра, очень заняты? — спросил он именно у меня. — Приглашаю на шашлыки.

— Шашлыки, а берёшь рёбрышки, — улыбнулась я, складывая его заказ в пакет.

— Шашлык завтра мариновать будем, — подмигнул он.

Я за поддержкой к Давиду, посмотрела на него. А он очень профессионально разделывал поросёнка.

— Придём, — кивнул Дэв.

— И в офис загляни, разговор есть, — Лука расплатился и ушёл.

Да, что-то там Давид упоминал, у него ещё и бизнес есть.

Я немного взволновалась, что мы не поедем домой. Но старалась сдерживать эмоции.

В подсобке, посмотрела на себя в зеркало, вымыла руки. Давид вышел из душа обритый.

Такое изменение! Мне очень понравилось. Теперь он действительно выглядел на двадцать с небольшим. Лицо его приятное с правильными чертами. Открылись чувственные губы, что я так полюбила и хотела целовать. И глаза. Дикие злые глаза на побритом лице потеряли пугающую темень глубины и хищнический блеск. Одним словом — преображение.

— Я тебя не знаю, — усмехнулась я, глядя на него в отражение.

Он приблизился ко мне. Его руки задрали подол платья. Глаза в глаза через зеркало. Я не двигалась, давала честно, даже немного задом к нему пододвинулась. Оттянул трусики, спустил свои брюки. Оторвал взгляд от отражения и восхищённо уставился на мою попу.

Я опять куда-то улетела, когда он медленно стал входить. Это было невероятно, я уцепилась за раковину. Движения стали резкими. Каждый толчок сопровождался болью и тяжестью внутри и немыслимым удовлетворением. Меня начали жёстко трахать, прогибая в пояснице. Я уже ничего не видела, и кричать через его ладонь не смогла. Мышцы внутри расслабила и улетела от оргазма, дёргаясь в судорогах. Давид догнал меня в несколько толчков и укрыл сверху, накренившись вперёд.

Он ещё не вышел из меня, а я воду включила, чтобы вымыть вспотевшее лицо. Смеялась.

— Мало, но круто.

— Я ж тебя затрахаю, — рычащим голосом сказал он прикусив плечо.

— Не пугай, — отпрянула я, соскакивая с его члена.

Влюбиться до безумия. Сплетать пальцы и целоваться при каждом возможном случае. Болтать обо всем и упиваться голосом любимого. Или молчать, наслаждаясь теплом в его крепких объятиях.