Книга Дважды проклятый - Георгий Смородинский

Я обернулся, посмотрел на кусок обрушенной стены, перевел взгляд на двух чудовищ, стоявших метрах в пятидесяти от меня, и задумчиво почесал правую щеку. Это башкой, что ли, они стены пробивать собираются? Три метра скреплённого магией камня? Серьезно? И на какой хрен для производства этих монстров нужны какие-то там булыжники?! М-да… Впрочем, подобными вопросами в игровом мире лучше не задаваться. Внятного ответа все равно не получишь, а вот свихнуться можно на раз-два. Да и какое мне дело, куда конкретно им засовывают эти камни и как местные собираются штурмовать замки врагов? Лично я биться головой о стену не собираюсь, и мне этого знания вполне достаточно.

Когда я обходил последнюю яму, мастер смерти Бейнир – высокий некромант в темной мантии с почти нормальным человеческим лицом – указал на меня своему собеседнику и громко произнес:

– Смотри, Герт, какой интересный экземпляр!

Второй лич взглянул на меня и ошарашенно произнес:

– Великая Тьма! Отмечен Первостихией?!

«Ага, а еще я спаситель человечества и темный властелин одновременно», – хмыкнул про себя я и, подойдя ближе, протянул Бейниру стопку рунных камней.

Триста пятидесятый уровень, шестьдесят миллионов ХП и восьмой ранг Славы доминиона. Мастер Смерти был самым крутым НПС из тех, что повстречались мне сегодня. Его товарищ – некромант третьего ранга Герт – имел «шестую» Славу и в пять раз меньше ХП. Шестой же ранг был и у того Рыцаря-лейтенанта, что погнал сотню в поля на охоту. Нужно потом разобраться со всеми этими званиями, однако уже ясно, что в какой-то момент придется выбирать, кем ты хочешь играть: рыцарем или магом.

Бейнир, не отрывая от меня взгляда своих голубых льдистых глаз, забрал камни, выдал награду и сделал останавливающий жест рукой.

– Ты что-нибудь помнишь, Темный? – прозвучал у меня в голове его низкий проникновенный голос. – Что-нибудь из своей прошлой жизни?

Я не ожидал вопроса, поэтому на мгновение замешкался, однако, видя, что Бейнир внимательно смотрит мне в глаза, пожал плечами и мысленно произнес:

– Я помню её целиком…

– Проклятый… – тихо прошептал второй маг, который, видимо, тоже мог общаться ментально и прекрасно слышал вопрос и ответ.

– Почему? – переведя на него взгляд, удивленно поинтересовался я. – Что такого в памяти о прошлом?

– Подожди! – Бейнир остановил жестом Герта и быстро произнес:

– Память может уйти. Я отвечу на твой вопрос, но сначала скажи: за что ты сюда попал и как смог прикоснуться к Первостихии? Это важно!

– Я украл у Ллос фиал, в котором находилась крупица Истинной Тьмы, и разбил его. Богиня обиделась, подвергла меня пыткам, но у меня получилось сбежать…

– Сбежать… – легкая улыбка тронула губы лича, он покачал головой и поинтересовался: – А зачем ты крал этот фиал? Хотел прикоснуться к Первостихии?

– Нет, об этом меня попросил Бел, – ответил я, думая, что не стоит им ничего знать о моих истинных целях. – Бог Воров, видимо, хотел как-то навредить Ллос, и у него это получилось…

– Великий Обманщик… Ясно, – немного разочарованно кивнул Бейнир. – Истинная Тьма только коснулась тебя. Я надеялся, что ты… – маг задумчиво посмотрел сквозь пролом в стене на горы и отрицательно покачал головой. – Впрочем, уже неважно.

– Может, все-таки показать его лорду? – кивнув в сторону донжона, поинтересовался Герт.

– А смысл? – пожал плечами Бейнир. – Первостихия в нем спит и вряд ли уже как-то себя проявит…. Ты же помнишь, о чем говорится в Трактате? Из тысячи она примет единственного… Тут странно другое… Почему богиня позволила ему умереть, и почему он попал сюда? Боги мстительны, но Лимб единственное место, где она его не сможет достать. Владыка Ракот люто ненавидит Коварную…

Почему стихия спит, и кого она должна там принять? Из какой тысячи? Какой трактат? И что вообще происходит?!

– Послушайте, уважаемые, – напомнил я о себе, видя, что они просто перестали меня замечать. – Вы говорили о…

– Ты хотел знать, почему ты проклятый? – не дал мне договорить Бейнир. – Мы не помним своего прошлого, не помним родных, любимых, друзей… Мы не помним невыполненных клятв, предателей и своих палачей. Это одно из немногих благ, которым одарил нас Владыка Ракот… Две тысячи лет – слишком долгий срок, чтобы помнить… Память для нас – худшее из проклятий. Все остальное ты узнаешь, когда придет время… Если оно когда-нибудь придет…

Мастер Смерти кивнул, показывая, что разговор закончен, и в голове моей стало тихо.

Глава 3

Суки! Нагнали тумана, а мне теперь голову над всем этим ломать! Я развернулся и, не прощаясь, направился прочь. Эти уроды ничего мне больше не скажут, а потребовать я, увы, не могу. Интересно, почему они поначалу так задергались? И о каком трактате упоминали? То есть текст каких-то там книг и имена богов они помнят, а все остальное – нет?.. Великое благо от Владыки Лимба? Ага… Впрочем, в чем-то они даже правы… Две тысячи лет вспоминать предавшую тебя подругу и что я из-за её предательства оказался на пыточном столе – то ещё счастье.

Однако обвинять кого-то в своих проблемах – удел неудачников. Мог бы сообразить, что Даша свихнётся… У неё это еще до обновления началось. Богиня же пытала меня не из-за мести. Смысл мстить, если я и так прекрасно укладывался в ее планы? Нет, она просто хотела выбить из меня человеческое, чтобы потом… Интересно, у неё это получилось или нет? Сейчас я могу с ней переспать?

Я вспомнил стройную фигуру Ллос, её высокую грудь и… мысленно выругался. Обойдется! И нет, я никого не оправдываю, и Ллос пожалеет, что со мной связалась. Я сделаю все, чтобы она пожалела. И еще… Маг проговорился, что Ракот по какой-то причине ненавидит богиню Коварства. Интересно бы, конечно, узнать о причинах этой ненависти, но главное тут не это. Сюда в Лимб меня отправила не Ллос… Богиня не дура, а я ей сейчас необходим. У неё же нет второго фиала. Вывод очевиден: тут постаралась Шера. Только вот не знаю, как она это смогла провернуть, почему отправила именно сюда, и какой во всем этом смысл. Бел называл Шеру провидицей. Возможно, тень богини что-то знала или просто решила спрятать меня от Ллос на ближайшие две тысячи лет таким вот радикальным образом? В любом случае верить нельзя никому, да я и не собираюсь. Мне хватило веры… Спасибо, одного раза достаточно…

Ладно, все это пока только мысли. А что до памяти… Да плевать мне на неё, я не намерен торчать тут две тысячи лет и вспоминать все случившееся в жизни дерьмо. Вечная война это, конечно, здорово, но, думаю, тут они все прекрасно обойдутся и без меня.

Я обошёл зависших над дорогой умертвий, остановился и открыл сумку. Так, что мы имеем? Внешне жетоны Славы напоминали крупные почтовые марки: куча зубчиков по периметру и красный иероглиф в центре. Всего их у меня триста двадцать девять. Я вытащил из сумки один и сфокусировал взгляд:

Знак Славы.