Книга Отчим (не) моего жениха - Лариса Васильева (Lara)

Виктор стоял, опершись на дверной косяк и выглядел угрюмым. Мельком взглянула на него и сразу опустила глаза, чтобы не заметил слез. Но не удержалась, снова всхлипнула и лишь потом, обогнув его, понеслась в свою комнату. А уж там я дала волю слезам.

Такое со мной было впервые. Немногочисленные встречи с ровесниками проходили по обычному сценарию: вечерние прогулки, разговоры и скованный поцелуй у дверей. Чтобы заграбастать меня и лапать без согласия, не было и речи.

От пережитого стресса меня трясло, и я рассеянно ходила из угла в угол. Один звонок Юльке отделял меня от спасительной свободы, но я колебалась. Если сейчас вернусь домой, мама не отстанет, пока не выяснит причину побега. Как признаться, что сбежала, напуганная домогательствами жениха, я не знала. На то он и жених, чтобы оказывать знаки внимания и приставать.

Понятное дело, Слава старше меня и опытней? Ему скучно просто гулять, и он хочет продолжение банкета. Но дело в том, что я не хочу. Сама не пойму почему, по прикосновения жениха кажутся неприятными.

Я скрестила пальцы и решила, что в лепешку расшибусь, но нашей свадьбе со Славой не бывать!

Когда я спустя полчаса выглянула из комнаты, на этаже стояла тишина. По дому как тень сновала горничная, отдраивающая замок рабовладельца, на кухне суетилась кухарка, а Славы с Виктором нигде не было.

И тут неожиданно, словно приглашая заглянуть в святая святых, я натолкнулась на приоткрытую дверь в кабинет монстра. Горничная забыла запереть, когда убиралась, или Разумовский не имел обыкновения закрываться, но факт оставался фактом. Незапертая дверь манила и слишком тяжело было бороться с искушением.

Чертик внутри меня в нетерпении потирал ручки, предвкушая очередную пакость. Взгляну только одним глазком, решила я и, обернувшись по сторонам, проворно юркнула внутрь.

В кабинете с сегодняшнего утра ничего не изменилось. Заваленный папками диван, кресло и стол. Стоп, а вот это уже интересно. Включенный ноутбук.

И почему Разумовский такой растяпа!

Я не собиралась копаться в личных данных Виктора или бродить по соцсетям, напичканным его брутальными фотками. Хотелось только сотворить мелкую пакость, от которой у Разумовского возникнет непреодолимое желание вышвырнуть меня из замка.

Усевшись в кожаное кресло руководителя, я погрузилась в незабываемое блаженство. Анатомическая форма спинки и мягкая обивка настолько идеально повторяли изгибы позвоночника, что хотелось сидеть в нем вечно. Покрутившись в кресле, я представила себя на месте Разумовского. Интересно, какие вопросы он решает в кабинете? Наверное, кричит на всех, понукая работать.

Несколько минут я гримасничала, подражая манере говорить «папочки», но дальше расслабляться нельзя. Разумовский в любой момент может вернуться и будет странно, если он застукает меня сидящей без спросу в его кабинете.

Выйдя из операционной системы ноутбука, я легко вернулась обратно на рабочий стол. Воистину странный человек, отчим Славы. Настолько уверенный в себе, что у него даже компьютер без пароля. Надо срочно устранить досадную оплошность.

В одном анекдоте читала о забавном пароле с казусными ситуациями после его установки. Довольно хихикая, я установила на компьютер пароль и быстро покинула кабинет.

Первым домой вернулся Слава. Я гуляла по заснеженным дорожкам обширной придомовой территории, когда заметила жениха с букетом цветов. Буйство красок смешалось в ярком букете, и я онемела от удивления. Я даже не могла предположить, что после некрасивой ситуации в спальне, Слава подарит мне цветы. Он подошел, смущенно улыбнулся и протянул букет.

— Ариш, прости меня, пожалуйста, — извиняющим тоном произнес он. — Обещаю, подобное больше не повторится. Ты сама будешь определять рамки, за которые можно заходить.

Хотела дуться, не принимая извинения и цветы, но заметила вдалеке Разумовского, и планы тут же изменились. Папочка должен видеть, как я безумно хочу замуж за его сына.

— Спасибо, дорогой! — завопила я, чтобы Виктору с другого конца участка было прекрасно слышно каждое слово. — Какие восхитительные цветы!

Взяв букет в одну руку, а другой уцепившись за Славу, я потащила жениха в дом. Проходя мимо Разумовского, широко улыбнулась, но ответной реакции не получила. Рабовладелец был хмур и постоянно заглядывал в телефон, словно ожидая звонка.

— А чем занимается твой отчим? — поинтересовалась я у Славы, выбирая вазу для букета.

— У него своя компания по перевозке грузов. Довольно прибыльный бизнес, но это не мое. Слишком много нервотрепки и мало уверенности в завтрашнем дне. Мне гораздо интересней и проще продавать недвижимость, — пояснил Слава.

Налив воду в красивую расписную вазу, я водрузила букет в центр кухонного стола. Но любоваться красивыми цветами довелось недолго. В кухню следом за нами вошел Разумовский и, увидев мое творение, раскричался.

— Что вы себе позволяете! — завопил он, словно я спалила дом, а не просто поставила букет в воду. — Уберите немедленно! Да вы знаете, какого века эта ваза?

Продолжая чертыхаться, он схватил букет и с остервенением кинул его на пол.

— Как ты, моя дорогая? — бережно взял вазу, словно та была невиданной драгоценностью, и вылил из нее воду. На его истошные вопли прибежала горничная, и Разумовский осторожно передал ей «свою прелесть». — Высушите ее максимально аккуратно и осторожней с покрытием. Оно очень хрупкое. Понимаете, что вы только что натворили? — закричал он мне и посмотрел на Славу. — Поговори со своей девушкой, прошу тебя. Пусть ни к чему не прикасается, особенно к экспонатам и картинам.

И ничего, что я стою рядом, и можно недовольство высказать мне, а не через третьих лиц.

— Я не знала, что ваза настолько ценная, — пыталась защищаться, но мне не было оправдания.

Я едва не загубила музейное творение, но это не повод Разумовскому кричать на меня.

— В этом доме все ценное, уясните это себе, барышня, — гордо подняв голову, заявил рабовладелец.

Монстр еще долго разорялся, разговаривая с экспонатами, словно те были живыми людьми.

— Твой отчим случайно не тронулся умом, — спросила у Славы, когда он понес очередной бред про редкость и дороговизну.

— Что? Нет, — Слава хохотнул. — Он всегда такой.

— Вы ведь обо мне шепчетесь, верно? — Разумовский остановился и прислушался к нашему разговору.

— А вы, папочка, еще и параноик, — шутливым тоном заявила я. — Уверена, вы считаете, что земля движется исключительно вокруг вас.

У монстра даже глаза из орбит полезли на такую дерзость, но мне терять нечего. Немного позлю зверя, получу от него вечный бан и улечу в далекую даль.

— Я поняла, — продолжила, пока рабовладелец не перехватил инициативу, — у вас просто мало денег, вот вы и злитесь, что я посягнула на вашу драгоценную вазу.