Книга Плохое воспитание - Эмилия Грин

– Разве ты еще не понял, на что я способна? – прерывисто сглотнула, закрывая глаза, потому что напряжение, окутавшее нас, превратилось во тьму и порок.

Я задыхалась, ощущая, как напрягаются его тяжелые мышцы.

– Очень хорошо представляю, на что ты способна… – Твердый бугор прижался к моему центру. – Кис-кис-кис! – дыхание Гвидона теплой волной коснулось щеки. – Ты вся мокрая, да?

Он взял мою руку, поднес к губам и с жадностью облизал кончик указательного пальца.

Безумец до ниточек вен!

Ноги подкосились. В ноздри проник запах геля после бритья с нотками бергамота и цедры лимона. Запах распаленного мужского тела закупорил сознание. От этой опасной близости голова шла кругом. Судорожно вдыхала наэлектризованный воздух, говорить было всё труднее.

– Зачем… Зачем ты остановил лифт?

– Киса, я не при делах, – выдал хриплым от желания голосом, продолжая сосать мой палец.

– Врешь!

– Мы застряли – смирись! Но я готов скрасить заточение – нестерпимо хочется тебя поцеловать. Можно?

Его член, прижатый к моему животу, стал ещё больше. Страшно представить, какой у него размер. Благо темнота скрывала наши лица, иначе бы Гвидон давно обнаружил мои пылающие щеки.

– Отвали или сядешь за решетку! Предупреждаю – ночь в СИЗО покажется тебе раем…

– У-у-у. Киса, да я уже в раю. И готов заплатить любую цену за это…

Горячие мягкие губы скользили вверх-вниз по моим пальцам. Ритмичные движения наполнили тело вулканической лавой. Мои легкие горели. Пытаясь избавиться от ощущения, будто по венам бежит экстази, сипло прошептала:

– Тебе это с рук не сойдет…

Мир начал неумолимо сужаться, концентрируясь на болезненных ощущениях, зарождавшихся в груди. Я слышала, как тяжело он дышал. Переместив губы к центру моей ладони, Гвидон принялся описывать круги языком. Между ног стало мокро, ноги сделались ватными. Наваливаясь ещё сильнее, Царев, наконец, отпустил мою руку.

Он повернул голову, прижимаясь щекой к моим приоткрытым губам.

Боже, храни Царя!

Я застыла, боясь пошевелиться.

Его кожа, гладкая и теплая на ощупь, напоминала ванильное пирожное: нестерпимо захотелось лизнуть. Несколько секунд мы просто молчали, тяжело дыша.

Реальность сосредоточилась на горячем судорожном дыхании, опалявшем щеку. Не произнося ни слова, Гвидон провел пальцами вниз по моему телу, пробираясь под сарафан. Сладостные мурашками впились в низ живота, стоило наглецу погладить мою ягодицу. Темнота притупила страхи, разбудив во мне безумие. Я стала медленно поворачивать голову, скользя губами вдоль его гладкой кожи, сантиметр за сантиметром подбираясь к горячему рту. Не удержавшись, высунула кончик языка, прочертив влажную линию от одного уголка его нижней губы до другого.

– Я всегда помнил твое имя… – слова Царева завибрировали на коже, а пальцы проскользнули в трусики.

Зажав мою губу зубами, он зарычал, раскрывая мокрую щелку. Зажмурилась, чувствуя его каменную эрекцию у себя между ног. Несколько яростных толчков пальцами вглубь моего тела заставили каждый нерв сжаться от наслаждения.

Ноги отказали.

Всё былое показалось пустым и бесцветным. Я вцепилась в напряженные плечи мужчины, забывая собственное имя. Мы дышали рот в рот. Моя грудь прижималась к его груди. Дрожащими руками перебирала рельефные мускулы под футболкой.

Лишившись последних остатков самообладания, Гвидон сцапал мои щёки ладонями и начал целовать… Я тихонько всхлипнула, когда влажный язык скользнул внутрь.

– А-щ-щ… – он присосался к моему рту.

Я не могла пошевелиться, противиться, оттолкнуть, позволяя его дикому языку кружить вокруг моего. Возбуждение циклоном завихрилось внизу живота, кружевная ткань на груди царапала чувствительные соски, позвоночник покрылся слоем пота. Гвидон терся об меня, ни на секунду не позволяя вздохнуть.

А потом мои губы начали двигаться против воли…

Запустив пальцы в мягкие растрепанные волосы царевича, я с вызовом ответила на поцелуй. Мы боролись. Мы хохотали. Мы дышали, как во время десятикилометрового забега. Поедали друг друга. И продолжали страстно целоваться взасос. Его член впивался в промежность, а влажный язык был везде: он заполнял мой рот, изучал губы, подбородок, щеки, возвращался и снова проникал до самых гланд.

Боже.

Я рассыпалась на части, уже даже не пытаясь собрать себя в кучу. Это было слишком ошеломляюще, чтобы кто-то из нас мог остановиться. Казалось, все ангелы рая благословили наш поцелуй, а черти задохнулись от зависти.

– Я… я… боюсь сделать что-то не так… – Царев замер, сталкивая нас лбами.

Его мощная грудная клетка поднималась и опадала. Внутри у меня разрасталась пугающая темнота, чувствовала себя жертвой кораблекрушения, выброшенной на берег.

«Нет, Ассоль, ты не должна… Это слишком быстро», – скандировал внутренний голос.

– Ты какой-то ненормальный! И я бы никогда… никогда… никогда…

Реальность потонула в нашем обоюдном стоне, когда мягкие губы вновь прижались к моим губам.

– Хочешь, чтобы я остановился? – крупная ладонь переместилась мне между ног, раскрывая влажную щель.

Он прекрасно знал, чего я хочу…

– Да… – выдала потерянно.

– Я остановлюсь, только если сегодня вечером ты пойдешь со мной на свидание…

Два пальца неторопливо толкнулись в изнывающее отверстие.

– Что-о?!

– Я приглашаю тебя на особенное свидание. Ничего не будет, если ты не захочешь. Мне правда интересно познакомиться поближе. Узнать тебя, черт побери!

– Ты не умеешь вести себя прилично… – простонала, когда он сжал мой клитор.

– Максимум – поцелуи. Ну, обмен слюнями ты же не запретишь? И… я закончу начатое… сегодня вечером… своими пальцами… или языком. Но не больше. Если ты не готова, конечно, я могу подождать. Мы будем каждый день ходить на свидания, Ассоль. Ты давно мне понравилась. И я весь год не мог выкинуть тебя из головы… Просто скажи: «да»!

– Гвидон…

– Ты ведь не хочешь, чтобы я трахнул тебя в лифте? Ты ведь не хочешь этого, киса? Или… – мужчина лизнул мою шею, шумно втянув воздух.

– Нет, конечно… Пожалуйста, отпусти!

– Я хочу провести с тобой время в романтической обстановке. Свечи, мать твою, цветы… Может, есть особые пожелания?

– Пожалуйста…

– Одно свидание. Мы будем просто целоваться. Даже если ты будешь умолять о моем члене. Я кремень, Ассоль! Повторяю: я – кремень! Никакого секса на первых трех свиданиях, дикая кошечка. Чтобы потом ты сама меня упрашивала. Слышишь меня, Ассоль?! Ты должна согласиться… Иначе всё будет не слишком красиво, и я точно попаду за решетку! Но мне плевать. Я хочу тебя! Безумно. Так ты пойдешь со мной на свидание? Сегодня вечером мы двое влюбленных с простреленной головой… У меня мозги от тебя плавятся, соседка…