Книга Непокорная - Ини Лоренц

Йоханна задумчиво кивнула:

– Ты прав. Мы не можем рисковать. В таком случае ты и подстрижешь меня после того, как мы отправимся в дорогу.

– У меня рука не поднимется. Если это так уж необходимо, пускай это сделает Войслав, – холодно ответил Карл.

– Что я должен сделать? – спросил мальчик.

– Обрезать мои волосы. Чтобы сбежать от ведьмы Геновевы, мне придется на время переодеться юношей, – ответила Йоханна и выглянула из ворот конюшни. – Мы должны отвести лошадей к башне и поставить их за старой стеной. Тогда из замка их не увидят.

– Я быстренько сбегаю за сумкой для припасов! – крикнул Войслав и помчался в амуничник.

Уже через несколько минут он вернулся с латаной-перелатаной сумкой и закинул ее на спину своего мерина.

– Я привяжу ее к седлу только тогда, когда мы спрячем лошадей. Вдруг кто-то из конюхов вернется и увидит нас здесь? – сказал мальчик и вывел лошадь из конюшни, держа ее под уздцы.

Карл последовал за ним, а Йоханна еще раз пристально взглянула на замок. К счастью, там было тихо.

Через полчаса они были уже в пути. Йоханна надела платье поверх брюк и рубашки, которые еще год назад носил ее брат, но теперь они стали ему малы. К седлу каждого всадника была прикреплена большая сумка. Чтобы не быть замеченными из окон замка, беглецы сначала вели лошадей под уздцы и уселись в седло лишь тогда, когда оказались на приличном расстоянии от имения.

Йоханна впервые сидела на лошади по-мужски и чувствовала себя не очень уверенно. Но вскоре девушка поняла, что так гораздо проще, чем в дамском седле, управлять мерином, которого подобрал для нее Войслав.

Когда они отъехали от замка не меньше чем на милю, Йоханна вздохнула.

– С Божьей помощью мы доберемся до родины, – сказала она Карлу.

Он печально посмотрел на нее:

– Для меня Аллерсхайм и был родиной. Жаль, что нам приходится покидать это место.

– Возможно, когда-то Аллерсхайм и был для нас родным домом, но с тех пор как эта змея Геновева стала нашей мачехой, перестал быть таковым. – Глаза Йоханны сверкали от гнева: она страдала от подлости мачехи гораздо больше, чем ее брат.

– До Польши далеко? – спросил Войслав.

Его родители были поляками, но мальчик знал об этой стране меньше, чем близнецы.

– Чтобы добраться туда, нам пришлось бы в течение десяти суток проделывать по нескольку миль ежедневно. Это слишком истощило бы лошадей, поэтому я предлагаю потратить на дорогу вдвое больше времени, – сказал Карл.

– Начинает смеркаться. Нам следует зажечь первый факел, – произнесла Йоханна.

Ее брат кивнул:

– Для этого мне нужно слезть с коня. Сидя в седле, я не смогу этого сделать.

Все трое остановили лошадей. Карл передал Войславу поводья и спрыгнул с мерина. Огнива у них не было. Карл собрал сухой травы и поджег ее выстрелом из пистолета.

Йоханна вздрогнула от неожиданности:

– Надеюсь, никто этого не слышал!

– Даже если и услышал… Пока кто-нибудь доберется сюда, чтобы выяснить, что произошло, нас уже и след простыл, – успокоил сестру Карл и зажег факел от горящей травы.

Затем он затоптал огонек в траве, забрался обратно в седло и взял у Войслава поводья. Факел Карл передал мальчику, и тот поскакал впереди, освещая близнецам дорогу.

7

Было уже далеко за полночь, когда трое путников наконец решили остановиться на ночлег. После того как Карл и Войслав разожгли небольшой костер, они разделили на троих ужин, который Гретель принесла в башню. Йоханна решила во время привала сменить одежду. Сначала она сняла платье и бросила его в огонь.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил ее брат.

– Знатные юноши редко возят в багаже женское платье, – ответила Йоханна и схватила себя за волосы. – Их нужно обрезать. Для этого достаточно света от костра.

– Не уверен, – с сомнением ответил Карл.

Однако вероятность того, что Йоханне придется снять головной убор перед каким-нибудь господином и тогда длинные волосы ее выдадут, была слишком велика.

Карл нерешительно повернулся к Войславу:

– Я не доверяю себе. Ты сможешь это сделать?

– Мне не раз приходилось подстригать хвост и гриву кобылы, на которой ездит графиня Геновева. Шталмейстер говорил, что я справляюсь с этим лучше всех, – сказал Войслав и взял ножницы, которые передала ему Йоханна.

Девушка села так, чтобы свет костра падал на ее затылок, и застыла, услышав щелканье ножниц.

Войславу не хотелось обрезать длинные светлые косы своей госпожи. Наконец он отступил назад и вздохнул: на голове у Йоханны была не очень модная стрижка. Волосы все еще слегка спадали на плечи, придавая лицу девушки решительное выражение. Когда она надела жилет поверх рубашки и пристегнула саблю, Карл удивленно покачал головой. В мужской одежде Йоханна действительно походила на брата. Она была по-прежнему миловидна, но ни нежно изогнутые губы, ни большие глаза не выдавали ее истинного пола. Лицо Йоханны выражало решимость, а в глазах плясали чертики; казалось, они спрашивали, какие приключения им предстоит пережить.

– Мы должны немного поспать, – предложила девушка.

Карл поднял руку и возразил:

– Я считаю, что это не самая лучшая идея. Мы разожгли костер. Если кто-нибудь его увидит, нас обнаружат.

Йоханна тихо рассмеялась:

– Если кто-то подойдет к нашему костру, он увидит трех иноземных путников, которые заблудились в темноте и поэтому решили провести ночь в лесу. Кстати, впредь мы должны разговаривать между собой по-польски. К счастью, мама настояла на том, чтобы мы выучили язык. Спокойной ночи, брат! Спокойной ночи, Войслав!

Йоханна укуталась в теплый контуш и легла на траву.

– Мы не сможем спать долго, – сказал Карл. – Неизвестно, где мы находимся. Возможно, в ста шагах от нас есть какое-то село.

Он тоже надел контуш и огляделся по сторонам. Все было тихо. Поскольку у Войслава не было теплой одежды, мальчик закутался в одеяло, которое взял на конюшне, и вскоре уснул.

У Карла же не выходили из головы события прошедшего дня. Убедившись в том, что сестра еще не спит, он заговорил с ней:

– Ты не учла одного: чтобы доказать, что мы на самом деле внуки Жемовита Выборского, нам придется предъявить соответствующие документы.

– Боже мой, ты прав. Я совсем об этом забыла! – в ужасе воскликнула Йоханна.

– А вот я не забыл. Незадолго до своей смерти отец выдал мне паспорт и поставил на нем оттиск своего перстня-печатки. Я взял с собой пергамент и сургуч. Как только у нас появится возможность, я выпишу еще два паспорта на основе своего!