Книга Поднебесный Экспресс - Кирилл Кобрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В данной точке следует упомянуть еще одно несомненное культурное влияние на представленный нашему вниманию трактат. Это песня Клода Франсуа на слова Пола Анки My Way, ставшая знаменитой благодаря исполнению Фрэнком Синатрой. Точка, откуда ведется в ней рассказ, – закат жизни, герой стоит «у последнего занавеса», который вот-вот опустится. Он ретроспективно созерцает пройденный путь, перебирает в памяти взлеты и падения, хорошие и плохие времена и заявляет, что не испытывает никакого сожаления по поводу всего в целом. Наоборот, все получилось, как следовало – герой следовал своему собственному пути. Тема достаточно популярная в западной поп-музыке, особенно 1940–1950-х, достаточно вспомнить Non, je ne regrette rien Эдит Пиаф. Кстати говоря, это примечательное историко-культурное обстоятельство до сих пор не нашло своего исследователя, и у нас есть некоторые соображения на сей счет, но мы отложим их до более подходящего случая, чтобы не отклоняться далеко от нашей темы.
Даже самое поверхностное знакомство с текстом My Way, сочиненным Полом Анкой, наводит мысль на очевидную параллель его с буддийской концепцией «обратного воспоминания». Как известно, «обратное воспоминание» является одним из необходимых шагов к просветлению, осознанию иллюзорности мира, выпадению из цепи перерождений и обретению Нирваны. Перед нами начальная стадия этого пути, но без нее дальнейшие стадии невозможны. Более того, именно обратное воспоминание дает возможность осознать нынешнее свое положение в мире, пусть и иллюзорном (но осознание иллюзорности еще впереди, оно не достигнуто), как результата действия кармы. Иными словами, карма не существует объективно, ее надо увидеть, распознать, в частности в результате обратного воспоминания – иначе понимание чего-то в качестве кармического эффекта, невозможно. В My Way мы встречаем отголоски этих представлений, смешанные, впрочем, с традиционно-американской метафорой «пути» – автомобильной трассы:
Однако, если попытаться проанализировать текст песни более глубоко, мы увидим, что дело обстоит совсем не так, как кажется, и буддийские аллюзии вводят нас – возможно, намеренно – в заблуждение, как, собственно, и упоминание «Мастера и Маргариты» в разбираемом нами трактате. Герой песни заявляет, что он уже испробовал все пути (I’ve traveled each and every highway), иными словами, ситуация выбора между ними совсем неважна, так как в итоге даже отвергнутые варианты пошли в дело. Важно другое – по уже проложенным трассам герой перемещается так, как свойственно только ему. Ситуация выбора оказывается ложной; активное деяние оказывается недеянием, отказом от прокладывания собственного пути; агрессивный и гордый индивидуализм «американской мечты», гимном которой считается My Way, напоминает пассивный конформизм, имитацию активности. Позволю себе напомнить, что Лао-цзы призывал не совершать поступков, так как они имеют в качестве причин мотивы, желания, страсти, практические надобности. Воспевание «американской мечты» в My Way становится квиетистской молитвой, буддийский мотив скрывает даосское содержание. Безусловно, подобного рода экзотический для американской публики продукт следовало как следует упаковать в знакомую оболочку – для этого в текст My Way вводится грубоватый жаргон гангстеров, сентиментальные мачистские интонации и так далее. Сегодня мы можем сказать, что маскировка оказалась удачной; даосский месседж песни по-прежнему скрыт от публики.
Но вернемся к предложенному на наш суд трактату. В отличие от My Way, в нем повествование ведется одновременно из двух точек, одна находится до ситуации выбора, другая – после. Именно к первой точке относится пример из романа М. А Булгакова; автор готовится к принятию сложного решения, к шагу в неизвестное, к тому, чтобы передать себя в ведение судьбы, – и пытается укрепить свой дух случаями из той самой литературы, которую предполагает изучать, если выбор будет сделан в пользу аспирантуры. На самом деле, нам намекают, что выбор был к тому времени уже сделан, но не осознан или же сама ситуация «перекрестка» (еще одна тайная отсылка в трактате к автодорожной теме My Way) является ложной. Если так, то Дао уже был понят и принят автором трактата; более того, становится понятно, что и «череда выборов» – абсолютная иллюзия. Вторая точка находится уже после (псевдо)перекрестка. Из нее автор повествует о том, насколько правильный сделал выбор, что в конце концов дало возможность получить «настоящее удовольствие». Отметим, что процитированное выражение вовсе не относится ни к телесной, ни к эмоциональной сфере; согласно Лао-цзы, Дао не просто «путь к Небу», он сам по себе – высшая трансцендентная реальность, неэмпирическая, ее невозможно описать. Значит, если от нас требуется все-таки что-то сказать об этой реальности, то лучше использовать банальные, стертые выражения. Что автор представленного на наш суд текста и делает, используя словосочетание «настоящее удовольствие», типичное для рекламы и глянцевых журналов. Трактат «Путь, который мы выбираем» блестяще демонстрирует, насколько глубоко поп-культура, даже в самых своих незатейливых феноменах, укоренена в многовековых культурных и религиозных традициях нашего мира.
Будущее. Вот оно. Не хайтек с андроидами, не стерильная жизнь на солнечной энергии и водорослевой диете, не волшебный мир, где живут до 300 лет, никого не обижая, но при первой же возможности до самого светлого усыпания в ничто гигиенически и этически безупречно трахаются. Но и не дистопия, не руины мегаполисов, почерневшие от копоти и грязи зубья брошенных сотни лет назад небоскребов, буйная растительность на месте некогда полнолюдных неоновых площадей, не архаизация с трайбализацией, не человеческие жертвоприношения, когда горло несчастному перепиливают осколком экрана древнего айфона 25, предварительно выковыряв глаза ржавой флешкой, нет. Будущее – вот оно. В этих милых сочинениях, поданных на конкурс будущего преуспеяния. Дело не в языке. Ребятишки неплохо разумеют русский – учитывая и то, как их учат, и то, сколько. Они вообще молодцы, эти парни и девки. Я не прав – не пришельцы они, их расписной летающий киндергартен не приземлялся в пустыне Гоби или в красноярской тайге лет 20–25 назад. Столь же неверно считать пришельцем себя. Слишком много чести. Как пришелец, так и ушелец. Просто это будущее рядом. Обычная серая мышшшшь. Тсссс… Она выползает, она неслышно пока бегает, она прикидывает, какой лакомый кусочек положит в предназначенную для меня мышеловку. Ведь и я мышшшь. Только я мышшшшшь прошшшшшлого. Так и бегаем по кухне настоящего, помахивая хвостиками. Мышка бежала, хвостиком махнула, горшок упал, яички разбились. Плачет дед, плачет бабка, курочка кудахчет, ворота скрипят, щепки летят, сороки трещат, гуси гогочут, собаки лают… А кто слушал, молодец.
– Сюин, кажется, я вас уже спрашивал, зачем вам это всё: русский язык, Москва, всё?
– Так получилось. Родители хотели, чтобы я пошла на экономику, но баллов не хватило, и я записалась на русский факультет. Сначала я ничего не понимала, очень тяжелый язык и странные писатели, все время о Боге говорят, непонятно. На третьем курсе я семестр проучилась в Москве, помните, я вам говорила, но это оказалась совсем другая страна, и язык, и про Бога никто не говорит, а как у нас в Китае – про деньги. Трудное время в Москве. Холодно, скучно, невкусная еда, этот кислый красный суп. Бощщщ? Болшшш??? Я сидела в общежитии все время, когда не нужно было идти на лекции. В лекциях я не понимала ничего. Я даже не улучшила свой русский, ведь мы жили в одной комнате, четверо китайских студенток, и говорили на китайском. Трудное время. Зато потом я вернулась, и мне предложили подрабатывать переводчиком в одной нефтяной компании. Они казахи, но говорят по-русски, я у них училась. Хорошие люди, добрые. Готовят вкусно. И родители сказали, чтобы я получила диплом, потом пошла в магистратуру и потом пошла работать в большую компанию или в министерство. С русским языком сейчас можно устроиться. Я подала на стипендию, чтобы год аспирантуры провести в Москве. Родители так обрадовались, что подарили мне билет на этот поезд: пусть я по странам, где буду работать, проеду. И даже обещали не спрашивать, когда я собираюсь выйти замуж. Так что я еду в Москву и радуюсь. Может, в этот раз будет не так холодно? И я научусь есть красный суп?
