Книга Пиранья. Озорные призраки - Александр Бушков

В нескольких метрах от машины стоял тот самый желтенькиймотороллер, а его хозяин, как и следовало ожидать, сидел через два столика отЛаврика, тоже тянул что-то через соломинку, тоже таращился на девушек – ноМазур даже издали, даже при всем своем непрофессионализме в таких вот делах,без труда просек, что преследователь скован и напряжен. Или притворяетсянедотепой?

Не доходя немного, Мазур переложил пакет в левую руку, аправой, не глядя, достал из заднего кармана швейцарский перочинный нож –отличная вещь, предоставляющая такие возможности, каких иные прекраснодушныештатские и представить себе не могут. Ногтем большого пальца выдвинул плоскоешило – короткое, острое. Зажал нож в кулаке, так, чтобы шило торчало межуказательным и средним. Оказавшись рядом с мопедом, ловко уронил пакет, из-засодержимого не наделав никакого шума, опустился на корточки, быстренько собралрассыпавшиеся упаковки – а когда выпрямился, все было в порядке, из проткнутоймолниеносным ударом покрышки с едва слышным жалобным свистом вовсю выходилвоздух, и никто ничего не заметил, в том числе и хозяин покалеченной техники.

Сел рядом с Лавриком и молча кивнул на его стакан, когдарядом точно из воздуха возник белозубый мулат-официант. Отхлебнул – оказаласьне газировка, а пиво. Что для Лаврика было вполне простительно, учитывая малуюдозу алкоголя и совершеннейшее отсутствие здесь чего-то напоминающего ГАИ.

Открыто, не скрываясь, огляделся, как и подобаетбеззаботному туристу. Мимоходом бросил внимательный взгляд на шпика. Полнаяпосредственность, даже обидно чуточку: мозгляк лет тридцати, длинноволосый ищекастый, по первому впечатлению, типичнейшая штатская крыса, ни капельки непохожая на хваткого шпиона. А впрочем, настоящий шпион и не должен бытьпохож...

Он видел со своего места, что покрышка заднего колеса ужерасплющилась блином. Кивнул Лаврику. Оба, не спеша, допили пиво, Лаврикрасплатился, и оба без спешки прошли к машине.

Мазур смотрел в зеркальце заднего вида, заранее циничноусмехаясь. Машина тронулась. Преследователь вскочил из-за столика, мимоходомбросил на него местную радужную кредитку, кинулся к мотороллеру, сгорячавскочил в седло, запустил мотор, успел проехать пару метров... Явственнопослышался стук обода по мостовой. Мотороллер вильнул, остановился и умолк,незадачливый шпик стоял, таращась на пострадавшее колесо с самым что ни на естьидиотским видом – а дальнейшего Мазур уже не видел, потому что Лаврикпритоптал педаль газа, и машина проворно свернула за угол.

– Стратег ты у нас, – с уважением сказал Мазур.

– Жизнь всему научит, – пожал плечами Лаврик. – Втакой-то ситуации подвох ставить легко... Но ты все равно не расслабляйся.Иногда бывает, что такой вот раздолбай попросту служит ширмой для кого-то болеехваткого. Ты-то думаешь, что все неприятности позади, а получается все совсемнаоборот...

– А что, – сказал Мазур с напускнойбеззаботностью, – эти более хваткие тоже нарисовались?

– Я их пока что не засек, – ответил Лаврик. – Номало ли...

У Мазура осталось впечатление, что напарник не движется кнамеченной цели, а кружит по улицам проверки ради. Своими соображениями на сейсчет он делиться не стал, чтобы не мешать работать понимающему человеку, сиделсмирнехонько, все внимание сконцентрировав на особах женского пола, благо выборна тротуарах был богатейший.

Лишь когда Лаврик остановил машину возле крохотногоотельчика с вывеской «Мажестик», выключил мотор и облегченно вздохнул, Мазурпонял, что их странствия окончены, причем, судя по всему, ожидаемый хваткийшпион на хвосте так и не объявился. Ну что же, мелочь, а приятно...

– Черт знает что, – негромко сказал Лаврик. – Неприпомню, когда и сталкивался с такими хохмами. Насквозь непрофессиональнаяподслушка, еще более уродская слежка...

– Может, они кого-то прикрывают? – спросил Мазур свидом знатока.

– А хрен их знает, – сказал Лаврик чутьраздраженно. – Пока что маловато данных... Пошли?

Они распахнули стеклянную дверь, расписанную потускневшимиэкзотическими цветочками, вошли в вестибюльчик. Отель вряд ли был из тех, гденомера сдаются на час, кое-какую бледную тень респектабельности сохранял, ноименно что тень и именно что бледную. Пристанище для откровенно безденежногонарода. За пыльной стойкой – никого. Ковер на полу помнил не то чтоамериканскую революцию, а как бы не более ранние времена.

Лаврик уверенно взбежал по лестнице на второй этаж, послекороткого колебания, осмотревшись, свернул направо и остановился перед дверью,на которой красовалась потускневшая металлическая цифирка «12». Энергичнопостучал. Изнутри невнятно проворчали что-то, потом дверь приоткрылась наладонь, показалась щека, лоб с залысинами, настороженный глаз.

Дверь приоткрылась пошире, и Лаврик ввалился внутрь безвсяких церемоний. Мазур вошел следом, готовый качественно заехать по уязвимымточкам любой неприятной неожиданности.

Но таковых не оказалось в тесной комнатушке с опущеннымишторами, где из меблировки имелись лишь кровать и хлипкий столик с початойбутылкой виски, а вот ни стула, ни табуретки не обнаружилось. Мазуровообиталище по сравнению с этой клетушкой смотрелось царскими хоромами.

Хозяин этого убогого помещения сел на кровать и настороженноуставился на них – крепкий, почти лысый мужик в надетой поверх синей футболкипарусиновой куртке (несмотря на духоту). Причину Мазур понял моментально,усмотрев опытным глазом под курткой рукоятку заткнутого за ремень пистолета –незнакомец откровенно держал правую руку поближе к нему.

Лаврик с невозмутимым видом уселся на подоконник, кивнулМазуру:

– Устраивайся.

Легче предложить, чем выполнить... Осмотревшись, Мазур решилне извращаться и попросту остался стоять у двери, привалившись к косяку.Устроиться более комфортно было невозможно.

Лаврик пожал плечами:

– Хайнц, чем мы заслужили такое обращение? Руку уберите спушки, а то еще выпалит сдуру...

– Мало ли какие обороты в жизни случаются, – проворчалнезнакомец, но руку все же убрал. – Деньги принесли?

Лаврик лихо похлопал себя по внутренним карманам легкойбелой курточки, заметно оттопыренным:

– Ну, мы же цивилизованные люди, старина... Я от денегпрямо-таки лопаюсь...

Незнакомец смотрел на него с выражением записногопессимиста, которого всю сознательную жизнь только и пытались обмануть,обсчитать, обмишулить. Мазур присмотрелся к нему без всякого стеснения. Сразувидно, мужик прошел огни и воды и был в достаточной степени опасен, но вотгодочков ему никак не менее пятидесяти. Кажется, что-то начинает проясняться.Можно сделать предварительные выводы. Господа наемники, лихим налетомсвергающие президентов в экзотических странах, быть может, и смотрятсяромантично с точки зрения какого-нибудь заплесневевшего за канцелярским столомбухгалтера, но в отличие от этого самого бухгалтера пенсионным обеспечением встарости никак не охвачены. А особых капиталов этаким ремеслом несколотишь.