Книга О да, профессор! - Аля Кьют

— Серьезно? — приподнял бровь, искренне заинтересовавшись ее утверждением, хотя страсть в голосе впечатлила сильнее. — Смерть матери от ее руки, брата по вине любовника, огласка внебрачных отношений, убийство дочери. Разве этого мало?

— Но ведь она осталась невинной до конца. Да, ее тело отдано Фаусту, а разум отравлен стремлением быть с ним. Но Бог принял ее душу и спас, когда она попросила помощи. Ее беды — это грех Фауста, который дал яд и погубил брата, а потом бросил Гретхен. А она так и продолжала его любить.

— Интересная трактовка. Имеет право на существование. Однако Гретхен сама подписала себе приговор, когда приняла второй подарок от Мефисто. Она отринула Бога и чистоту.

— О, я вас умоляю. Всего-то побрякушки. Она хотела сделать приятное возлюбленному, хотела быть к нему ближе, не обидеть таким образом.

— В ее время физическая связь с мужчиной вне брака не просто осуждалась. Это было сродни приговору.

— Как будто сейчас что-то кардинально изменилось? — фыркнула Марго пренебрежительно. — У мужчины сто подружек, и он ловелас. Девушка переспит с двумя — и уже шлюха. Вам ли не знать?

— В каком смысле? — уточнил я, с трудом удерживая нижнюю челюсть, которая так и норовила упасть на пол.

— Ну… Вы ведь мужчина…

— Какая наблюдательность, Левицкая, — попытался вернуть себе вожжи в этой странной беседе.

Студенты хохотнули, но Марго не смутилась.

— Но объясните, каким образом все это относится к Фаусту?

— Самым прямым, — пожала она плечами. — Трагедия бессмертна, потому что пороки и люди не меняются. Наше общество спешит навешать ярлыков и порицать. Тогда и сейчас. А Гретхен просто хотела любви. Разве это преступление? Именно из-за общественного мнения ей пришлось скрываться с Фаустом, принять помощь Мефистофеля. Вычтите осуждение и получится нормальная история любви, а не падение невинной души. Гретхен не порочна, иначе Мефисто сам справился бы с ее душой. Она просто хотела быть счастливой. Хотела ласки и заботы. Такой уж сотворил ее Бог. И именно он забрал ее. Разве это не доказывает мою правоту?

Она закончила так дерзко, что мое тирано-шовинистское эго не могло согласиться.

— Отчасти, — проговорил я, склонив голову.

Надеюсь, никто не заметил, что я залюбовался. Марго раскраснелась и преобразилась в своей пылкой речи. Я обвел аудиторию взглядом. Нет, все смотрели на нее, не верили глазам и ушам, похоже. Неудивительно.

— Отчасти? — возмутилась она.

— Думаю, вы придаете эпизодам с Маргаритой слишком много значения. Очевидно, играет роль, что вы тезки. Разумеется, эта часть трагедии важна, но есть еще много аспектов, героев, символов. Спасибо, Левицкая, за интересную позицию. Вам «Отлично». А мы продолжим…

И мы продолжили, но я всю дорогу ловил на себе ее взгляд. Обижена? Серьезно? Брось, девочка.

Она больше не участвовала в обсуждении, но попыталась подсказывать Азарову, когда я снова потребовал от него ответа. Тот даже с помощью зала ничего толкового не родил, и я добавил ему второй минус, выведя в итоге трояк за семинар. Он тоже теперь на меня дулся, кажется, даже выговаривал Марго. Наверно, матом крыл. Ну и ладно.

После семинара я подозвал Маргариту.

— Вы записались ко мне на курсовую? Значит, зайдите на кафедру после занятий, обсудим.

Прежде, чем она что-то сказала на это, я подхватил портфель и вышел.

Глава 7. Маргарита

— Привет Ритусь, — шепнул Марат, плюхаясь рядом со мной на скамью в библиотеке. — Какая ты сегодня красивая.

— Будет заливать, Азаров, — закатила я глаза. — Что тебе надо?

— Помоги на семинаре с писакой нашим грозным.

— Нихрена не выучил?

— У меня дняра, Ритусь! — оскалился Марат. — Ну какой человек назначает семинар в такой день? Помоги, Ритк. Во век буду благодарен.

— С днем рождения, — на автомате кивнула я, а потом вдруг сказала: — А ну поцелуй меня.

— Чего-о-о? — протянул Марат и его лицо вытянулось.

— Один поцелуй. Тебе сложно, что ли, Азаров?

— Да я… Чо, ыыы… — заговорил на наречии австралопитеков Марат.

А потом вдруг прижал к себе и всосал мою нижнюю губу себе в рот, как макаронину. Звук при этом был такой же. Мягкий и вялый язык ввалился мне в рот, и вишенкой на торте стало его незабываемое скисшее дыхание с нотками выпитого коньяка.

Меня чуть прямо там не вывернуло. Я оттолкнула от себя Марата, проклиная все на свете, и себя в первую очередь, потому что это же надо было быть такой дурой, что я решила сравнить. Будто бы Мефистофель не так уж суперски целуется и вообще все так могут.

Ну, вот Азаров, например, не может. Подтверждено опытным путем.

— Все, все! Отвали, Марат! Не надо!

— Да как не надо… Ыыы, Ритк, супер. Вот это поздравление, — ныл он, лапая меня. — Могу рассчитывать на продолжение банкета вечером?

— Чего? Какого банкета? Руки свои убери, все, отвали, Марат! Серьезно! А то никакой помощи на семинаре.

Он поднял руки и сказал:

— Видишь, убрал! Только помоги, Ритк.

— Черт с тобой, золотая рыбка. Идем… Эээ, Марат. Ты меня за руку вообще-то держишь, отпусти.

Он грудь надул колесом и выдохнул:

— Я тебя даже целовал только что!

Фу, лучше бы не напоминал. Время поджимало, и пришлось мчаться, а это Марат делал куда быстрее меня, так что подорвались мы вместе. И когда влетели в аудиторию, то он так и тащил меня за руку за собой, как на буксире.

Опоздунов Мефистофель не любил. Хотя кого он вообще любит?

Мы благоразумно заняли свои места, а Марат даже тяпнул еще коньяка, нырнув под парту. Черти что! Потом полез ко мне обжиматься, я бы его матом и во всеуслышание послала, если бы преподавателем был кто-нибудь другой.

А так это был Мефистофель, гений экзистенциализма и ранней романтики. Мужчина в черном, который носит солнечные очки даже во время дождя. Зачем?

Который целуется лучше всех трех парней, с которыми я когда-либо целовалась. Ну как так? Почему он?

Мой преподаватель, которого я старательно пыталась забыть, пока зубрила его дурацкую немецкую литературу от корки до корки. И выучила! «Неужели это так сложно, Маргарита?» Нет, Матвей Александрович, это оказалось не так сложно, вы были правы. Местами было даже интересно.

Историей «Фауста» я даже прониклась по-настоящему. Прочла всевозможные обзоры, поглазела на видеоблоггеров, оказывается, те не только современные романчики читают.

Теперь вместо того, чтобы мечтать о том, как я поражу Мефисто прямо в сердце десять лет спустя, я мечтала о том, как сражу его наповал уже сейчас. На этом семинаре.