Книга Роковая ошибка - Пенни Джордан

Его слова постепенно начали доходить до сознания Джорджии, медленно и тяжело прокручиваясь в мозгу, как у ребенка, когда он учится читать, и в конце концов их смысл полностью прояснился.

– Прошу вас, не надо… – начала было она, перестав плакать.

Но Митч Флетчер, похоже, был разгневан не на шутку и не дал девушке договорить:

– Даже сейчас вы защищаете его! Он вас унизил, а вы готовы твердить, что любите его, а он любит вас и что все дело в жене и в его преданности семье. Неужели вы не видите?.. – Он осекся и с горечью заключил: – Да нет, вы, конечно, не можете видеть… или не хотите. Если я скажу, что вы нужны ему просто для разгорячения крови, что его возбуждает именно тайный характер вашей связи, вы тут же меня опровергнете. Если я предположу, что вами движет обычное плотское желание, вы возмутитесь и заявите, что любите его. А что еще остается? Но как можно любить человека, который явно стыдится этой любви и видит в ней угрозу семейному спокойствию? Разве можно говорить о любви к человеку, которого вы толком не знаете и не узнаете, потому что он никогда не даст вам такой возможности?

– Плотские желания тут совершенно ни причем. – Джорджия с негодованием вскочила со стула.

– Хотите сказать, что еще не успели переспать с ним? – тут же отреагировал Митч Флетчер, пренебрегая всеми правилами приличия. Девушка оторопела и не знала, как выпутаться из затруднительного положения, – взаимное непонимание зашло слишком далеко. А он продолжал: – Уверяю вас, это звучит совершенно неправдоподобно. Меня не проведешь: вы слишком соблазнительны и обладаете утонченной чувственностью, а она заводит мужчину сильнее любой вульгарной дешевки. Вы невольно заставляете задуматься о радостях любви.

– Разумеется, постельных? – съехидничала Джорджия, преодолев смущение. Она была под впечатлением от рассуждений Митча Флетчера и сочла их довольно неожиданными. Самой себе она никогда не казалась соблазнительной или уж очень чувственной, а потому пришла от его слов в некоторое замешательство. Увидев, что гость нахмурился и отвернулся, Джорджия поняла, что попала в точку. – Итак, следуя вашей логике, мужчинам хочется поразвлечься со мной, но не более того?

– Я не говорил обо всех мужчинах, – уточнил он, устремив на нее взгляд карих глаз. – И я вовсе не имел в виду… Я лишь пытался убедить вас, что тот, кто обманывает жену, вполне способен проявить к вам и вашим чувствам такое же бездушное пренебрежение.

– Не могу согласиться. Во втором браке многие бывают счастливы.

– Ну, во-первых, далеко не все, – сухо возразил Митч Флетчер. – И потом, редко кто вступает в брак с виновником развода. А вы ведь надеетесь именно на это? Думаете, он бросит жену и женится на вас?

Джорджию снова затрясло, на этот раз от сознания, как сильно она запуталась в хитросплетениях дурацкой лжи. Однако оправдываться бесполезно – Митч Флетчер все равно уже ей не поверит. Девушка поймала себя на том, что, если этот бред продлится хотя бы минуту, она не выдержит и истерически расхохочется.

– Хотите совет? – бросил Митч Флетчер, заметив, что Джорджия собирается покинуть кухню. – Не плачьте при нем. Женатые мужчины терпеть не могут, когда любовница портит им настроение.

– По-моему, ни один мужчина не способен вынести женских слез, – устало ответила Джорджия.

– Да, если он не в силах с ними справиться, если не может прислушаться к своим инстинктам…

Комната для Митча Флетчера была приготовлена с утра, но еще оставалось достать из шкафа полотенца, и, пожалуй, если прямо сейчас заняться какой-нибудь обычной домашней работой, это поможет прийти в себя.

– Ну и что же в таких ситуациях подсказывают инстинкты? – машинально спросила Джорджия, заранее предполагая ответ. Мужчины прекрасно знают, как увильнуть от ссоры. Но Митч Флетчер повел себя совершенно непредсказуемо.

– А вот что… – хрипло произнес он, надвигаясь на девушку.

Коснувшись пальцами ее лица, он ласково вытер влажные от слез щеки; Джорджия почувствовала, как он наклоняется к ней, как ей передается его возбуждение, и слабо запротестовала.

Но было слишком поздно. Его губы мягко и нежно коснулись ее рта и встретили едва уловимый отклик. Забыв обо всем на свете, Джорджия целиком отдалась порыву, заставившему прижаться к Митчу Флетчеру, и расслабиться, и ощутить себя свободно, легко, и насладиться его чуткими и требовательными прикосновениями.

Как давно ее не целовали так трогательно, так бережно и с такой страстью! Господи, когда же это было в последний раз, да и вообще, случалось ли раньше что-либо похожее?.. Закрыв глаза, она прильнула к Митчу Флетчеру, тихонько вздрагивая от скольжения его шероховатых пальцев, подчиняясь его властной силе и доверяясь ему, словно защите от всех своих невзгод. На мгновение Джорджии почудилось, что его движения потеряли уверенность, и она тихим стоном попросила его продолжать.

Он вовсе не собирался… не предполагал… Он был зол оттого, что не мог ее переубедить, доказать бессмысленность тупикового пути, но сейчас она в его объятиях и как будто нет у нее никого…

Глубоко вздохнув, он прервал поцелуй и отстранил девушку. Джорджия разочарованно открыла глаза, не понимая, что происходит, и, наткнувшись на холодный, колючий взгляд, залилась краской стыда. Пока Митч Флетчер не прикоснулся к ней, она и не подозревала, как глубоко сидит в ней жадная и отчаянная потребность в любви, поддержке и утешении. Но, положа руку на сердце, надо признаться, что Митч Флетчер вовсе не тот, кто сможет оправдать ее ожидания. Собравшись с силами, она произнесла:

– Я понимаю, что уже нельзя изменить наш уговор, но, если вы еще хоть раз позволите себе нечто подобное, я буду вынуждена указать вам на дверь.

– Можете не беспокоиться, – ответил он сдавленным голосом.

Поднимаясь по лестнице, Джорджия смущенно подумала, что если кто и виноват в случившемся, то только она сама. Кто совершенно потерял над собой контроль и если не спровоцировал, то, уж во всяком случае, недвусмысленно ответил на тот незабываемый поцелуй? Ей было хорошо, и она хотела… Хотела?..

Да нет же. Это невозможно. Митч Флетчер – чужой, незнакомый человек, и к тому же у нее имеется веская причина относиться к нему с неприязнью. Но почему рядом с ним ей так уютно и спокойно? Почему шестое чувство отчетливо нашептывает Джорджии, что на Митча Флетчера можно положиться абсолютно безбоязненно?

Тряхнув головой, словно отгоняя вопросы, на которые нет ответа, Джорджия открыла дверцу шкафа.

Митч Флетчер расположился у себя в комнате, а через пару часов объявил, что должен ехать на работу и вернется поздно вечером. Джорджия встретила известие с облегчением. Наверно, она слишком привыкла жить одна. Но ведь были же у нее соседи по квартире во время учебы в университете и сразу после окончания – тем не менее присутствие в доме Митча раздражало, тяготило и к тому же мешало сосредоточиться на болезни тети Мей. И зачем только она ввязалась в эту историю?