Книга Сердце в огне - Хелен Бьянчин

— Нет. Ни в коем случае. — Его лицо выражало непреклонность и одновременно какую-то детскую обиду. Как у малыша, у которого хотят отнять конфету. Можно сказать, злая тетя покусилась на самое дорогое и святое.

— Но я не хочу спать с тобой вместе.

— А к этому никто и не принуждает. Речь идет только о том, чтобы мы ночью находились рядом, в одной постели. Ну а потом, кто знает, что может произойти в дальнейшем. Не сегодня, так завтра или послезавтра. Женщины известны своим непостоянством.

— И не надейся. Этого никогда не произойдет. Ни сегодня, ни через неделю, ни через год.

— Браво. Какое мужество, какая решительность. Но не надо быть столь категоричной. — Он насмешливо улыбнулся, но его глаза на секунду заволокло болью. Однако Крис умел держать удар. Он быстро взял себя в руки и продолжил: — Вынужден напомнить, что нами подписан контракт, накладывающий на обе стороны взаимные обязательства. И условия сделки надо соблюдать. У нас в стране установлено равенство всех перед законом, вне зависимости от пола. Данный юридический документ содержит соответствующее положение об общей спальне. Считай, что эта милая женская привычка постоянно выторговывать себе все новые права и привилегии в данной ситуации меня не устраивает, и я не собираюсь идти на уступки. Права и обязательства идут в комплекте, нерасторжимо. Хочешь что-то иметь, следует и чем-то пожертвовать. В случае изменения ситуации, то есть характера отношений между нами, мы можем вновь изменить условия контракта. Но не раньше, и с согласия обеих сторон.

— Пошел к черту. Нравится командовать и повелевать? Особенно женщиной? Тебе меня не покорить и не запугать.

Она решительно развернулась и вышла из комнаты, чтобы скрыть появившиеся на глазах слезы. Слезы злости и бессилия. Из-за невозможности отомстить и необходимости подчиняться. Из-за необходимости смотреть в глаза фактам. Он связал ее по рукам и ногам. Связал своим ребенком, которого она носит в себе, и семейной лояльностью, в духе которой ее воспитали родители.

Рейчел вошла в эту ненавистную семейную спальню и бросила на пол свою дорожную сумку. Да, здесь ничего не изменилось за время ее отсутствия. А что, собственно, могло измениться?

Королевских размеров двуспальная кровать, в которой хватило бы места на четверых. Богато расшитое темное шелковое покрывало и масса подушек. Что-то в стиле турецкого алькова для одалисок. Зеркала, отражающие все происходящее на постели. Да, эту гадость теперь не мешало бы убрать, хотя в прошлом ей нравилось видеть как бы со стороны некоторые моменты интимной страсти. Это возбуждало. Но не теперь. Слава богу, что хотя бы нет зеркала на потолке. А то бы выглядело совсем как во французском борделе. Не хватает еще красный фонарь и прейскурант повесить у входа. С подразделами — секс простой, секс с фантазиями, секс с извращениями. По доступным и разумным ценам, предусмотрены скидки для постоянных клиентов.

Стены комнаты обрамляли многоуровневые шкафы, а также встроенные шкафы-купе с раздвижными дверцами, естественно, тоже зеркальными. Какая пошлость эти зеркала. И почему ей раньше все это нравилось? Ведь сама же выбирала эту мебель. Удивительно, как быстро и радикально меняются вкусы при смене обстоятельств. Из мягкой мебели в комнате были также диван, пара глубоких, массивных кресел и несколько пуфиков.

Все для удовольствия и наслаждений, для физического расслабления и чувственной страсти. Для эротического возбуждения и экстаза, для того чтобы сбросить сдерживающие оковы морали и разума и отдаться беззастенчивой, изощренной и сладострастной игре. Вещи, сразу пробуждавшие столь нежелательные сейчас воспоминания. Теперь это будет проклятием для ее памяти.

Разве она сможет все это забыть или начать жизнь заново, с нуля, в этой обстановке? Да, это был его точный иезуитский расчет. Не зря он столь упорно настаивал именно на этом варианте.

Она решила распаковать сумку, достать оттуда свое белье и прочие предметы туалета. Затем принять душ и скользнуть в постель. Хорошо бы принять что-нибудь снотворное и быстродействующее, чтобы не видеть и не слышать его прихода. Об этом надо было подумать заранее. Раньше у нее проблем со сном не было. Особенно после активных сексуальных упражнений на этой постели, когда она в изнеможении засыпала в его объятиях.

А может быть, он все-таки проявит такт и оставит ее в покое хотя бы на сегодня? В квартире и без этой спальни вполне достаточно помещений для ночлега. Хотя вряд ли на это можно надеяться. Вошедший сюда оставь всякую надежду. Лучше жить без иллюзий, не будет так больно с ними расставаться.

И еще не мешало бы позвонить родственникам, хотя бы сестре, сообщить, что она вернулась. Но сейчас она не в состоянии с ними толком объясняться. Начнутся ненужные, утомительные и бессмысленные расспросы. Нет, к этому она сейчас не готова. Слишком устала психологически и физически. Лучше отложить все это на завтра. А сейчас в душ. Смыть с себя всю грязь, в буквальном и переносном смысле. Если удастся.

Но снотворное, по счастью, не понадобилось. После пережитых волнений и длительного пути в автомашине она заснула мгновенно, стоило голове коснуться подушки.

Рейчел просыпалась медленно, постепенно приходя в себя. И вдруг в этот привычный и приятный утренний процесс резко, грубым диссонансом ворвалось понимание того, где она находится и что с ней произошло. Это мгновенно стряхнуло остатки сна и пробудило настороженность и готовность к схватке.

Она повернула голову. Да, так и есть. Хорошо знакомый чеканный профиль покоился рядом, на соседней подушке. С закрытыми глазами, ресницы не дрожат, дыхание ровное и спокойное. Поразительно спокойное. Как у человека, которого никогда не мучит совесть. Который даже не знает, что это такое. Не знает, что такое жалость и сострадание к женщине. Он не стал проявлять деликатность. Просто не счел нужным. Решил сразу поставить все точки над «i», чтобы закрепиться на завоеванных высотах. Ее хозяин и повелитель, с его точки зрения, разумеется. И не боится, что однажды ночью рабыня может взбунтоваться и вонзить отточенный местью кинжал прямо в его черное сердце.

И тут прозвучал его голос с легкой утренней хрипотцой:

— А ты уже, оказывается, не спишь. Надеюсь, хорошо отдохнула? — Сосед по кровати не спеша потянулся, затем легко сел за счет движения тренированных мышц живота. Потом окинул ее взглядом, повернувшись вполоборота, удовлетворенно хмыкнул и вдруг потянул с нее одеяло одной рукой, одновременно наклоняясь над ней и протягивая вторую руку. Это был привычный для нее в прошлом утренний ритуал, когда она охотно принимала своего бодрого и эротичного красавца-мужа в свои объятия.

Накопившийся за ночь в мужской крови тестостерон требовал хорошей сексуальной разрядки, и почему бы не пойти навстречу мужу в таком приятном деле… Так хорошо было почувствовать в своих пальцах густые завитки волос на его мускулистой, выпуклой груди, его требовательные и сильные пальцы, раздвигающие уже увлажненные в сочленении бедра, его жадные губы, тянущиеся к соскам на ее груди. Но все это в прошлом.

А сейчас это традиционное действо пробудило вспышку гнева. Она вцепилась обеими руками в кромку одеяла, не позволяя обнажать свое тело.