Книга Уроки музыки и любви - Люси Монро

На следующее утро Нео приехал ровно в десять часов, как и сказал.

Волосы Кэсс были уложены на затылке в классический французский пучок, на ней было ярко-розовое платье в стиле Джекки Кеннеди, поверх которого надет такого же цвета пиджак. Она ждала его в музыкальной комнате.

Кэсс не могла даже притвориться, что играет на рояле, настолько была взволнована. Нео привел с собой незнакомого человека, который должен был произвести перемены в ее доме.

Нео нажал на кнопку дверного звонка, но одновременно нажал на ручку двери, как она и предполагала. Кэсс услышала, как щелкнул язычок замка, а потом послышались шаги. Дверь захлопнулась. Идут двое: отчетливая и решительная поступь Нео и более тихие шаги, хотя и не менее уверенные. Через секунду Нео вошел в музыкальную комнату, за ним следовал незнакомый человек – светловолосый и невысокий.

– Кассандра. – Магнат укоризненно взглянул на нее. – Ты оставила дверь открытой. Ты сказала, что больше не будешь этого делать.

– Я открыла ее всего лишь несколько минут назад. Я знала, что ты придешь вовремя.

Нахмурившись, он покачал головой:

– А что, если бы нам помешали пробки?

– Этого не могло быть.

Нео не спросил ее, почему она не вышла их встречать, и была благодарна ему за это. Ей надо было собраться с духом. Общение с консультантом по безопасности было простой вещью для нормальных людей, но Кэсс не была нормальной.

Стараясь преодолеть абсурдное чувство страха, которое охватило ее, она повернулась к светловолосому человеку:

– Меня зовут Кассандра Бейкер. Рада видеть вас в моем доме.

Консультант по безопасности протянул ей руку:

– Коул Гири. Счастлив познакомиться с вами, мисс Бейкер. Я большой ваш поклонник. У меня есть все диски с вашими концертами.

Пожав руку мужчине, она признательно улыбнулась ему:

– Я рада, что вам нравится моя музыка. Это радость моей жизни.

– Это чувствуется по тому, как вы играете.

Нео прочистил горло, взглянув на них так, словно говорил: «Давайте не будем напрасно тратить время».

В одно мгновение лицо Коула, утратив восхищенное выражение, стало профессионально холодным.

– Мистер Стамос выразил некоторое беспокойство насчет вашей безопасности. Могу ли я осмотреть дом, прежде чем высказать свои рекомендации?

Первое, что ей пришло в голову, – это сказать: «Конечно нет». Кэсс совершенно не хотела, чтобы Коул Гири расхаживал по ее дому. Не важно, что он был ее поклонником и казался очень симпатичным человеком.

– Я не хочу никаких решеток на окнах, – выпалила она, прежде чем ответить на его вопрос. У нее и так уже было достаточно ограничений, созданных ее собственными страхами.

– Как я уже сказал…

– Все будет хорошо, – вмешался Нео, прерывая консультанта. Он обнял Кэсс за талию. – Давай покажем Коулу дом.

Она умоляюще взглянула на него, желая, чтобы он понял ее эмоциональное состояние – те чувства, которые мучили ее с детства. Единственный психотерапевт, которого Кэсс посещала по настоянию своего отца, так и не смог помочь ей преодолеть тревожность. Однако этот человек рассказал ей, как действуют самые элементарные защитные механизмы.

Однажды он объяснил ей, почему, по его мнению, у нее возникла эта тревожность. Постоянное проживание в доме с тяжело больным человеком в сочетании с необходимостью давать публичные концерты в раннем возрасте привело к «развитию патологии ригидной личности», как выразился психотерапевт. Такова была его теория.

Сейчас Кэсс знала лишь о том, что она страдает мягкой формой агорафобии, усиливаемой также и социофобией, хотя насколько все это было «мягким», сказать не могла. Особенно тогда, когда она испытывала жуткий стресс, когда ей приходилось делать такие простые вещи, как, например, встречать консультанта по безопасности и показывать ему дом.

– Мне надо было сказать Бобу, чтобы он встретил тебя, – сказала она так тихо, что он едва услышал ее.

– Положись на меня, Кассандра. – Все внимание Нео было сосредоточено на ней: казалось, он совершенно не замечал мужчину, стоявшего возле него. – Мы сделаем это вместе.

– Я веду себя неадекватно. – Ей было нелегко в этом признаваться.

Она устала говорить эту неприятную правду о своих реакциях. Именно поэтому и не хотела знакомиться с новыми людьми. Ей пришлось бы признаваться им в своих комплексах.

Нео решительно покачал головой:

– Ты просто живешь в том мире, который сама для себя создала. Если ты поверишь мне, то увидишь, что тебе не о чем беспокоиться.

– Отец часто говорил мне то же самое. – Как раз перед тем, как заставить ее выйти на сцену, где она могла потерять себя в музыке или потерять свой разум: по крайней мере, так ей казалось.

Перед ее глазами вставали лица людей, наполнивших зал, где не оставалось ни одного свободного места. Все хотели посмотреть на одаренную юную пианистку. И при этом воспоминании до сих пор Кэсс охватывала холодная дрожь. Насколько она себя помнила, музыка для нее всегда была глубоко личным делом. Кэсс играла на рояле, когда пыталась спрятаться от жестокой реальности: забыть о тяжелой болезни матери, не видеть бессильной злобы на лице отца.

Как ненавидела Кэсс эти концерты, когда ей приходилось делить свою музыку с толпами незнакомых людей! К тому же после представления многие из них хотели познакомиться с талантливой юной пианисткой, в то время как душа ее была измучена и опустошена.

Что-то промелькнуло в зеленых глазах Нео.

– Ты расскажешь мне об этом потом, но пойми: я – не твой отец.

– Нет. – Ощущение, которое вызывало в Кэсс присутствие Нео, было для нее совсем незнакомым. И он не заставлял ее выступать перед наполненным до отказа залом. Вобрав в легкие воздух, она судорожно выдохнула: – Хорошо. Мы покажем ему дом.

– Приступим к делу, – сказал Нео Коулу.

Консультант по безопасности молча кивнул, не бросив на Кэсс тот подозрительный взгляд, который обычно бросали на нее люди.

Чувство благодарности охватило Кэсс, и она взглянула на Нео с искренней, хотя и слабой улыбкой.

А потом, несмотря на то что Нео не выходил за пределы ее музыкальной комнаты до вчерашнего дня, он стал показывать консультанту дом. В этом было нечто необъяснимое. Он ни разу не открыл дверь туалета, когда осматривал комнату, и не забыл о двери, которая вела во двор. В ее маленьком доме было четыре двери: парадная входная дверь, кухонная дверь, застекленные двери в спальне и в столовой. Двери в ее спальне вели на балкон, а в столовой – в патио, расположенное под балконом.

– В идеале надо заменить их на другие: из более прочного металла и небьющегося стекла, – сказал Коул, осматривая двери в ее спальне.