Книга Идеальный любовник - Шэрон Кендрик

Кэти беспокоило совсем другое: сказать ему или нет о своей неопытности, о том, что она боится его разочаровать. Но еще больше она боялась — и не хотела — нарушить магию, которой он ее окутал. Когда же он снова заключил ее в объятия и начал осыпать поцелуями, было поздно что-либо говорить. Его язык оказался у нее во рту, охвативший тело жар растопил все сомнения. Ею владело одно-единственное желание — чтобы он прижимал ее к себе и не отпускал.

Он напрягся, раздвинул ей ноги.

«Скажи ему», — на какую-то долю секунды пронеслось в голове.

Но последовал рывок и острая боль, которая, впрочем, смешалась с чудесным ощущением внутри. Этот потрясающий мужчина соединился с ней! У нее вырвался сдавленный крик. И у него тоже.

Что он говорит? Нет? Не может быть.

Мгновенно все кругом изменилось. Радостная атмосфера исчезла. Как и почему?

Кэти, ничего не понимая, задвигала бедрами, стараясь поймать нужный такт.

— Остановись, — резко приказал он.

Но она уже не могла остановиться, и он попал в плен потрясающего наслаждения, какого не испытывал никогда. Но оно было отравлено ненавистью.

Ксавьеро пришел в себя и поспешил отодвинуться от нее.

— Почему ты это скрыла от меня? — грубо спросил он, вскочив с постели и набросив на себя халат.

Когда он навис над ней с потемневшими от злости глазами, Кэти поняла лишь одно — он ее ненавидит.

— Но… ваше высочество… что я сделала? — дрожащим от страха голосом спросила Кэти, не осмеливаясь назвать его по имени.

— Что сделала? Да ты прекрасно знаешь, о чем я! — в ярости выкрикнул он. — Что за игру ты затеяла?

— Игру?

— Нужно было сообщить мне, что ты девственница!

Глава 4

Увидев перед собой искаженное яростью лицо принца, Кэти отпрянула от него. Сердце упало. — Я что-то не так сделала? — Голос у нее дрожал — она ничего не могла понять.

— Не так? О, пожалуйста, не изображай передо мной невинность! — рявкнул Ксавьеро и тут же понял смехотворность своих слов. Потому что она действительно невинна — вернее, была таковой пять минут назад. Но женщина может быть невинной в физическом смысле, а помыслы у нее при этом самые что ни на есть дьявольские. А он-то хорош! Вообразил, что она милое существо, возжелавшее его как мужчину, а не как королевскую особу!

Какой же он дурак! Не разгадал ее и попал в ловушку. Старый трюк. Как это могло получиться? Его обманул ее облик. Эти большие зеленовато-голубые глаза скрывали интриганку, а роскошное тело обещало сексуальное наслаждение. Он сжал кулаки в бессильной ярости:

— Ты солгала про жениха?

— Нет! — воскликнула Кэти. — У меня действительно был жених.

— Тогда почему ты осталась девственницей, если была помолвлена? — грозно спросил он. — Я знаю, что в наши дни никто не ждет свадьбы… и уж точно не в твоем окружении!

У него презрительно скривились губы, и Кэти вздрогнула. Какого же он низкого о ней мнения! А она… она дура. Она отдала мужчине самое дорогое, а он бросил ей обратно в лицо этот дар, как грязную тряпку. Ее невинность вызвала у него презрение. Таким образом он мог бы смотреть на удешевленный товар в супермаркете. Правда, такой человек вряд ли хоть раз в жизни посещал супермаркет.

— Мой жених считал, что нам следует подождать до свадьбы! — с жаром сказала она, пытаясь оправдаться.

— И ты — женщина, которая так быстро загорается, — согласилась ждать? — Он не мог в это поверить.

— Да! Я согласилась. — Стоит ли объяснять, что для Питера ожидание не представлялось чем-то невыполнимым, учитывая его род деятельности? — Мой жених не похож на вас.

— На меня никто не похож, — самоуверенно заявил Ксавьеро и раздраженно добавил: — Я был одурачен.

Кэти уставилась на него.

— А как же я? — прошептала она. — Разве вы меня не одурачили? Вы притворились маляром! Зачем?

Но он ее не слушал — ум его лихорадочно работал, поскольку происшедшее подействовало на него, как удар в солнечное сплетение. Он вспомнил про англичанина, Руперта. То, как она поспешно отвернулась от босса, когда он, Ксавьеро, вошел в вестибюль отеля. Неужели ее жених — он?

— Это… это Руперт? — спросил он тоном обвинителя.

Кэти не сразу поняла, о чем он.

— Что… Руперт?

— Это он тот человек, за которого ты собралась выйти замуж?

— Нет! — в ужасе воскликнула Кэти и зачем-то пояснила: — Мой жених — помощник священника.

Это разозлило его еще больше. Ксавьеро подозрительно посмотрел на нее. Что, черт возьми, происходит? Неужели она и владелец отеля действуют сообща? И босс уговорил эту маленькую горничную соблазнить его для своих гнусных целей? Но как ее расспрашивать, когда она лежит голая… и такая обольстительная?

— Прикройся! — приказал он.

Кэти решила, что он хочет, чтобы она оделась, и уже привстала с постели, но он нагнулся, подобрал упавшее покрывало и бросил ей. Она поспешно накинула на себя скользящий шелк.

Ксавьеро тяжело дыша смотрел на Кэти. Волосы, из которых выпали заколки, растрепались, и он подумал, что из-за своего нетерпения овладеть ею он даже не успел полюбоваться тем, как белокурые пряди рассыпаются у нее по обнаженной груди. В висках запульсировала кровь.

— Хорошо, — произнес он твердым голосом. — Давай начистоту. Скажи, чего ты хочешь?

— Хочу?

— Ты слышала, что я спросил.

Чего она хочет? Она хочет перестать думать о том, что совершила самую большую ошибку в своей жизни. И о том, что лучше бы не было этих десяти минут. А еще о том, чтобы он снова начал ее целовать. Но она знала, что ничего из этого не случится.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Ксавьеро ей не поверил. Он вращался в кругах, где девственность ценилась очень высоко. Это — старомодное представление королевских семей, поскольку девственность невесты необходима для продолжения древнего рода. И он не мог поверить тому, что женщина способна так легко расстаться со своей невинностью… если только не преследует собственные цели.

— Ты, несомненно, чего-то хочешь, твое поведение это показало. Ты о чем-то сговорилась со своим боссом? Он снабдил тебя приманкой в виде слишком тесного форменного платья и откровенного макияжа. Известные уловки, чтобы заарканить мужчину. И я, зная все это, попался, — с горечью заключил он. — Потому что страсть делает из нас ослов. Так было всегда.

— Я не понимаю, — повторила Кэти, тоже начиная злиться. Да, он принц, и он действительно поражен тем, что она оказалась невинной девушкой. Но почему он думает только о себе, почему хоть на минуту не подумал о том, что чувствует сейчас она?

А она чувствовала себя опустошенной из-за того, что поддалась беспочвенной фантазии, поверила тому, что между ней и незнакомцем с янтарными глазами вспыхнуло что-то настоящее. Из-за неопытности она сочла его страстный поцелуй чем-то большим, нежели проявление похотливого желания. Так может, это она дура, а он зря назвал себя ослом?