Книга Пророк Темного мира - Сергей Волков

— Так-то оно так, конечно, — согласился Мыря, — только опасаюсь я…

— Чего?

— Где люди, там и чаровники отыщутся. А тут они сильные, куда сильнее наших. Ты вот не чуешь, а я аж дрожу от мощи, что вокруг разлита. Все тут в чарах. Будто бы я снова молодой и в то время вернулся, когда незнати силу имели, а личени свое место знали. Даже ветер, в парус дующий, — он чаровной. Тяга это, специальная, для повозки энтой. — Мыря хлопнул ладонью по стволу. — Вот так-то, девка…

Воспоминания об обозной службе у Громадина были у Бойши так живы, точно вчера все случилось. Стоит только закрыть глаза и…

— И-и-и-икс! И-и-и-икс! И-и-и-икс!

Бойша поморщился. Колесо телеги скрипело, как кладбищенская калитка на ветру, — нудно, зловеще, неотвязно.

Хваленый окский деготь, полный жбан которого кривой дворовщик Смыка буквально впихнул приказчику перед отправкой обоза из Кундалокмы, оказался разведенной постным маслом сажей. Слава богам, у бывалого возчика дядьки Архипа случился при себе запасец старой, хозяйской еще дегтешки. Ею и смазали оси, да дорога-то не близкая: восемь десятков верст в одну сторону лесными дорогами, столько же — в оборот. Вот и рвет душу тоскливый скрип. И-и-эх…

Поплотнее запахнув тулуп — сентябрь выдался в этом году холодный, знобкий, — Бойша про себя чертыхнулся и прикрыл глаза. Помянутый нечистый словно услыхал мысли молодого итера — тут же подсунул ему видение: красавица Талинка, белозубо улыбаясь, павой плывет в свадебном танце с Покрасом Валсыном.

— Ах ты! — Бойша скрипнул зубами, потряс головой, отгоняя морок. Однако тряси — не тряси, все едино. Так оно и будет. Отдаст Зван Мехсын свою единственную дочку, ненаглядную Талюшенку, за сынка профа Шептала Валсына, отдаст беспременно. Тут уж грех воронить — на выкуп Валсын дает тайный заводик в Сасово, да пристань с амбарами в Берестянке, да дом двухэтажный в Муромской лабе. Породниться с самим Шептало Валсыном — это дорогого стоит. От такого родства обоим профам большая польза выйдет, а итерскому делу — прибыток. Куда уж тут Бойёшке-Ветошке соваться, с его-то капиталами — вошь под мышкой да блоха в армячишке. И-и-эх…

— Равуха! Погоняй! На ход! На ход! — раздался с передней телеги голос старшего возчика Архипа Скворца.

Худоносый Рава, что правил последней подводой, откликнулся гнусоватым, простуженным голоском:

— Да нейдет, проклятая животина! Перегрузили, чать!

— А ты жопку-то с телеги скинь, сделай лошадке облегчение! — весело пробасил дядька Архип и добавил, уже серьезным голосом: — Вишь, в подъем дорога! Торопиться надоть, ежли до темна на Топтаниху не выйдем — в дороге ночевать придется, а места тут лихие!

Бойша обернулся, для порядку поглядел — слез ли Равуха. Оказалось — не только слез, но и тулуп с собой прихватил, и волок теперь тяжеленную овчину на горбу, понукая лошадь. И то право, дядька Архип слов на ветер не бросает. Раз сказал чего, возчики умрут, но выполнят и прекословить не станут. Знают — хоть и с одной рукой, а в случае чего спросит с них бывший княжий дружинник Архип Скворец строго.

Мысли вновь вернулись к Талинке. Не абы с дуру отказал Зван Мех-сын Бойше. Видел седой проф, как заглядывается молодой итер на его дочь. Видел и то, что отвечала кровинушка долговязому (не иначе, жердей кроили!) парню томными улыбками да ласковыми взглядами. Видел-видел — да и решил оборвать все разом. С очей долой — из души вон. И-и-эх…

Не знал тогда Бойша, что куплен Заячье Ухо не кого попало, а именно его поджидал на постоялом дворе. Немалый куш отвалил Громадину Зван Точило, чтобы спровадить женишка подальше. Тут как раздело подвернулось, заказное. В Нижний, на ярмарку, яблоки доставить из Кундалокмы. Покуда туда — неделя, покуда в оборот до Муромского посада — седмица. Да от Мурома по Оке до Нижнего, да там, на ярмарке, торговля. Раньше Покрова-дня Бойше обратно никак не воротиться. А там и свадьба с Покрасом подоспеет, не до жердяя Талае Звание будет… И-и-эх…

Хитро все обставил старый проф, и себе не в убыток, и для дочери, дурищи малохольной, на пользу. Ну, на то он и равный среди первых в итерском сообществе Россейщины, самого нарука Стило Трошсына зам.

Вот и трясется Бойша с возчиками по ухабистой лесной дороге, слушает скрип колесный и мается болью сердечной. Эх, шапка оземь, что ж за жизнь такая, копеешная-то, а?..

Вот кабы надыбать где капиталу, монет тыщ хотя б пять! А лучше — двадцать, чтобы коня купить, «Самсона», что по Становой плеше бегает. Вот тогда б небось не воротил бы от него нос Зван Мехсын! Давно проф свою конюшню заиметь хочет, да Брань Смагсын, чистунский куплец из княжеских заемщиков, что коней по всей Россейщине гоняет, цену за «Самсона» заломил несусветную.

Бойша представил, как он, в синем набивном кафтане, в сапогах бутылками и при начищенном шлеме, является к профу и тихонько так, без позерства, говорит: «Я тут, Зван Мехсын, коняку прикупил, да. И имею желание дочерь вашу пригласить прокатиться, и вас с супругой, само собой. Рад буду, весьма…»

«От такого оборота дел, — улыбался Бойша, — вылезут глаза у Точила на самый лоб, клянусь Великим Постулатом!»

Домечтать сладкость самую не дал дядька Архип — заматерился, защелкал кнутом.

— Что там? — недовольно крикнул Бойша, привставая на локте. Возчик, что правил телегой, где сидел приказчик, уже бежал обратно от первой подводы.

— Лисина дохлый на дороге валяется, Бойша Логсын! Ну, лошадь у дядьки Архипа и встала, уперлася.

— Чего ж он сдох-то? — нахмурился Бойша.

— Да хрен его знает, тварюгу. Можа, недужный был, а можа — сам собой, в очеред. Время, стало быть, пришло… Но знак недобрый, тесть мой, охотник, царствие ему, любил приговаривать: «Живой лис — к разору, а мертвый — к замору!»

— Тьфу ты! — Бойша откинул полу тулупа, спрыгнул на мягкую глину дороги. — И чего? К какому замору-то? К рыбьему?

— Почему к рыбьему? К смерти это…

— Это к чьей же смерти-то, а?! — Бойша навис над возчиком, сдвинув брови.

— Не, ну я не знаю… Попутамши, может, чегось… — Уловив наконец настроение приказчика, возчик замялся, и, чтобы скрыть робость, заорал на лошадь: — Н-но, пошла! Пошла, шкелетина! Сыть волчья, племя косоротое! Н-н-но!

Махнув рукой, Бойша широко зашагал вперед, обгоняя телеги, и вскоре поравнялся с первой подводой. Архип Скворец вел свою лошадь в поводу, изредка понукая, но больше для порядка — дорога выровнялась, и телега катилась легко, без натуги.

— Слышь, дядька Архип, закат уже.

— Вижу, Бойша Логсын. Не беспокойсь, кривую сосну проехали, стало быть, ночевать на Топтанихе будем беспременно. Ну, можа, самую чуть темнины захватим.

— А что за место — Топтан иха?

— Да поляна в лесу, у тракта прямоть. Там и ручей, и трава живая для лошадушек. И шалаши должны стоять, ежли какие дурни или лиходеи не порушили. Хорошее место. Спокойное. Утишное…