Книга Невеста-чужестранка - Кэтрин Коултер

— Нет! — вскрикнула она, и его язык тут же оказался внутри. Мэри Роуз в отчаянии сомкнула зубы. Голова Эриксона судорожно дернулась.

— Почему ты сделала это? — взвыл он, тряхнув ее за плечи. — Почему?

Руки его разжались, и Мэри Роуз наконец высвободилась. Не теряя ни секунды, она подобрала юбки и помчалась прочь, не разбирая дороги. Но Эриксон уже успел взгромоздиться на коня. Понятно, что он мигом ее догонит. Выбора нет. Она бросилась обратно в лес, лавируя то вправо, то влево, и успела добраться до густой чащи, где Баркеру пришлось бы тащиться шагом. Эриксон громко выругался, и Мэри Роуз показалось, что даже воздух сгустился от его гнева. В боку так кололо, что девушка, тяжело дыша, остановилась. Куда теперь? Голова кружится…

Но она по крайней мере спаслась.

До следующего раза.

Мэри Роуз закрыла лицо руками. Она не плакала. Какой смысл? От слез только нос распухнет и глаза покраснеют.

Нужно выждать.

Наконец она побрела на восток, зная, что если Эриксон Макфайл и поджидает ее, так только там, между лесом и Килдрамми, где на две сотни ярдов простирается унылый бесплодный участок земли, усеянный валунами и острыми булыжниками. Там лошадь не пройдет, и Эриксону будет не так просто схватить свою жертву.

Добравшись до опушки леса, она огляделась. Никого, Что ж, придется рискнуть.

Девушка снова подхватила юбки и ринулась вперед.

Услышав топот копыт откуда-то справа, она быстро обернулась, пытаясь определить, насколько он близок, но тут же споткнулась о камень и полетела в один из узких оврагов.

Глава 5

Тайсон спрыгнул с седла и подбежал к девушке, наполовину свесившейся в канаву около дороги. Он боялся, что она потеряла сознание, но опасения, к счастью, не подтвердились. Незнакомка лежала на животе, натужно дыша и не двигаясь. Наконец она немного пришла в себя, оперлась на руки и, приподнявшись, взглянула на него.

— Вы новый барон, — пробормотала она и, прерывисто всхлипнув, уже спокойнее продолжала: — Я видела, как вы уезжали сегодня. Почему же вернулись? Ах, не важно, я крайне благодарна вам, сэр.

Тайсон присел рядом на корточки.

— Я вернулся, когда вдруг понял, что хочу взять с собой дочь. Я оставил ее дома, давая понять, что по-прежнему сержусь на нее, но любовь к ней перевесила и больше нет смысла это скрывать. Хотел, чтобы она вместе со мной увидела деревню, познакомилась с жителями, которые, как выяснилось, покупают у нас лишние яйца, узнала запах свежей рыбы, поговорила с рыбаками.

Он хотел что-то добавить, но, удивленный пространностью собственной тирады, осекся и предложил:

— Позвольте, я помогу. Вы не ушиблись?

— Сама пока не поняла. Дайте мне полежать еще минуту. Чем дочь так вас расстроила?

— Переоделась мальчишкой и под видом грума проехала на запятках экипажа от нашего дома до самого Эдинбурга.

— О Боже, вот это приключение! Поразительно! У меня на такое никогда не хватило бы мужества. Сколько ей лет?

— Всего десять.

— До чего же отважная девочка!

— Нет, всего лишь слишком юная, глупенькая и к тому же невежественна, как деревенская дурочка, — возразил Тайсон. Он только сейчас осознал, что ни с того, ни с сего делится семейными тайнами с незнакомкой, висящей на краю оврага. Странно, возмутительно! Это так не похоже на него — выкладывать первой встречной всю подноготную. И все же он непозволительно разоткровенничался и даже улыбается ей. Просто невероятно!

— Думаю, первым делом вас нужно выудить из этой дыры. У вас ничего не болит?

— Не знаю. Никак не приду в себя.

— Я постараюсь быть как можно осторожнее, — пообещал Тайсон, подхватывая ее под мышки. Но к его удивлению, она стала вырываться и со стоном схватилась за левую щиколотку.

Тайсон поспешно отнял руки, не делая попытки снова коснуться ее.

— Что с вами? Поверить не могу… неужели вы боитесь меня?

— Не знаю, — медленно выговорила Мэри Роуз.

— Так боитесь или нет?

— Боюсь. Я вас не знаю и думаю, вы чересчур красивы, чтобы вызывать доверие. Трудно быть хорошим человеком при такой внешности. Кроме того, вы барон. Возможно, с вашей точки зрения, это дает вам право на любые вольности.

— Мой брат — граф и никогда не совершил бы бесчестного поступка, — сухо сообщил Тайсон. — Да, он человек, склонный к… я бы сказал, озорству. Но совсем не в том смысле, как вы подразумеваете.

— То есть ваш брат точно так же спас бы попавшую в беду девушку и не попробовал бы воспользоваться своим положением?

— Совершенно верно. Его зовут Дуглас. Прекрасный человек, это всем известно.

— Но не мне. Кто их знает, этих англичан, — с нескрываемым сомнением произнесла Мэри Роуз. — Вы нахваливаете брата, а как насчет вас, милорд?

Она попыталась сама выбраться из оврага, но едва не свалилась вниз и принялась разминать щиколотку.

Господи, кажется, распухает на глазах. Плохо дело.

— Я вовсе не так уж красив, — буркнул Тайсон, осторожно массируя ее ногу. — Самый обыкновенный. Не то что мои братья. Откуда вы набрались этой чуши?

— Если ваши братья еще красивее, я просто опасаюсь за рассудок их знакомых дам.

Тайсон шумно вздохнул и только сейчас заметил, что его пальцы все еще касаются тонкой щиколотки. Что это с ним?

Он, словно обжегшись, отдернул руку.

— Простите, я увлекся. Неудивительно, что вы усомнились во мне.

— Ничего страшного, — заверила она. — Кажется, вы сумели немного подлечить мою несчастную ногу.

Не отвечая, он хмуро взирал на руку, посмевшую не только коснуться девушки, но и растирать ее нежную кожу. Нужно собраться с мыслями. Он, служитель Божий, должен считать незнакомку одной из своих прихожанок и всячески помогать, а не смотреть на нее, как мужчина обычно смотрит на женщину. Пора вспомнить о своем долге.

— А теперь, если вы немного освоились, я вытащу вас из канавы.

— Это не канава, а овраг. Их тут добрая дюжина. Пастухи называют их овцеубийцами. Овцы настолько глупы, что не разбирают дороги, проваливаются вниз и гибнут.

— Думаю, что и вы были не намного умнее, когда едва не попали в ловушку.

— Тут вы правы, — улыбнулась она.

Тайсон снова подхватил ее под мышки и потянул на себя. Убедившись, что она вне опасности, он усадил ее спиной к валуну и внимательно пригляделся. Бедняжка была смертельно бледной. Очевидно, нога доставляла ей немало беспокойства.

— Если не боитесь, я попробую снять с вас ботинок, прежде чем щиколотка настолько распухнет, что придется его разрезать.