Книга Нечисть, нежить, нелюдь - Аня Сокол

— Мы живы? — жалобно спросила я. — Но как? Чаровники же били наверняка. Там не то что я, там никто не выжил бы. Ни Дамир, ни Михей… Михей?

— Тоже живехонек.

— Где он?

— В данный момент красуется перед горничными, те в нужных местах охают и ахают.

— Рион…

— В библиотеке. Представляешь, он умеет читать. — Вит криво ухмыльнулся, но тут же стал серьезным. — О нас не хочешь спросить? Или лучше поговорим о Дамире, прежде чем ты соберешься с мыслями? Кстати, учитель Риона умер. Тарийские чаровники утверждают, что сердце не выдержало, но, по обыкновению, врут. Сердца у этого мага никогда не было.

— Покажи спину, — попросила я и, подумав, добавила: — Пожалуйста.

Целую минуту мужчина разглядывал меня как диковинную зверушку, на которую за черень пялятся зеваки на ярмарке, а потом повернулся.

— Красивенько, — закусив губу, сказала тихо.

— Ну хоть не ревешь, — с облегчением выдохнул Вит.

Я протянула руку, поколебалась, а потом все же коснулась щедро испещренной рубцами спины. Шрамы казались давно зажившими, они напоминали борозды на старой пашне. Неровные, бугристые, уже блеклые линии, иногда наскакивающие одна на другую. Полностью затянувшиеся раны. А ведь на вирийце наверняка живого места не было.

— Сколько? — хрипло спросила я.

— Что? — шевельнул плечами чернокнижник.

— Сколько прошло времени с того дня, как я… как ты… С того выверта?

— А если я скажу, что два года? — Он повернулся ко мне, я почувствовала, как кровь отливает от моего лица. — Шучу. Две седмицы.

— И я в это время… — замолчала, так и не подобрав нужного слова, обозначающего исчезновение двух недель из моей жизни. — Спала?

— Почти, — серьезно ответил чернокнижник. — Чаровники Велижа уверены, что ты мертва.

— Черт! Стукнуть бы тебя как следует!

— Наоборот, надо обрадоваться и поцеловать. Ты бы видела Михея, когда он нес тебя на руках после магического удара! Здоровый детина, ревет, почти причитает, а ты у него на руках, словно подстреленная охотником косуля. Голова мотается на тонкой шейке.

— Я сейчас заплачу, — честно призналась, подтягивая колени к груди.

— Вот-вот, многие плакали, кое-кто даже помидором кинул, но промахнулся.

— А ты? Последнее, что я помню, это как притвора рвала тебе спину… — При этих словах из пальцев выскочили когти и едва не распороли белоснежную ткань штанов.

— Нет бы чего хорошего запомнить, — нарочито ворчливо попенял чернокнижник. — Я тоже не очень хорошо помню, в основном звездочки кровавые перед глазами. Та тварь знатно порезвилась. Но как только чаровники ударили, ее и след простыл. Живучая, знает, когда надо отступить. Но если бы не Михей и Эриш, если бы не воины Рэйвена, — Вит глубоко вздохнул, — мы бы с тобой сейчас не разговаривали. — Мужчина сел напротив и стал рассказывать дальше: — Как только мы остановили выверт, время снова побежало, отсчитывая минуты, солнце поднялось над горизонтом. Вот тогда-то они и вылезли. Люди, маги, солдаты. Наши тоже поняли, что засиделись в трактире.

— Как я выжила? — перебила его.

— Об этом тебе лучше у стрелка спросить.

— Я спрашиваю у тебя. Ответь, пожалуйста.

— Надо же, что смерть с людьми делает, вежливая какая стала, второй раз за день «пожалуйста» сказала, — передразнил чернокнижник и пояснил: — Учти, это — чистой воды домыслы, хотя наши магистры во главе с Кишинтом уже потирают руки.

Я кивнула, так как была согласна даже на домыслы, потому что при взгляде на белую спальню и Вита проскальзывала мысль, что все это бред. Или сон, от которого не проснуться. Что дверь, которую я вижу с кровати, не откроется, если потянуть за ручку, потому что за ней ничего нет. И нас тоже нет.

— Под удар попали трое: ты, Михей и Дамир.

— Выжили мы с Михеем?

— Выжили все трое.

Я подняла брови. Нет, точно бред. Что за чаровники в Тарии, если троих безоружных укокошить не могут?

— Маги били по магам. Как ты и сказала, били наверняка, силы было мало, только накопители, и маги сделали ставку на природу заклинания, а не на его мощь. Магический удар, что поражает только мага. Подобное уничтожали подобным. На самом деле — страшное оружие. Не кривись, страшное, я видел, как однажды целый десяток кудесников остался лежать бездыханным. — Вит коснулся пальцем моей щиколотки. — Но они не учли один фактор. Вернее, два. Первое — Дамир больше не был чаровником. Ты выпила его магию.

— А второй? — Почему-то слова вирийца внушали беспокойство, подойти к двери захотелось еще больше.

— Второй не учел никто. Даже я. Ваш стрелок, — палец мужчины поднялся чуть выше по икре, я хотела спросить, что Вит делает, но не стала. Если это бред, то, по крайней мере, приятный, — маг-артефактор, пусть и без резерва.

— Но все равно маг, а значит…

— Значит, он тоже попал бы под удар, — кивнул чернокнижник.

— Но он не попал?

— Попал, но ты приняла на себя всю магическую атаку.

— Мне везет.

— Ты даже не представляешь как. — Палец поднялся еще выше и очертил сквозь тонкую ткань колено. — Именно это тебя и погубило, и спасло.

— Вит, хватит ходить вокруг да около. Что со мной сделали? — Я дернула коленом, и мужская рука упала на простыню.

— Сделал. Маг-артефактор.

— Он ничего не умеет, — хмуро сказала я, все больше убеждаясь, что это сон. Нереальный разговор в нереальной комнате. Поясница зачесалась с новой силой.

— Ничего, кроме… — Чернокнижник замолчал и вдруг спросил: — Спина не чешется?

— Нет, — почему-то ответила я и тут же заерзала на перине.

— А должна. — Вит придвинулся чуть ближе. — Михей не умеет ничего создавать, кроме накопителей. Причем они получаются у него настолько естественно, что он даже не замечает этого. Поэтому, когда он схватил тебя за талию там, у источника… — Чернокнижник настолько выразительно посмотрел куда-то в район моего живота, что я даже забеспокоилась: что там у меня, кроме глистов, могло завестись?

— Что он сделал?

— Ты ведь уже догадалась. Он создал очередной накопитель. Только на этот раз его основой послужил не предмет, а живая материя.

— Это возможно?

— Вспомни Дамира, который сделал из себя ключ. Хотя маг всего лишь перенес на себя свойства с уже готового артефакта, любой так сможет. А Михей именно создал накопитель за миг до того, как на тебя обрушилась магия. Ты втянула ее в себя, как мох втягивает воду. Втянула полностью, чем спасла и стрелка, и себя. Вы спасли друг друга.

Сердце пропустило удар, я прислушалась к себе. Очень осторожно, как принюхивающийся к воздуху зверь. Я слишком боялась, что почувствую голод. Всеобъемлющий, тянущий в свою глубину.