Книга Украденное сердце - Властелина Богатова

Марибор оторвался от её губ и, горячо поцеловав в висок, спросил:

– Ты мне ответишь? Пойдёшь со мной? – рука его поднялась на плечо. Марибор, погладив шею, заглянул ей в глаза.

Зарислава застыла в немом удивлении. Столько света в глазах человека она не видела никогда: такие синие, невыносимо яркие, как в безоблачный день – небо, чистые, не запятнанные ни гневом, ни сомнением, ни тревогами, и в глубине их, как солнце, сияет душа.

Марибор ждал от неё ответа, он снова взял её руку, покрутив на запястье обручье.

– Я жду, когда ты мне позволишь назвать тебя своей невестой, – тихо сказал он. – Верь мне. Я никогда не причиню тебе вреда.

Она верила и отдала бы обручье прямо сейчас, и последовала бы за ним, если бы… Боги, и что же делать теперь? Как сказать о том, что поведал ей Наволод? Да и Ветрию упредила в видении своём, что не вернётся, будто заранее предвидела. Морок то был или же явь, но Зарислава чувствовала, что матушка слышала и видела её. Вот бы с Чародушей переговорить, она дала бы совет. Впрочем, если колдунья не примет её к себе, то травница уйдёт в лес, в самую глубь, и станет служить своей Богине там, где никто никогда её не найдёт, как и мечталось когда-то, а там, глядишь, и забудется всё…

Марибор, будто ощутив её смятение, погладил впадину на шее, и мысли Зариславы вмиг сбились.

Вобрав в грудь воздуха, она произнесла:

– Марибор, мне…

Она не договорила, в сенях послышался шум, и они оба поглядели в сторону порога.

– Наволод… – сказал разочарованно Марибор, с неохотой высвобождая Зариславу.

Не успела травница подняться с лавки, как вошёл волхв. Старик бегло оглядел их, снял котомку с плеча, догадливо прищурился, от чего Зариславе и неловко сделалось.

– Как, княже, чувствуешь себя? – спросил старец, присаживаясь на лавку, положив широкие ладони на колени.

Марибор снисходительно глянул на Зариславу, ответил:

– Если бы не твои травы, то было бы лучше.

Наволод только усмехнулся.

– Дочка, ты можешь идти отдыхать, сегодня у тебя был трудный день, так что ступай, набирайся сил.

Зарислава потупила взгляд, опустила голову и прошла к лавке, забрав оставшиеся травы – без неё они пропадут и перестанут быть целебными, к тому же огневицы ещё понадобятся.

Она молча прошла к порогу и позволила себе ещё раз взглянуть на Марибора. Он смотрел из глубины горницы, и на лице его не было ничего, кроме каменной твёрдости и потемневшего от скорой разлуки взгляда. Однако не мог её задерживать, он будет ждать её ответа – это Зарислава и прочла в его глазах. Она поспешила выйти из избы.

Ночной воздух обрушился на травницу спасительным свежим потоком, привёл в чувство. Она не помнила, как добралась до теремных хоромин, медленно переступая ногами. Возвращаться в клеть не хотелось, там, должно быть, спит Мира, а Зариславе желалось побыть в одиночестве, посмотреть на звёзды, на яркий, до блеска чистый шар луны, да подышать свежим ободряющим воздухом и ни о чём не думать. Постояв немного на крыльце, вслушиваясь в тишину – только изредка шарканье стражников во дворе и на стенах сбивало её – Зарислава наконец осознала, что веки становятся тяжелыми, как и всё тело – усталость дала о себе знать. Пройдя по переходам, освещённым лишь лунным светом, что пробивался через маленькие прорези оконцев под потолком, Зарислава поднялась наверх и едва не вскрикнула от неожиданности, чуть не выронив травы. Прямо на полу под дверью кто-то сидел. Сложены на коленях руки, пальцы напряжённо сцеплены в замок, голова опущена. Зарислава не видела его лица, но сердце бешено запрыгало в груди от узнавания. Чего ему тут надо? Неужели Миру поджидает? В прошлый раз, на венчании, он, помнится, успел ощупать девку. Но весь вид Пребрана говорил об ином…

Княжич вяло поднял голову, встряхнув ей, отбрасывая упавшие на глаза светлые пряди. Лицо его, находящееся в густом мраке, Зарислава не разглядела, но чувствовала, как тот, не мигая, смотрит на травницу пристально и жадно. Она было попятилась, чтобы броситься по лестнице, отчаянно посмотрела на запертую дверь. Так бы она и поступила, но Пребран не кинулся к ней – сидел на своём месте, с шумом выдыхая. И Зарислава сей миг успокоилась. А потом княжич заговорил.

– Пришла. А я жду тебя уже давно, – голос его звучал сильно, будто отталкивался от самого дна груди, но, задушенный тяжёлым дыханием, слегка подрагивал у гортани.

Говорил он так же вяло и заторможенно, как и двигался, и тогда Зарислава поняла, что княжич вусмерть пьяный.

Оправившись от потрясения, травница, осмелев, шагнула к двери, хотела поскорее скрыться и запереться. Стоило ей достигнуть порога, как Пребран резко поднялся на ноги, что Зарислава опешила от такой внезапной прыткости, странной для человека, который и лыка не вяжет, отшатнулась. Ноги её вмиг стали тяжёлыми, будто свинцом налились, и страх холодной глыбой упал вниз живота, растекаясь ядовитой рудой по пояснице. Пребран сделал шаг к ней, но Зарислава немедля извернулась, вцепившись в ручку створки, дёрнула на себя, скользнула внутрь клети, удивляясь, что та каким-то чудом оказалась не заперта. Но так легко избавиться от княжича ей не удалось. Пребран, не растерявшись, успел втиснуться в проём, дверь его сильно пришибла, но он не почувствовал того вовсе. Однако, не на шутку разозлившись на непредвиденно возникшую преграду, Пребран толкнул её с силой. Дверь шарахнулась о стену с треском. Спавшая Мира мгновенно подскочила с лавки и спросонья, не разобрав толком ничего, пронзительно завизжала, прижимаясь к стене, натягивая до подбородка одеяло.

– Пошла вон отсюда, – шикнул княжич девке так, что холопка, резко перестав истошно визжать, мигом спрыгнула с постели и, как была в исподней рубахе, в ней и выскочила на лестницу, только мелькнула рыжая коса в дверях. Вот трусиха! Впрочем, её можно было понять.

В клети дотлевала лучина, этого света было достаточно, чтобы отчётливо разглядеть Пребрана. Хоть и был пьян, выглядел он свирепо и ошалело: страшными молниями сверкали его глаза, губы были плотно сжаты, как и кулаки. Рассудительности от него ждать не стоило, и Зарислава, было, кинулась вслед за Мирой, но куда там, Пребран рванул её назад так, что она, попятившись, едва не свалилась с ног. Он успел задержать её, поймав за запястье, прижал к себе.

В глазах её потемнело от удара о его грудь, а горло сдавила невидимая петля страха. Она пыталась отстраниться, но Пребран, не зная меры в своей удали, только сильнее прижал её к себе, сдавливая, и Зарислава почувствовала его упругое, горячее тело, а в нос ударил запах крепкого приторного мёда и кислой браги.

– Стой, или я за себя не отвечаю, – не в шутку предупредил он окрепшим в силе голосом. – Где ты была столько времени? У князя я тебя не нашёл. Где? А? Отвечай.

Зариславу ошеломила его дикая перемена, возникшая не пойми с чего – в нём кипела необузданная, ядовитая ревность.

– Поди вон отсюда и не смей трогать меня, – попыталась защититься Зарислава, чувствуя, как от страха внутри всё сжимается, как дрожат колени, а пол уплывает из-под ног.