Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

После того как восстанут все Перевоплощённые разом… Древняя жадно облизнула губы. Она хмелела от силы, исходящей от этого места. Ею был напитан каждый камень, каждый клочок земли, когда-то, давным-давно, обагрённый кровью бесчисленных жертв Древних. И даже спустя века Лабиринт Смерти хранил на себе печать тёмной божественной энергии.

Мельвезейн потянулась к ней всей своей сутью и едва не замурлыкала от удовольствия, когда та откликнулась на её призыв и незримым потоком хлынула к богине. Пропуская сквозь себя эту тьму, богиня взывала к когда-то погибшим в войне со смертными колдунам — наполовину людям, наполовину богам.

— Восстаньте! — приказывала она и повторяла глубоким, звучным голосом, уверенная, что Перевоплощённые её слышат и поднимаются из своих могил: — Пробудитесь! Вставайте!

Мельвезейн небрежно взмахнула рукой, и ворота Лабиринта со скрежетом отворились. Сопровождаемая своими притихшими слугами, Тёмная королева направилась к входу в древнее святилище и затерялась в хлынувшем ей навстречу тумане.

Ночью мне приснилась мама. Она звала меня, просила скорей возвращаться, говорила, что сильно скучает. Со слезами на глазах протягивала ко мне руки под аккомпанемент из жалобного котячьего мяуканья. А на подпевке у этого душещипательного дуэта была… моя недавняя знакомая Казимира. Она наливала себе чай в блюдце, отпивала немного и, причмокивая губами, мягко повторяла:

— Пора, Анечка. Пора избавиться от проклятия. Пора, родная…

Проснулась я если и не в холодном поту, то уж точно с громко бьющимся в груди сердцем. Открыла глаза, увидела окружавший меня полумрак (тяжёлый полог был задёрнут, не давая понять, какое сейчас время суток) и устало вздохнула, откидываясь обратно на подушки.

Избавиться от проклятия… Умереть в смысле? Когда мне как никогда хотелось жить. Фи-гу-шки!

Бывает же, приснится чушь. Маму я «проведывала» только вчера, и всё у неё было замечательно. Недавно она познакомилась с одним интересным мужчиной, на свидание с которым и собиралась, когда я решила за ней поподглядывать. На само свидание с родительницей я, разумеется, «не пошла», позволила цветку растаять на ладонях и прохладными каплями впитаться в камень пола.

За Лёшей и Фьяррой не подсматривала принципиально. Не было ни малейшего желания узнавать, во что Сольвер превратила моё тело, мою жизнь и мою квартиру.

Бывшие, конечно, но видеть её всё равно не хотелось. Пусть забирает себе на здоровье всё, что было у меня в том мире, и живёт как хочет, где хочет и с кем хочет. Главное, чтобы ухаживала за нашим с Лёшкой котом.

«Теперь уже их котом», — поправила я себя мысленно.

Понимая, что больше уснуть не получится, села на постели, прислушалась. Снаружи доносился шум: невнятный, приглушённый, но какой-то… тревожный, что ли. И за бархатными занавесями кто-то шуршал одеждой, будто собирался в спешке.

Тут я вспомнила, что впервые ночевала в покоях Ледяного. Вспомнила и потянулась к бархатному пологу, раздвинула его неловко и застала Скальде за натягиванием рубашки. Светлая ткань скользнула по широкой спине тальдена, скрыв рельефные очертания его тела.

— Что там происходит? — прикрыла ладонью рот, стараясь подавить невольный зевок.

— Перевоплощённые, — коротко просветил меня благоверный, одним быстрым движением стягивая волосы в хвост.

— Очередное захоронение потревожила стерва? — сон как рукой сняло. Зевать резко перехотелось, и теперь я, обхватив себя за плечи, с тревогой вглядывалась в сосредоточенное лицо мужа.

В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, Ледяной склонился ко мне, чтобы коснуться губами моих губ. Поцелуем таким коротким, что я даже не успела понять, был ли он на самом деле или мне просто почудился. После чего Скальде резко выпрямился. Подумал о чём-то и снова прижался к моим губам. Заключив моё лицо в ладони, целовал, как несколько часов назад, стирая, пусть и на короткие секунды, тревожные мысли о древних захоронениях, о повылазивших из них чудищах и зачинщице всего этого беспредела.

Я потянулась к мужу, прильнула к нему, обвивая его руками, желая продлить эти мгновения. Но рано или поздно всё хорошее и приятное заканчивается. Закончился и наш поцелуй. Скальде отпустил меня и проговорил совершенно спокойным, ровным голосом, будто мы обсуждали прогноз погоды, а не очередную грядущую бойню:

— Все захоронения Адальфивы.

Герхильд, как всегда, выглядел невозмутимым, а у меня сердце, истерично дёрнувшись, переместилось в пятки или и вовсе из них выпрыгнуло. Потому что больше я его не чувствовала, и даже вздохнуть какое-то время не получалось.

Только и сумела пролепетать:

— Все — это… много?

Ледяной не ответил, но по выражению его лица, традиционно заледеневшего, я поняла, что мне бы не понравились его слова.

— У нас есть план, — обнадёжил будничным тоном, вот только я не чувствовала себя обнадёженной. — Маги засекли мощный всплеск силы в древнем святилище, Лабиринте Смерти. По-видимому, Мельвезейн решила воспользоваться остатками его магии, чтобы пробудить своих колдунов. Но так даже лучше, — оптимистично заключил мужчина.

— Извини, но я в упор не вижу во всём этом хоть что-то хорошее.

— Мы наконец-то знаем, где она, и сможем её уничтожить. Тальдены уже устали от затянувшейся охоты, от безрезультатных поисков. Один бой — и всё закончится. А со смертью Мельвезейн развеется и её колдовство — Перевоплощённые снова станут покойниками. — Он подхватил перекинутую через спинку кресла куртку и, на ходу её надевая, сказал: — Мне надо спешить, Аня. Драконы уже слетаются к Лабиринту.

— Но твоя рука! Крыло то есть. Скальде, тебе ведь ещё сложно даются полёты! — срываясь с постели, протараторила я.

Сама не видела — Леан рассказывал (уж не знаю, как сумел выяснить), что Его Великолепие в последние дни часто оборачивался, много тренировался. Или, скорее, пытался, но треклятая рана по-прежнему о себе напоминала.

— Я в состоянии летать и сражаться, — ещё одна неудачная попытка успокоить свою ари.

— Скальде, постой! — Я бросилась за мужем, закутываясь в простыню.

Нет, я не собиралась его удерживать. Понимала, что это всё равно бесполезно, и он первым, в каком бы состоянии ни находился, бросится в битву. Но хотелось узнать, что они задумали. Может, тогда получится хоть немного успокоиться, и сердце перестанет скакать в груди, как шальное.

— Ты не можешь уйти вот так, ничего толком не объяснив. Я же тут с ума сойду! Какой у вас план? Уничтожите Древнюю? Но как?!

— С помощью артефакта — Солнечных камней Аурели, — одна лаконичная фраза, после которой Его Великолепие, по-видимому, решил, что рассказал мне более чем достаточно и можно смело закругляться. — Сегодня никакого города и никакой помощи раненым, Аня, — наказал строго, а потом перевёл взгляд на дремавшего у камина кьёрда. Рыкнул на него, ещё больше посуровев, так, что Снежок тут же встал в стойку: — Сторожи её! И ни в коем случае не выпускай из замка!