Книга Самозванка - Бренда Джойс

Виолетта закрыла глаза. За что ей эта участь? Она не убивала своего доброго друга, супруга сэра Томаса, она не убийца. Она потеряла Блэйка, она потеряла свою дорогую дочурку. Неужели провидению угодно, чтобы она продолжала страдать? Неужели все, находящиеся здесь женщины, сумасшедшие? Или это тюрьма превращает нормальных людей в умалишенных? Но ведь она не преступница, почему она должна находиться здесь? Ей надо выбраться отсюда. «Блэйк, помоги мне еще раз», — молила она.

Но чудес не бывает. Блэйк, должно быть, в Хардинг-Хаусе, и даже его отец, граф Хардинг, вряд ли может вызволить ее из этого подземелья. Согласно закону, ее ожидает судебное разбирательство в палате лордов. Она не виновна, по совести, ее должны оправдать, но будет ли суд справедливым? Она сбежала из страны, и это может быть сочтено отягчающим обстоятельством. Никто никогда не поверит, что во Францию она сбежала от Блэйка, а не от страха быть осужденной.

Кроме того, она самозванка, выскочка. Она не настоящая леди, и лорды это поймут тотчас. Кого она пыталась обмануть, присвоив себе звание и титул? Ее обвинят в убийстве и приговорят к смерти через повешение.

— Графиня спустится через несколько минут, — сказал Талли Катарине.

Катарина с нетерпением дожидалась леди Хардинг. Леди Деафильд лишилась матери в раннем детстве, и графиня Сюзанна была ей больше чем другом, она заменила Катарине родную маму. Девушка знала, что Блэйк возьмет на себя труд объяснить разрыв помолвки родителям, но с графиней Катарина считала себя обязанной поговорить сама.

— Не соблаговолите ли подождать графиню в золотой гостиной? Там как раз находится лорд Фар-лей.

— Чудесно, — набравшись смелости, заявила Катарина, — тогда мне удастся скоротать время в компании сэра Джона.

С Джоном она не виделась со дня их печального объяснения и очень скучала по нему.

Она помедлила возле двери в гостиную, откуда доносились странные звуки, похожие на сдерживаемое рычание. В недоумении девушка отворила дверь.

Джон сидел на кресле, какого Катарина не видела никогда в жизни. Вместо ножек у кресла были колеса, и оно могло перемещаться. Для этого Джон руками поворачивал огромные, как оглобли, колеса. В тот момент, когда Катарина приоткрыла дверь, кресло катилось в противоположную сторону. Джон пытался остановить его движение, но взялся за колеса слишком поздно. Кресло с силой врезалось в стену. Первый удар пришелся по коленям Джона.

— О Боже! — воскликнула Катарина и бросилась на помощь.

Она схватилась за спинку инвалидной коляски, пытаясь оттащить его от стены.

— Не волнуйся, все в порядке, — успокоил ее Джон.

— Но твои ноги…

— Катарина, мои ноги парализованы, и я ничего не чувствую, или ты забыла? — Голос Джона был печален. Он вовсе не ухмылялся, как делал раньше.

Их взгляды встретились. Катарина ощутила ту тесную, глубокую, прочную связь с этим мужчиной, которую она почувствовала едва ли не с первого дня знакомства с ним.

— Нет, я ничего не забыла, — вышла она из воспоминаний о прошлом.

Она молча склонилась над Джоном и закатала ему обе штанины до колен. Кровоподтеков не было, хотя на коленях набухали сизые синяки. Когда-то быстрые, резвые и мускулистые ноги Джона теперь превратились в тростиночки, лишенные силы. Никогда не видевшая обнаженного мужчины, Катарина удивилась, что ноги Джона сплошь покрыты темно-русыми волосиками. Джон издал неопределенный звук, выражающий неудобство. Катарина, стоя на коленях, не отрывала взгляда от его ног. «Как я люблю тебя», — хотелось воскликнуть ей, но она держалась в рамках приличия. Она спокойно закатала длинные носки и сказала:

— Крови нет. Это не опасно. Джон, пожалуйста, будь осторожен.

Джон не ответил. Сомкнув брови и весь напрягшись, он уже ехал к противоположной стене комнаты, стараясь не натыкаться на мебель.

Катарине пришла в голову мысль, что кресло даровало Джону свободу. Он больше не прикован к кровати, он больше не зависит от помощи окружающих. Он свободен разумом и телом. Кроме того, он начал обращаться с ней по-человечески, без ухмылок, как прежде. Катарина подбежала к коляске Джона и, улучив момент, опустилась перед ним на колени.

— Джон! Это просто невероятно! В этом кресле ты можешь передвигаться, как раньше.

— Да, ты права. Это кресло — просто чудо, — улыбнулся Джон.

Сразу же после ареста Виолетты Блэйк связался с Джорджем Доджем, и теперь оба джентльмена стояли возле тюремных ворот. От Доджа Блэйк узнал о том, что женщинам-заключенным позволяется видеться с их супругами, и адвокат решил воспользоваться этим обстоятельством.

Блэйк должен был увидеться с бывшей женой, чтобы морально поддержать ее. После ареста Виолетты он побеседовал с лордом Фэрроу и договорился с ним, что интересы Виолетты, как и раньше, будет представлять Джордж Додж.

Начальник тюрьмы, к которому адвокат обратился с просьбой о свидании, попросил обоих джентльменов подождать и отправил за Виолеттой двух надзирателей. По дороге в тюрьму Додж сообщил Блэйку, что, если истинный убийца не будет найден, они, вероятнее всего, этот процесс проиграют. Блэйк заранее отправил своего верного человека в Париж, чтобы узнать местонахождение Ральфа Хорна. Он настаивал на том, чтобы Джоанна Фелдстоун была подвергнута допросу как можно скорее. Один из них — Ральф или Джоанна — и есть подлинный убийца. Других подозреваемых не было.

В конце тюремного коридора послышались гулкие шаги. Блэйк напрягся всем телом. Дверь, обитая железом, отворилась, и в комнату для свиданий ввели Виолетту Купер. Виконт горько вздохнул: всего один день провела в заключении Виолетта, но она была бледна, непричесанна, лицо ее осунулось, как будто она неделю не ела.

— Виолетта, — сделал ей шаг навстречу Блэйк. Виолетта окаменела. По щекам ее текли слезы.

Она не вымолвила ни слова.

Этого Блэйк вынести не мог. Он бросился к ней и прижал возлюбленную к своей груди. Прошлое осталось в прошлом.

— Виконт Невилл, в вашем распоряжении пять минут, — раздалось из-за спины Блэйка грозное предупреждение начальника тюрьмы.

— Блэйк, — высоким голосом, словно она вот-вот разрыдается, начала Виолетта, — вы приехали, чтобы забрать меня домой? — Она была на грани истерического срыва.

— Они не причинили вам вреда, дорогая? — боясь разочаровать ее ответом, спросил Блэйк.

— Нет, — скачала головой несчастная. — Блэйк, я не могу вернуться в камеру. Там темно и страшно. Там содержат сумасшедших. Они кричат мне непристойности и обзывают меня. Полы там испачканы человеческими испражнениями. Нам дали на обед суп, но в нем плавали тараканы. Там полно крыс. По ночам они выходят из нор в камеру. Я так боюсь!

— Все будет хорошо, Виолетта, я вам обещаю. Он погладил ее по голове. Он употребит все свое влияние, чтобы вызволить ее из тюрьмы.

— Нет, я не вернусь, — разрыдалась молодая женщина. — Мне лучше умереть, чем отправиться обратно.