Книга Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных - Лафкадио Хирн

VI

Весьма необычно умопомешательство тех, в кого вселяются лисы-демоны. Иногда они бегают нагими по улицам и громко кричат. Иногда они ложатся с пеной у рта и тявкают, как тявкают лисы. Где-нибудь под кожей на теле такого одержимого появляется блуждающее вздутие, которое как бы живет своей собственной жизнью. Проткните его иглой, и оно моментально перескользнет в другое место. Никакой самой сильной рукой невозможно ухватить его столь крепко, чтобы оно не проскользнуло у нее меж пальцами. Одержимые люди, как утверждают, могут говорить и писать на языках, которых они совершенно не знали до того, как стали одержимы. Они едят только то, что, согласно поверью, любят лисы, – тофу, абурагэ[97], адзукимэси[98] и т. п., – а едят они очень много, заявляя о том, что это не они, а одерживающие их лисы очень голодны.

Не так уж редко случается, что жертвы одержимости лисами подвергаются жестокому обращению со стороны своих родственников, которые безжалостными ожогами и побоями надеются изгнать из них лиса-одержителя. Затем на помощь призывается хоин[99], или ямабуси, – заклинатель. Заклинатель спорит с лисом, который говорит устами одержимого. Когда лис бывает принужден замолчать под напором религиозных доводов о безнравственности одержания людей, он обычно соглашается изойти на тех условиях, что будет снабжен в изобилии тофу и другой пищей и что обещанная снедь будет тотчас же доставлена именно в тот храм Инари, служителем которого этот лис себя заявляет. Ибо лис-одержитель, кем бы он ни был наслан, как правило, признается, что состоит на службе определенного Инари, хотя иногда даже называет себя божеством.

Как только одержимый бывает освобожден от одержителя, он падает без сознания и долгое время остается недвижим. И говорят также, что тот, кто был однажды одержим лисом, никогда больше не сможет есть тофу, абурагэ, адзукимэси или что-либо из того, что так любят лисы.

VII

Существует убеждение, что невозможно увидеть человека-лиса (хито-кицунэ). Но если он подойдет близко к спокойной воде, то на водной глади можно увидеть его тень. Поэтому считается, что «владеющие лисами» стараются не бывать вблизи рек и водоемов.

Невидимый лис, как уже упоминалось, прилепляется к людям. Как и японский слуга, он принадлежит семейству. Но если дочь из такого семейства выходит замуж, то лис не только переходит в эту новую семью вслед за молодой женой, но также и расселяет свой род по всем тем семьям, которые родством или свойство́м связаны с семьей мужа. При этом полагают, что каждый лис имеет семью из семидесяти пяти едоков – не больше и не меньше семидесяти пяти, – и всех их нужно прокормить. Как бы то ни было, хотя такие лисы, будучи призраками, едят по отдельности очень мало, владеть лисами – удовольствие весьма недешевое. Лисовладельцы (кицунэ-моти) должны кормить своих лис в установленные часы; и лисы всегда едят первыми – все семьдесят пять. Как только рис семьи сварился в кама (большом железном варочном котле), кицунэ-моти громко стучит по стенке котла и открывает его. После этого лисы поднимаются сквозь пол. И хотя они едят неслышимо для людских ушей и невидимо для людских очей, рис все же медленно убывает. По причине чего для бедного человека владеть лисами – немыслимое дело.

Но расходы на кормление лис – это наименьшее зло для тех, кто их держит. Ибо лисы не имеют строгого морального кодекса, и за ними закрепилась репутация ненадежных слуг. Они могут создать и долго сохранять процветание и достаток в какой-то семье; но стоит только какому-то великому несчастью обрушиться на эту семью, вопреки всем стараниям ее семидесяти пяти невидимых слуг, тогда все они внезапно сбегут, попутно прихватив с собой все семейные ценности. И все замечательные подарки, которые лисы приносят своим хозяевам, – это вещи, которые были украдены у кого-то еще. Поэтому держать лис крайне безнравственно. И это также представляет опасность для общественного спокойствия, поскольку лис, будучи демоном и будучи начисто лишен высоких человеческих чувств, не даст себе труда соблюсти некоторые приличия и предосторожности. Он может ночью украсть у ближайшего соседа кошелек и оставить его на пороге дома своего хозяина, так что если такому соседу случится проснуться первым и увидеть его там, то дело непременно примет скандальный оборот.

Еще одно дурное обыкновение лис – это разглашение того, что они услышали сказанным не для посторонних ушей, и самоуправные действия, приводящие к нежелательному скандалу. Например, лис, прилепившийся к семье Кобаяси-сан, слышит жалобы своего хозяина на его соседа Накаяма-сан, которого он втайне недолюбливает. Вслед за этим ревностный слуга мчится в дом Накаямы-сан, и вселяется в его тело, и нещадно его мучает, приговаривая при этом: «Я слуга Кобаяси-сан, которому ты причинил такое-то и такое-то зло; и пока он не прикажет мне изойти, я не прекращу тебя мучить».

И последняя, но и наихудшая из всех опасностей владения лисами – это опасность, что они могут прогневаться на какого-то члена семьи. Разумеется, лис может быть добрым другом и сделать богатым дом, в котором он поселился на постоянное жительство. Но он вовсе не человек, и, поскольку его побуждения и чувства не человеческие, а демонические, весьма трудно избежать опасности впасть у него в немилость. В самый неожиданный момент он может оскорбиться без всякого сознательно данного ему повода, и излишне даже говорить, какие могут быть последствия этого. Ибо лисы обладают тэн-тан, или всевидящим оком, – и тэн-ни-цун, или всеслышащим ухом, – и та-син-цун, что означает знание самых сокровенных мыслей других, – и сиюку-мэй-цун, что означает познание прошлого, – и дзин-кьян-цун, что означает познание вселенского настоящего, – равно как и силами превращения и изменения[100]. Так что, даже не прибегая к своим особым колдовским силам, они по природе своей существа почти что всемогущие в сотворении зла.