Книга Королевская кровь. Книга 7 - Ирина Котова

* * *

Стрелковский вышел в свежеубранный солнечный храмовый двор, обратился к богам с просьбой дать ему возможность помочь дочери, обращенной в медведицу – и ушел, чувствуя себя постаревшим и беспомощным. И домой он вернулся хмурым и задумчивым. Посмотрел в синие глаза Люджины, терпеливо дожидающейся его – она почувствовала неладное, подошла, обняла. Постоял так немного, вдыхая ее хлебный запах и думая, что верно сказал Его священство – разве может он ради одного ребенка оставить второго?

– Пойдемте, Люджина, – проговорил он, отстраняясь. – Я и так задержался, не опоздать бы на телепорт в Бермонт.

* * *

Подполковник Хиль Свенсен встречал долгожданных гостей у выхода из городского телепорт-вокзала, стоя у своей тяжелой машины. Он был в форме, отпустил бороду и стал казаться ещё грознее. Мягко пожал ладонь Люджины, потряс руку Игорю, похлопал его по спине. И пригласил садиться в автомобиль.

– Его величество же разрешил тебе приходить через замковый телепорт, – напомнил берман, выруливая на морозные улицы бермонтской столицы. – А ты стесняешься, что ли?

– Не по рангу, – объяснил Игорь спокойно. – Если бы это был официальный визит, то я бы не постеснялся. Как там моя гвардия? Не грызутся с твоими?

– Нет, – хохотнул Свенсен. – Почти все уже побратались. Ребята серьезные. Мои все жалеют, что северянок больше не присылают, – он взглянул в зеркало на Люджину, зачарованно смотрящую в окно на искрящиеся яркие дома Ренсинфорса. – Впечатлили вы их капитан, ох, впечатлили. Если бы не этот герой, – он кивнул на Игоря, – быть бы вам уже берманской женой. Да и сейчас поостерегитесь, – подполковник кинул короткий взгляд на запястье Стрелковского, – у нас говорят – не мужняя – свободная.

– Да кому я с чужим ребенком нужна, – отмахнулась Люджина весело. Поймала строгий взгляд Игоря, улыбнулась ему безмятежно.

– Вас, капитан, и с десятью уведут, – уверенно сообщил Χиль, выруливая на площадь перед замком. – Детей мы любим, не думайте. Берман ребенка никогда не обидит, что человеческого, что нашего. А что в тягости – так сразу понятно, что плодовитая, значит, и дальше нарожаете.

– Буду настороже, – пообещала Люджина серьезно. Снова повернулась к окну – они въезжали под огромные, уже отремонтированные ворота замка в скале.

* * *

На входе в теплый внутренний двор замка, где обитала Полина, несли караул и берманские, и рудложские гвардейцы. Командиры, бывший и нынешний, задержались у солдат.

– Королева спит, – сообщил один из них почтительно. Свенсен что-то спросил, завязался разговор, и Люджина не стала ждать мужчин. Если медведица спит, значит можно пройти дальше. И она сделала с десяток шагов, наслаждаясь теплом и зеленой травой под ногами, ступила в тень деревьев. И замерла, увидев за большим прудом мохнатую королеву, развалившуюся на полянке. Она не спала. Увидела гостью, приподнялась, утробно заворчала – и потрусила к ней.

Северянка осталась на месте. Бежать – провоцировать нападение. Но кулаки сами собой сжались, и сонное оцепенение, преследующее ее уже месяц, ушло, как и не было его. Оглянулась – во двор вышел его величество Демьян. Пожал Игорю руку, что-то спросил, окинул взглядом двор – и коротко, низко, на пределе слуха зарычал. От звука этого по коже прошел мороз – но медведица, несущаяся к Люджине, замедлилась, обиженно тявкнула – и все-таки подошла. Понюхать. Занималась она этим увлеченно, мазала носом по платью, тыкалась в ботинки. Взгляд у нее был звериный, но немного удивленный, и она то и дело встряхивала башкой, будто пытаясь сообразить что-то. Заурчала вдруг, вдыхая воздух у живота Люджины, и аккуратно, бережно потерлась лбом о ее одежду.

Капитан выдохнула – страх мгновенно отступил. Не зверь это, а принцесса заколдованная, теперь это четко видно. В их северных лесах водились медведи, и повадки у них были совершенно другие.

– Вы помните меня? – спросила северянка тихо. – Ваше величество, помните?

Медведица не реагировала – она все так же увлеченно терлась лбом о ее живот. Затем лизнула прямо сквозь ткань – раз, другой.

Позади раздались шаги. Люджина обернулась – и Поля выглянула из-за нее и насупленно уставилась на подошедших. Король Демьян снова что-то рыкнул – и медведица подошла и к нему, боднула лбом в бедро.

Его величество слабо, с тщательно скрываемой нежностью и тоской, улыбнулся. И тут же глаза его расширились от изумления – потому что Полина наконец-то заметила Игоря Ивановича. Заметила, застыла, задрав голову и втягивая носом воздух, неуверенно тявкнула – и как-то странно изогнулась. Нос вниз, спина и попа вверх. Будто кланялась. А затем подошла и аккуратно, настойчиво потерлась об удивленного Стрелковского уже всем телом. И снова выгнулась.

Хиль Свенсен сдавленно выругался, повернулся к Игорю и, видимо, едва удержался, чтобы тоже не обнюхать его. Ноздри его раздувались. А король Демьян за медвежьим представлением наблюдал уже спокойно, только глаза были задумчивыми.

* * *

– Что это было? – спросил Игорь уже в машине, когда они ехали в дом Свенсенов. Хиль странно взглянул на него, помолчал. И неохотно ответил:

– Когда мы оборачиваемся, молодняк так приветствует своих родителей, Игорь.

– Понятно, – невесело проговорил Стрелковский. Посмотрел в зеркало на Люджину – та сочувственно, без удивления улыбалась ему.

Тарья Свенсен встречала их у ворот нового дома – в старом, щедро политом кровью, она наотрез отказалась жить, и муж сжег его – и купил новый. Она пополнела, и выглядела куда здоровее, чем почти полтора месяца назад. Тепло поприветствовала гостей, пригласила к накрытому столу.

После очень уютного обеда женщины остались у стола – тихо беседовать о своем. А хозяин дома пригласил Игоря осмотреть двор.

И когда они спустились по лестнице, сказал тяжело:

– Я не полезу в твои тайны, друг. И не беспокойся за Демьяна Бермонта. Ему все равно, кто отец его королевы, главное, чтобы она вернулась. Но лучше тебе пока к ней не приходить. Если это кто-то еще увидит из наших, пойдут разговоры. Не нужно этого.

– Я об этом уже подумал, – хмуро произнес Игорь. – Ты прав.

К вечеру они вернулись домой. Игорь Иванович молчал, Люджина не беспокоила его. Есть обоим не хотелось – и он, коротко извинившись, ушел в свой кабинет. А капитан, на секунду опустив голову и устало потерев глаза, отправилась переодеваться.

Полковник снова тосковал и не хотел настроением своим ранить Люджину. Нужно было побыть в одиночестве и привести мысли в порядок.

Но в кабинете метания только усилились – и он украдкой, ругая себя, открыл ящик стола – и достал старую, выцветшую в красные и желтые цвета фотографию. Ирина, в легком платье и широкополой шляпе, на отдыхе в приморском имении Рудлогов, Лазаревом. Сидит на пляжном покрывале, изящно поджав ноги. Молодая, хохочущая, с небольшим животиком – она беременна младшей, Каролинкой. Шляпа немного сбилась – потому что сзади мать обнимает маленькая Полина, и королева чуть повернула к ней голову, и они с дочерью смотрят друг на друга. Поле лет шесть, и распахнутый в детской улыбке большой рот сияет дыркой вместо переднего зуба, и волосы заплетены в куцые косички, и сама она в каком-то матросском костюмчике и шапочке. Позади виднеются фигуры старших принцесс и Святослава – кажется, в руках у него катушка с леской от воздушного змея.