Книга Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков - Клоди Дюамель-Амадо

Безьерцы видели со стен весь лагерь боевой И чернь, к воротам городским валившую толпой, Бесстрашно прыгавшую в рвы, потом под ор и вой Долбившую дыру в стене, рискуя головой. Когда же зазвучал сигнал к атаке войсковой, Заговорило сердце в них, что час настал лихой. К собору бросились они, всех ближних взяв с собой, Прелаты, в ризы облачась, пошли за аналой, И звонам к мессе звонари такой придали строй, Как будто, плача о родных, оделся в траур край, Ведь знали все: пришла беда, ворота отворяй. Безьерцы думали, что их укроет кров святой От черни, грабившей дома, пустившейся в разбой, Ведь утварью семи домов мог овладеть любой. Но чернь, зверея от резни, кроя на свой покрой, Без счета погубила душ, заполнив ад и рай, Был ей доступен каждый дом, какой ни выбирай, И стал бы Крезом каждый вор, что в драке храбр порой, Когда в руках бы удержал все, что набрал горой. Но все себе забрала знать, под полог тьмы ночной Слуг выгнав из-под крыш.

ЛЕССА 21

Вся знать из Франции самой, оттуда, где Париж, И те, кто служит королю, и те, кто к папе вхож, Решили: каждый городок, где угнездилась Ложь, Любой, который ни возьми, сказать короче, сплошь, На милость должен сдаться им без промедленья; те ж Навек закаются дерзить, чья кровь зальет мятеж. Всех, кто услышит эту весть, тотчас охватит дрожь, И не останется у них упорства ни на грош. Так сдались Монреаль, Фанжо и остальные тож! Ведь силой взять, я вам клянусь, Альби, Тулузу, Ош Вовек французы не смогли б, когда бы на правеж Они не отдали Безье, хоть путь сей не хорош. Во гневе рыцари Креста велели черни: «Режь!» — И слуг никто не удержал, ни Бог, ни веры страж. Алтарь безьерцев уберег не больше, чем шалаш, Ни свод церковный их не спас, ни крест, ни отче наш. Чернь не щадила никого, в детей вонзала нож, Да примет Бог те души в рай, коль милосерд к ним все ж! Столь дикой бойни и резни в преданьях не найдешь, Не ждали, думаю, того от христианских душ. Пьяна от крови, чернь в домах устроила грабеж И веселилась, отхватив себе изрядный куш. Но знать воришек и бродяг изгнала вон, к тому ж Ни с чем оставив босяков и в кровь избив невеж, Чтоб кров добыть для лошадей и разместить фураж. Лишь к сильным мир сей благ.

ЛЕССА 22

Сперва решили босяки, чернь и ее вожак, Что век им горя не видать, что стал богатым всяк, Когда ж остались без гроша, они вскричали так: «Огня, огня!» — ведь зол на всех обманутый дурак. Они солому принесли, сложив костры вокруг, И разом вспыхнул город весь от этих грязных рук, И шел огонь во все концы, сжимая страшный круг. Вот так когда-то сам Камбрэ богатый город сжег И хуже сделать сгоряча, я вам скажу, не мог, За что его бранила мать, а он, себе не друг, Ей чуть пощечину не дал, как бьют в досаде слуг. Вся рать, спасаясь от огня, бежала в дол и лог, Французской знати не пошла ее победа впрок, Ведь все пришлось оставить им, а был там не пустяк. Все, чем богат подлунный мир — и Запад, и Восток! — Вы там смогли бы отыскать, не будь пожар жесток. Собор, что строил мэтр Жерве, уж верно, долгий срок, Внезапно треснул, что каштан, который жар допек, Лишь камни собирай.

ЛЕССА 23

По мненью тех, кто там бывал, в Безье был сущий рай, Французы всякого добра нашли там через край, И столько взяли бы с собой, что хоть из рук бросай, Когда б не предводитель слуг, не сброд его босой. Но те Безье сожгли дотла, дома, собор святой, Церковный хор, что мессы пел, и женщин, и детей, Прелатов в ризах дорогих и остальных людей.

Часть вторая, написанная тулузским Анонимом

(Подготовка к сражению, поражение южан в битве при Мюре и гибель короля Педро II Арагонского)

ЛЕССА 139

Король встал первым, ведь с людьми он говорить умел. «Сеньоры, — людям рек король, — граф де Монфор посмел Наш вызов рыцарский принять, войти в Мюре рискнул. Так примем меры, чтобы враг от нас не ускользнул! Еще до ночи грянет бой. Мир злее сеч не знал! Так бейте ж грозного врага, валите наповал, Дабы в бою и ваш отряд от вас не отставал, И час победы над врагом быстрее наставал». И так сказал Тулузский граф, когда черед настал: «О сир! Коль вы хотите знать, что скажет Ваш вассал, То вот что я бы в этот час исполнить приказал. Не нужно долго говорить, сколь враг свиреп и зол, Давайте вкруг своих шатров поставим частокол, Когда бы недруг одолеть преграду захотел, То стали б воины врага добычей наших стрел И мы бы гнали остальных по грудам мертвых тел». «О граф! — воскликнул дон Мигель. — Да кто Вам право дал Столь сомневаться в короле? Коль скоро миг предстал Сойтись с врагом лицом к лицу, Господь бы не простил, Когда б из трусости король победу упустил». «Что я могу еще сказать? — вновь граф заговорил. — Когда мы грянем на врага, являя ратный пыл, Весь мир увидит, кто из нас презренным трусом был!» «К оружью!» — тут раздался крик. И всяк свой меч схватил; Бароны шпоры в скакунов вонзили, что есть сил, Спеша в погоню за врагом, что в город уходил. Сдается мне, что хитрый враг сию атаку ждал, Войти в ворота за собой как будто приглашал. И створ распахнутых ворот сраженью не мешал. Тот бил противника копьем, тот тяжкий дрот метал; И с той, и с этой стороны никто не уступал, Покрылась кровью вся земля и створ ворот стал ал. Но дело кончилось ничем, никто не победил. Тулузцы в лагерь отошли. Враг в город отступил. Настало время отдыхать, баронов зной томил, Но тут тулузцев граф Монфор в ловушку заманил, Он повелел седлать коней, к атаке дал сигнал, И каждый рыцарь скакуна взнуздал и оседлал. Граф недостаток сил и средств коварством возместил, Он войско вывел из ворот и с Богом отпустил, Однако прежде вот о чем баронам возвестил: «Внемлите, рыцари мои. Враг нас врасплох застал. Какой могу я дать совет? Ведь я вас всех призвал Затем, чтоб каждый шел вперед и жизнью рисковал! Глаз не смыкая ни на миг, я в эту ночь не спал, О деле думал до зари, до света размышлял, И вот, сеньоры и друзья, какой я план избрал. Спешите к лагерю врага, пересекая дол, Дабы тулузцы, увидав сих копий частокол, Все разом бросились на вас, ища себе похвал, И будь что будет, а не то для нас весь край пропал». «Бароны, надо рисковать, — граф Бодуэн сказал, — Не тот плох рыцарь, кто в бою на землю мертвым пал, А тот, что век свой в нищете позорно прозябал!» Епископ рыцарей Креста на бой благословил, На три отряда граф де Бар баронов разделил, Оруженосцев и пажей сеньорам ставя в тыл. И по тропинке через топь враг тайно поспешил К палаткам и шатрам.

ЛЕССА 140