Книга Айседора Дункан - Морис Левер

— Видите, видите, я еще привлекательна!

Мадам Тету рассказала Айседоре, что молодой человек работает агентом по продаже автомобилей «бугатти». Он держит гараж в Ницце и почти ежедневно приезжает сюда обедать.

В полдень следующего дня Айседора и Мэри вновь пришли к мамаше Тету. К великому разочарованию Айседоры, юный греческий бог не приехал. Во второй половине дня они поехали в Канн на встречу с Пикабиа и другими друзьями в баре отеля «Карлтон». Увидев Айседору, брат испанского короля подбежал к ней и нежно ее поцеловал:

— Айседора! Вы прекрасны как никогда! Как я рад вновь увидеть вас!

Сидевший поодаль с друзьями великий князь Борис встал, подошел к ней поцеловать руку и сказать несколько любезных слов.

— Видите, я знакома с королевскими персонами, — прошептала Айседора на ухо Мэри. — И они не считают меня ужасной большевичкой.

В углу бара ее поджидали Пикабиа с Кокто, Мари Лорансен и другими.

— Франсис, вы любите меня по-прежнему?

— Ну, конечно, моя обожаемая.

— Тогда слушайте, дорогой Франсис. Вчера я обедала в ресторане, который вы мне назвали, у матушки… Тетон.

— Тету.

— Прошу прощения… да, Тету. Встретила там молодого греческого бога. Профиль! Рот! Глаза! Дух захватывает! Как только увидите, вам захочется написать его портрет.

— Как раз мы собирались пойти туда завтра вечером. Пойдете с нами?

Айседору упрашивать не пришлось, и на следующий день вся веселая компания встретилась у матушки Тету. Но и на этот раз человека с «бугатти» там не оказалось. Тогда Айседора, отозвав хозяйку в сторону, дала ей свой адрес и попросила передать его юному владельцу гаража, как только он приедет.

— Понимаете, мне совершенно необходимо его повидать, хочу купить у него машину.

— Конечно, конечно, — засуетилась старуха с понимающим видом. — Я передам ему, чтобы он зашел к вам, рассчитывайте на меня. Сейчас он в Лионе, но наверняка скоро вернется.

Душа Айседоры пела. Достаточно было обменяться улыбкой с незнакомцем, и жизнь возродилась, все опять стало возможным. Молодой человек, очень молодой, еще может ее полюбить, захотеть ее по-настоящему! Ей показалось, что она прочла это в его взгляде. «В конце концов, — подумала она, — у любви нет возраста. Ей чужды законы, предписываемые глупцами. Мужчины могут любить друг друга, женщины тоже. Этот парень лет на тридцать моложе меня. Ну и что? Почему бы ему не полюбить меня? Кто может ему помешать? Любовь не знает пределов или запретов. Ни возрастных, ни в отношении пола влюбленных. Любовь не выбирает. В конце концов пятьдесят лет — еще не старость, к тому же я — знаменитость. Это чего-то стоит… Кстати, сейчас я могу любить, как в двадцать пять и в тридцать лет. Я не изменилась в этом отношении. Я молода. Мир прекрасен. Море… солнце… друзья… любовь… Я живу! Живу! Живу! Живу!..»

Первая неделя жизни в гостинице, оплаченная вперед, прошла, а для оплаты второй денег не хватило. Хозяйка была неумолима. Подруги прикидывали и так и этак… Казалось, никакого выхода.

Никакого? Не совсем так. Один выход у Айседоры оставался. Последний. Только вот… очень уж деликатное дело. Очень…

— О чем вы думаете? — спросила Мэри. — Если могу чем-то помочь…

— Да, только вы можете сделать это. Предупреждаю, дело очень непростое.

— Все равно скажите. Вы же знаете, что для вас я готова на все.

— Так вот. Надо разыскать Лоэнгрина и упросить его выручить нас. Если он по-прежнему любит меня, то сделает это. Он самый щедрый человек из всех, кого я знаю.

— Зингера? Попросить денег у Зингера? Да вы уже десять лет как его не видели. К тому же я слышала, что дела его идут скверно.

— Объективно говоря, Мэри, я не вижу другого решения. Его вилла находится близко, на мысе Ферра.

Отставив щепетильность, Мэри тотчас заказала такси и в одиннадцать часов утра была уже перед роскошной виллой Зингера, огражденной кованой решеткой с его монограммой. Рассчитавшись с таксистом последними франками, она прошла по длинной аллее и с бьющимся сердцем позвонила.

Дворецкий проводил ее в просторный салон-библиотеку. За деревьями парка видно море. Дверь открывается, и появляется Зингер в безупречном костюме яхтсмена: белые брюки и полосатый блейзер с гербовой нашивкой. По-прежнему красавец-мужчина, хотя и пополнел немного, а в бороде видна седина.

— Мэри! Какая приятная неожиданность! Надеюсь, вы доставите мне удовольствие, пообедав со мной.

— Нет, друг мой, спасибо, — пролепетала она. — Увы, я выполняю просьбу гораздо менее приятную, чем обед, хотя отчасти и связанную с ним.

— Не утруждайте себя объяснением, Мэри. Я понял. Знаю, почему вы здесь, и догадываюсь, как тяжело для вас это поручение. К сожалению, в нынешних обстоятельствах я вынужден отказать в просьбе, с которой вы пришли. Да и к чему? Она истратит все за несколько часов. Уже ничто не удержит Айседору в ее падении.

На следующий день, когда подруги отбирали вещи для продажи, дверь резко открылась и вошел Зингер. Айседора смотрела на него, оторопев, словно перед ней был сам Юпитер, спустившийся с Олимпа. Ни вопросов, ни объяснений.

— Я пришел пригласить вас обеих на обед, — сказал он обычным голосом.

— Правда? — спросила Айседора недоверчиво. — Какая чудная идея! Сейчас, только переоденемся, и мы в вашем распоряжении.

Четверть часа спустя они весело выходят втроем из студии. В машине Лоэнгрин оборачивается к Айседоре:

— Куда поедем?

— Почему бы не в Болье, в «Резерв»? Я очень люблю это место.

В ресторане их усаживают за лучший стол в зале «Ренессанс», с видом на море. Мэри и Зингер выбирают самые дорогие блюда, Айседора же довольствуется скромным меню на двадцать пять франков. Она всегда отличалась подобной манерой: заказывать самые дешевые блюда, когда ее приглашает миллиардер, и самые дорогие, когда обедает с полунищими художниками.

— Если я закажу коктейль, вы не назовете меня алкоголичкой?

Айседора не могла проглотить ни куска, не выпив перед этим один или два коктейля.

— Нет, конечно, — ответил Зингер, — кстати, я хочу заказать коктейли для всех.

— Только не для Мэри, а то она станет чересчур болтливой. Тем более что она влюблена.

— Ах, так? — изумился Зингер.

— Ну да. Представьте себе, сейчас она влюблена в молодого француза, он без ума от нее.

Мэри в изумлении смотрит на нее. Не успела она открыть рот, чтобы опровергнуть слова подруги, как получила сильный толчок ногой под столом.

Обед продолжается в веселой и беззаботной атмосфере. Им надо столько рассказать друг другу! И знают они друг друга достаточно, чтобы болтать откровенно и доверительно. Воспоминаний в избытке. Откровенность без ложной стыдливости. Как говорится, сердце на ладони. Каждый рассказывает о своих планах, удачах и поражениях.