Книга Шипы и розы - Тереза Медейрос

— О Боже! — хрипела больная между приступами кашля. — Горло перехватывает. Не могу дышать! Помогите! Помогите, пожалуйста.

Тетушка испуганно завопила, сбежались слуги, Стивен принялся энергично колотить кузину по спине, а его катушка велела лакею бежать за доктором. Тот бросился выполнять приказание и столкнулся в дверях с хозяином дома, сбив набекрень парик герцога.

— Эй, осади назад! — прикрикнул на слугу дядюшка Вилли. — Что здесь происходит, черт возьми? Что за бедлам?

За переполохом никто не заметил, что у двери почтительно остановился дворецкий, а с ним гость огромного роста.

— Граф Монтгаррский, — возвестил дворецкий.

На него не обратили внимания. Герцог орал во все горло, тетушка Онора и Энид рыдали навзрыд, а вокруг метались слуги, не зная, что предпринять.

Виновато взглянув на гостя, прокашлявшись, дворецкий решил сделать новую попытку.

— Граф Монтгаррский, — повторил он зычным голосом.

Сабрина зашлась в кашле и стала такого цвета, что и гиацинты, а ее родственники, теперь уже перепуганные насмерть, лишь смотрели на нее расширенными от ужаса глазами и не двигались с места.

Ни слова не говоря, гость дружески похлопал дворецкого по плечу, прошел через комнату, сохраняя на лице приветливую улыбку, схватил вазу, вышвырнул букет в окно и плеснул из вазы холодной водой в лицо Сабрины.

26

В комнате воцарилась мертвая тишина. Сабрина перестала кашлять и начала испуганно икать. На ее лице было написано такое изумление, что в настроении окружающих произошла удивительная перемена. Кто-то усиленно заморгал, у другого задергался уголок рта, третий до боли прикусил губу. Первым не выдержал Стивен, крепко сжал кулаки, сунул в карманы брюк, отвернулся к окну и судорожно затряс плечами. Дворецкий, в обязанности которого входило держать дом в порядке и строгости, внезапно судорожно закашлялся, прикрыл ладонью рот и поспешил, извинившись, удалиться. Возможно, опасался, что сумасшедший гость опорожнит ему на голову аквариум с золотыми рыбками, если незадачливый слуга не сумеет мгновенно перестать кашлять.

Сабрина смотрела на Моргана снизу вверх, часто моргая, с темных ресниц медленно капала вода, образовав небольшую лужицу на коленях, шелковый пеньюар промок и плотно облепил тяжело вздымавшуюся грудь. Не выказав супруге никакого сочувствия, Морган поднес к губам пухлую руку тетушки Оноры:

— Простите меня за вмешательство. Но у меня есть некоторый опыт действий в сходных обстоятельствах. Мой пес, довольно старый, кстати, подвержен подобным припадкам.

— Припадкам? — повторила Сабрина, и ее голос прозвенел чисто, как серебряный колокольчик.

— Припадки кашля, — уточнил Морган, посмотрев на жену поверх ладони тетушки, но в его глазах нельзя было прочитать, шутит ли он или говорит всерьез. — Временами мой пес надрывно кашляет, начинает задыхаться, и тогда его можно спасти только холодной водой.

— Меня удивляет, почему вы его до сих пор не пристрелили, — съязвила бывшая хозяйка Пагсли.

Тетушка Онора растерянно переводила взгляд с гостя на племянницу, отказываясь понимать, о чем они говорят. Морган решил воспользоваться ее минутным замешательством, чтобы овладеть ситуацией.

— Позвольте, — сказал он, выхватил из кармана фрака белоснежный носовой платок, участливо склонился над больной и принялся промокать ей лицо, заодно стирая тушь с бровей и ресниц. Его пальцы зацепились за узел волос на макушке, и мягкая волнистая прядь упала на лоб Сабрины.

Сабрина попыталась испепелить мужа взглядом, зло оттолкнула его руку и обеими руками сжала ворот пеньюара, опасаясь, что, если вовремя не остановить Моргана, он способен не только испортить прическу, но и раздеть догола, прежде чем успеют вмешаться ни о чем пока не догадывающиеся тетушка и дядюшка. Отвергнутый женой, Морган нисколько не смутился, все с тем же решительным видом подошел к окну и широко распахнул его.

— Неудивительно, что бедная девушка не может дышать. Кого угодно можно довести до астмы, если держать взаперти в душном помещении. Единственное действенное лекарство для больной — это свежий воздух.

— Ненавижу свежий воздух, — плаксиво напомнила о своем существовании Сабрина, уже осознавая, что дальнейшее сопротивление бесполезно и пора сдаваться на милость победителя. — От свежего воздуха мне становится только хуже. — Ей действительно стало хуже, когда она увидела, что Морган молча вкатывает в комнату какое-то устрашающего вида приспособление из дерева и металла. — Это еще что такое? Средневековое орудие пыток?

— Это, дорогая мисс Камерон, мой подарок, — спокойно ответил Морган. — Самое последнее слово техники, новейшее изобретение под названием инвалидная коляска. Теперь вас не придется переносить с места на место, как вязанку дров.

Орудие пытки неспешно двигалось по ковру, и Сабрина рассмотрела, что это действительно кресло, оборудованное колесами. Ей стало совсем не по себе, когда Морган снял с нее плед, аккуратно свернул и разложил в коляске, прикрыв твердое деревянное сиденье.

— А теперь мы с вами совершим прогулку по саду, — объявил великан, ни у кого не испросив согласия. — Поверьте, вы сразу же почувствуете себя намного лучше.

— Простите, сэр, — Сабрина прикрыла ноги полой халата. — Кто вы такой, собственно говоря? Что вы о себе возомнили?..

Как бы не слыша ее, Морган поднял больную на руки. Гулко забилось сердце, оказавшееся прижатым к широкой груди, как бы подсказывая ей, что задавать лишние вопросы не следует, и так все ясно. Сейчас ее держит в объятиях законный супруг, имеющий полное право указать жене ее место. Правда, их брачные узы не вечны, в конце месяца батюшка должен привезти на подпись бумаги о признании их брака недействительным.

Сабрина с великим трудом удержалась от соблазна ласково потереться щекой о мощную грудь и поудобнее устроиться на мускулистых руках, которые считала единственным местом, где могла себя чувствовать в полной безопасности. Вместо этого решила держаться прямо и надменно в ожидании того момента, когда ее усадят в коляску. Но как только это произошло, Морган пошел дальше, довольно бесцеремонно залез под полы пеньюара и выпростал ноги, словно по-прежнему имел право касаться ее тела по собственному желанию, но все это проделал так бережно и нежно, что больная не нашла в себе сил противиться. Как только его ладони дотронулись до обнаженной кожи, Сабрина едва не задохнулась снова, ощутив грубые мозоли — свидетельство того, что великан лишь изображает из себя джентльмена, чурающегося тяжкого труда. На самом деле это прежний Морган, белокурый гигант, от которого она без ума. Больная старалась не встречаться взглядом с Морганом.

Он тем временем подложил подушку под ее голову и направился к выходу. В этот момент пришла в себя тетушка Онора, вспомнившая о правилах приличия.

— Послушайте, — вскинулась она, — по-моему, мне надо бы вас сопровождать. Неприлично, если…