Книга Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте - Роман Бобков

Странно ведущие себя воины, рыча и огрызаясь друг на друга, тут же набросились на подачку и принялись зубами вгрызаться в мертвые тела, растаскивая небольшие тушки на части и отбирая друг у друга добычу. При этом их нисколько не смущал ни забивавшийся в рот звериный мех, ни выпадающие из разодранных тел внутренности, ни сочащаяся по бородам кровь.

В изумлении наблюдая за происходящим, дети драконов переглянулись и не удержались от того, чтобы не обратиться за разъяснениями к своему командиру.

Харальд, видя, что местные по-настоящему поражены и даже шокированы, снисходительно улыбнулся и начал спокойно объяснять:

– Вон те, слева, – конунг указал на одну из групп, уже полностью уничтожившую заячьи тушки и измазанными кровью добычи ртами принявшуюся лакать языком воду прямо из ближайших луж, – ульфхендеры, что означает волкоголовые, то есть воины-волки. А вот эти, – теперь Харальд указал на вторую группу, которая также уже закончила кровавую трапезу и начала кто валяться и тереться спиной об оставшиеся несъедобные остатки шкур и внутренностей, а кто драть, словно когтями, пальцами рук кору с деревьев, – бьорсьорки, то есть медведеподобные.

– И те и другие, не просто воины, это воины-звери. Перед каждой ответственной битвой они высвобождают и впускают в себя дух своего дикого зверя, становясь полулюдьми-полуживотными. Дух зверя десятикратно увеличит в бою их силы, поможет остаться невредимыми, а если и получить рану, то совершенно ее не чувствовать, как и боль, которую она принесла бы обычному человеку.

– Это им помогает сделать артефакт вызвавшего их в этот мир мага? – высказала свое предположение Сильмара.

– Артефакты местных, ныне живущих или давно умерших магов здесь ни при чем. – с усмешкой ответил Харальд Суровый. – У нас, викингов, всегда существовали воины, подобные ульфхендерам и бьорсьоркам, это наследие других, более древних воинствующих наций, способных вызывать в себе боевое безумие, сокрушающее любого врага.

Сильмара и Крагх ничего не ответили. Они сильно сомневались в достоверности слов конунга. Самостоятельно, без магии, люди не способны вдруг умножать свои силы и становиться неуязвимыми, это дети драконов знали наверняка. А уж в то, что в человеческом теле, одновременно, могут жить две сущности: одна – душа зверя, а другая – обычная человеческая, вообще выходило за рамки понятий о самой жизни.

Брат с сестрой еще раз скептически взглянули на будто сошедших с ума людей, продолжающих подражать повадкам диких животных, но лишь укрепились в своем недоверии полезности этого действа.

– Помню, как ты в детстве, – мысленно заговорила Сильмара с братом, – тоже любил скакать на четвереньках, шипеть, кусаться и другими различными способами изображать из себя болотную крысу.

– Ага, – так же мысленно ответил Крагх, – только после этого почему-то ни одна серая хвостатая тварь до сих пор не пригласила меня в свою стаю.

Оба еле сдержались, чтобы не прыснуть со смеха, но их мысленный диалог прервал будто услышавший их разговор Харальд Суровый:

– Что, не очень-то верите в способности моих воинов?

– Ну почему же не верим… – уклончиво начала Сильмара, но прервала свой ответ, так как со стороны Ничейных гор вдруг отчетливо раздался сигнал тревоги.

– Что-то рановато, – взглянув на небо, с нотками тревоги быстро проговорил Харальд и, резко поднявшись, отдал команду всем занять свои позиции.

До рассвета время еще было, и то, что в Ничейных горах прозвучала тревога, скорее всего означало, что пробиравшегося через скалы Торберга заметили раньше времени. Так думали дети драконов и большинство воинов Харальда Сурового. Ведь все они были уверены, что на спящих воинов врага викинг никогда не нападет.

Был в этом уверен и сам Харальд, но он в отличие от многих верил и в то, что его ярл ни за что бы не позволил врагу себя обнаружить, если бы сам этого не захотел. Возможно, враг просто не спал и поэтому Торберг решил начать суматоху во вражеском лагере, не дожидаясь рассвета.

Торберг и вправду не обманул ожидания своего командира. Он незамеченным проник по скальным уступам далеко от входа в ущелье, где внимательно осмотрел лагерь воинов Колдуна. В ночной темноте сделать это было непросто, но все же кое-что викинг увидеть смог.

На горной равнине то тут, то там были видны искусственно сделанные входы, которые, по всей видимости, вели внутрь глубоких шахт. Каждый вход в шахту хорошо охранялся, из чего следовало, что даже среди воинов Колдуна доступ внутрь был разрешен далеко не всем.

Для чего нужны эти шахты, викингу выяснять нужды не было, задача перед ним стояла совсем другая. Внимательно осмотревшись, он приметил небольшие постройки, которые скорее всего были казармами. Это было как раз то, что нужно.

Пробравшись к постройкам, Торберг подумал, что дожидаться утра будет для него слишком рискованно, а попасть в Вальхаллу он хоть и хотел, но совсем туда не торопился. И тут викинг решил пойти на хитрость, которая позволяла одновременно и не нарушить обычаи своего народа, и успешно выполнить задание.

Тщательно проверив амуницию русских витязей, в которую он был облачен, Торберг, крадучись в темноте, словно кошка, оказался у входа в крайнюю постройку. Стоявшие у входа двое часовых мирно дремали, видимо они совсем не рассчитывали, что кто-то сможет спокойно проникнуть в самое сердце горного лагеря и нарушить их безмятежный покой.

Проскользнув мимо уснувших стражей, переодетый русичем викинг оказался внутри казармы, где вовсю разносился храп и посапывание ничего не подозревающих воинов Колдуна.

Аккуратно, чтобы никого не разбудить, Торберг взобрался на верхние, поддерживающие крышу казармы перекрытия и, разместившись среди балок, стал тщательно ощупывать доски крыши. Не прошло и двух минут, как он нашел то, что ему было нужно: пара расположенных рядом досок были прибиты хуже других и слегка шатались.

Уперевшись спиной в толстую балку, викинг двумя ногами стал медленно, без шума и рывков, выдавливать из крыши сначала одну доску, а затем и другую. Через некоторое время, края обеих досок оказались приподняты, так что крепящие их к перекрытиям гвозди почти полностью вышли из своих отверстий.

Удовлетворенный проделанным, Торберг мягко спрыгнул обратно на пол казармы и, продолжая соблюдать осторожность, тщательно запер на имеющийся засов дверь помещения изнутри. После этого, крадучись вдоль стен, викинг запер на внутренние ставни и имеющиеся в казарме окна, отчего в и без того полутемном помещении, стало совсем ничего не видно.

Достав из-за пазухи заранее приготовленный пучок соломы, викинг высек искру и, уже совершенно не таясь, стал поджигать с помощью весело разгоревшегося пучка соломы висящие на стенах казармы масляные лампы.

Стало заметно светлее, но никто из безмятежно спящих воинов так и не проснулся. Лишь один, находясь еще в полусне, приоткрыл один глаз, но увидев спокойно разгуливающего с горящим пучком соломы по казарме русича, решил, что это ему снится, спокойно перевернулся на другой бок и снова уснул.