Книга Семья - Тони Парсонс

В темноте спальни маленькая Вей начала хныкать. Джессика шептала ей что-то ласковое и успокаивающее и одновременно втирала в десны малышки специальный гель: у нее уже начали пробиваться первые зубки. Паоло тихо вышел из комнаты, потому что знал: жена останется с малышкой до тех пор, пока та не уснет.

Когда Джессика наконец вернулась в гостиную, он ждал ее. Он не хотел затягивать с объяснениями и решил сразу сообщить ей дурную новость. Ужасную новость о том, что он не смог защитить свою семью от разорения.

— Джесс, мы должны затянуть потуже пояса, — начал он.

Она согласно кивнула головой.

— Хорошо.

— На работе дела плохи. Майкл… ну, в общем, пока меня не было, все пошло наперекосяк. Мне кажется, наш бизнес накрылся.

— А что насчет дома? — В глазах Джессики промелькнул страх. — Мы сможем сохранить дом?

С появлением ребенка в этом большом доме с прилегающим к нему садом наконец-то появился смысл. Но теперь ипотечные платежи стали казаться астрономическими. Каждый месяц им придется карабкаться на непомерно высокую гору.

Паоло повесил голову.

— С домом придется расстаться, Джесс.

Джессика молча кивнула. Но испуганной она больше не выглядела. Испуганным, скорее, казался Паоло.

— Платежи по ипотечному кредиту… мы вряд ли сможем выплачивать такие деньги каждый месяц. Сомневаюсь, что мне удастся столько заработать.

— Понимаю. Что собираешься делать?

Он пожал плечами. Во рту у него появился кисловатый привкус унижения, как будто ему не хватало мужества на что-то решиться. Но на самом деле он знал, что должен делать. Теперь ему придется пройти весь путь сначала.

— Единственное, в чем я разбираюсь, — это машины. Продавать я их больше не могу, зато могу водить.

Джессика коснулась его руки.

— Понятно. Ты имеешь в виду такси?

— Да, я имею в виду такси.

— Но что в этом такого ужасного? Лондонское такси — самое лучшее такси в мире. Ты говорил мне это в тот день, когда мы с тобой встретились. Помнишь? Ты тоже тогда водил такси.

Паоло улыбнулся:

— Помню.

— Ну, вот и не беспокойся, — с чувством сказала она. Из них двоих в течение долгого времени роль сильного играл он. Именно он подбадривал ее в трудных ситуациях, убеждал не сдаваться и продолжать бороться до конца. И вот теперь настал черед Джессики. — Мы найдем себе жилье поменьше. Снова переедем в город. Поближе к родным.

— Да, но ребенку нужен сад.

Паоло говорил спокойным голосом, но в словах его сквозила полная безнадежность, а глаза казались погасшими. Он очень боялся жить в нищете, делать работу, которую он ненавидел, и приходить с домой таким уставшим, что перед телевизором, не досмотрев вечерних новостей, ему останется только обессиленно засыпать. А на следующий день снова вставать и делать то же самое, и так до скончания века. Короче говоря, он очень боялся превратиться в собственного отца.

— Ребенок может играть в парке, — сказала Джессика.

— Но, Джесси… тебе же нравится этот дом.

— Ничего страшного, мне понравится и другой.

Паоло смотрел на свою жену, и ему казалось, что сердце сейчас разорвется на части. В его голове звучал голос отца, который когда-то говорил им с братом: «Вы никогда не станете богатыми, если будете работать на чужого дядю». В своей жизни Паоло больше всего желал одного: быть в состоянии обеспечить семью. В последние годы он очень гордился тем, что зарабатывал хорошие деньги. Он считал, что это доказывает его мужскую состоятельность. И вот теперь все рухнуло. Теперь ему придется находить другие способы, чтобы доказывать свою состоятельность.

— Я не смог позаботиться о нашем благосостоянии. Я подвел тебя и ребенка. Что я за мужчина после этого? Ты заслуживаешь лучшего.

Джессика улыбнулась и обняла мужа за голову. И в ее объятии он почувствовал нечто, что подействовало лучше всяких слов.

С самого первого мгновения, когда он ее увидел, ему все время хотелось ее защищать, заботиться о ней, отгородить ото всех жизненных неприятностей. Но возможно, теперь они поменялись ролями, и настала ее очередь позаботиться о нем.

— Ты думаешь, я люблю тебя за то, что ты хороший добытчик? — спросила она. — Или за то, что у нас большой дом? Нет, я люблю тебя за то, что ты добр, за то, что ты так любишь меня, и за то, что ты привлекателен. И ты всегда был рядом со мной, Паоло. Ты все эти годы мечтал о ребенке вместе со мной. Ты вместе со мной проходил все эти анализы и вместе со мной разочаровывался. Ты никогда не перестанешь быть для меня самым лучшим и самым любимым человеком на свете, тебе ясно? И я никогда не перестану в тебя верить.

Паоло отвернулся от нее, стыдясь слез, которые потекли у него по щекам. Но она держала его голову в своих руках и не отпускала.

— Как вышло, что я докатился до такого состояния? — произнес он дрожащим голосом.

Но Джессика села к нему на колени, и он почувствовал изгибы ее тела под шелковой тканью китайского платья.

— Может быть, ты снимешь ненадолго это платье? — спросил он, потому что все переживания сегодняшнего вечера словно куда-то улетучились, и на их место пришло нечто другое, гораздо более сильное. Они посмотрели друг на друга. — Если, конечно, ты не очень устала.

— Я совершенно не устала! — сказала она, глядя на него таким знакомым ему лукавым полусонным взглядом.

Как хорошо было снова заняться любовью — точно так же, как много лет назад, когда кровь играла, и весь свет в доме был включен, а одежда разбросана по всему дому. Они были одновременно расслаблены и предельно возбуждены, и в этот момент не беспокоились совершенно ни о чем.

25

Кирк нервно мерил шагами спальню и смотрел, как Меган упаковывает чемоданы.

— Не уезжай! — умолял он. — Я прошу тебя, не бросай меня! Не увози от меня дочь!

Теперь, когда конец был близок, Меган ощущала какое-то странное спокойствие. Она взглянула на целую кипу купальников Поппи. В Лондоне все они девочке не понадобятся. Вполне хватит одного. Она выбрала из кучи розовый с оборочками и бросила в чемодан.

— Ты же знала, что я за человек! — продолжал Кирк, который внезапно решил сменить тактику. — Вспомни, как мы встретились! Никаких ухаживаний! Чего можно ждать от человека, который лезет трахаться при первой же встрече?

Затем настала очередь ее собственной одежды. За последние месяцы ее гардероб приобрел исключительно тропический уклон. Все эти майки и шорты ей тоже вряд ли понадобятся в Лондоне.

— К тому же ты не сможешь содержать себя и ребенка, — продолжал он. — На те гроши, которые тебе заплатит Национальная служба здравоохранения. Даже бедняки из Санни Вью имеют больше тебя за счет пособий и фондов, и они будут смотреть на тебя свысока!